The Bird of Hermes is my name, Eating my wings to make me teame.
Название: Новая жизнь
Автор: Engel_Diablo
Бета: Mirilit Tanaris
Иллюстратор: (будет позже)
Персонажи: Ичиго/Орихиме, Гриммджоу Джаггерджак, Куросаки-Шиба Ишшин, Ренджи Абарай, Урахара Киске, Исида Урюю, ОМП, ОЖП и другие.
Тип: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: экшн, драма, повседневность, юмор
Размер: 47 196
Саммари: Жизнь – странная вещь, и порой, надеясь на Чудо, получаешь его не совсем в том виде, в каком желаешь. Случайности для Ичиго Куросаки никогда не были случайностями и носили весьма закономерный характер. После потери сил, он научился жить заново, сперва ради друзей, затем ради семьи. Одной Фортуне (на пару с затейницей Судьбой) было известно, что он сумеет вновь стать шинигами, но на сей раз – истинным.
Пройти весь путь от 89 района Руконгая до Готей 13 и добиться многого, не зная при этом о себе ничего, ведь душа, попадающая в Сейретей, забывает прошлую земную жизнь. Но тут есть одно большое НО – её помнят другие: друзья и соратники, сражавшиеся бок о бок в одной войне, а так же враги.
Когда знакомство с отцом, ушедшим обратно на службу, кажется далеко позади, и ты стал в его отряде именно тем, кем должен быть с самого начала, самое сложное оказывается впереди. История любит повторы, особенно со своим любимцем, но на сей раз она подарит истинный дар, и желание исполнится без всяких умыслов, когда сын ступит на путь отца, и их пути пересекутся при свете серебристой луны.
Примечания: фик написан на Bleach Big Bang 2013
Предупреждения: смерть персонажа, сенен-ай, возможный ООС, АУ – все события происходят после Зимней битвы в Каракуре спустя несколько лет.
Ссылка на скачивание: docx, без иллюстраций
Глава 1
Утро началось обычно: мужчины семейства, как всегда опаздывали, а завтрак подгорел. Никто и не думал изменять своим привычкам, какими бы они ни оказывались в итоге. Хотя многие друзья утверждали, что время сумеет изменить многое. Увы, ошибаться свойственно именно людям.
Куросаки Ичиго – выдающийся хирург Японии, порой напоминал все того же взбалмошного мальчишку, которым он был, пока учился в школе. В повседневной жизни – всегда улыбающийся и при этом хмурящий брови, но стоит лишь прийти в больницу, как он тут же менялся. Пропадало все это озорство, и появлялась серьезность. Многие из коллег видели его в будущем главой больницы, да и сам Ичиго надеялся занять это место. Строил планы, загадывал наперед и думал лишь о своей семье и, порой, о пациентах.
Куросаки Орихиме – медсестра, работающая вместе с мужем. Её нельзя не любить, ведь пациенты, какую бы боль не испытывали, лишь завидя эту радостную девушку сами начинали непроизвольно улыбаться. За ней закрепилась слава волшебницы, ведь порой люди, находящиеся в критическом или тяжелом состоянии, после ночи её дежурства резко выздоравливали и уходили спустя пару дней, будучи совершенно здоровыми. Орихиме лишь скромно улыбалась в ответ и прощалась с ними, провожая в дверях больницы.
Про эту чудо-семью говорила не только Каракура, но и светлые умы японской медицины. Имя Ичиго часто вертелось на языках, а фамилия Куросаки мелькала в отчетах и статьях. Им гордились, словно он был национальным героем, и чуть ли не боготворили. А ведь они были отчасти правы. Ичиго был героем, но только их мир этого никогда не узнает. Рыжий шинигами с удивительной силой пожертвовал собой ради защиты других. Он знал, чем все обернется, если он не пойдет на эту жертву, но и представить себе не мог, без всей той мистической ерунды сопровождающей его с детства, насколько трудно будет жить как нормальный человек, без своих сил, ведь всю жизнь был ненормальным. Поначалу было больно не видеть то, что могли видеть его близкие друзья. Для них Ичиго послужил ключом для открытия дверцы в иной мир, когда сам не нуждался в подобном даре, доступном с детства.
Шинигами, призраки, пустые – все эти сверхъестественные вещи были частью его жизни. Пускай Ичиго всегда говорил, что желал быть обычным, таким как все, но последующие года после лишения сил стали адом. Приходилось жить заново, все еще тренируя тело и укрепляя на всякий случай душу. С каждым годом вера постепенно угасала, пока не исчезла вовсе. На душе остался осадок от неисполненного желания, а повседневность отнимала все время. Постепенно Ичиго и сам не заметил, как перестал думать обо всем мистическом и даже запретил себе вспоминать прошлое, будто его никогда и не было.
Время продолжало идти. Вот так рыжий временный шинигами закончил школу, поступил в университет на врача, обзавелся семьей и перестал думать о своем прошлом. Да, рядом находилась любимая жена, сила которой никуда не исчезла, дар любимых сестер продолжал развиваться, но они молчали о своих успехах, друзья делали вид, будто ничего не случилось, ведь даже Исида умерил свой пыл и не летел стремглав, завидев пустого. Всем пришлось измениться ради Куросаки, но никто не жалел об этом. Они счастливы, ведь счастливы их друзья и близкие, а все остальное – работа шинигами, а не живых людей.
Спустя несколько лет, когда прошлое казалось далекой сказкой, а не былью, Ичиго уже не мог понять чувств, борющихся в его душе. Держа своего маленького сына на руках, он думал о его судьбе. Будет ли он таким же сильным медиумом, каким был его отец в детстве, и унаследует ли его силу шинигами? Или пойдет в мать? А может способности разовьются со временем, как у Карин с Юдзу? Столько вопросов, и ответы на них он не получит, ведь не сумеет задать их своей жене, зная насколько трудно будет ей говорить. Не спросит и у друзей с сестрами – будет то же самое. Значит, остается лишь одно – жить дальше и не думать об этом, а время потом все само покажет.
Орихиме уже давно не спала, в эту ночь ей было немного не по себе. Хоть беременность и проходила нормально, женщина не могла уснуть сейчас. Проснувшись приблизительно в три часа ночи, она не сомкнула глаз и, дождавшись первых солнечных лучей, бесшумно выскользнула из кровати, направившись на кухню. Еще рано готовить завтрак любимым мужчинам, но можно немного побаловать себя, потворствовать кое каким прихотям свойственным женщинам в интересном положении. Хичиро лишь удивлялся тому, как мама ела такие несовместимые и порой жуткие вещи с довольным видом, и лишь Ичиго легонько посмеивался, глядя сына.
Выйдя замуж, Химе честно попыталась готовить нормальную еду, хотя первые годы жизни этим заниматься в основном приходилось Ичиго. Его такая работа не напрягала и приносила удовольствие, но женщина все равно чувствовала себя ущемленной, ведь кулинария испокон веков считалась женским занятием. Забеременев, её вкусы резко изменились, и Орихиме стала готовить вкуснейшую нормальную еду, а родив – все так и осталось. Сейчас она периодически радовала себя несовместимыми вкусами, получая невообразимое удовольствие от мороженного с соленой рыбой или луком или патоки с сыром и зефиром. А что поделать? Если хочется, то нельзя игнорировать. Детей, пускай даже будущих, обижать нельзя!
Время пробежало незаметно, хотя Орихиме успела заварить чай три раза, пока тихо сидела на кухне и читала книгу. Приглушенный с такого расстояния звонок будильника был некой командой к действиям – первым просыпается Ичиго, а через полчаса Хичиро, за это время надо приготовить им завтрак или же разогреть то, что было приготовлено еще вчера.
Женщина отложила книгу и подошла к холодильнику. Готовить любимое карри мужа, как то делала Карин, она так до сих пор и не научилась, зато Ичиго был без ума от её тамаго с лососем. Да и Хичиро нравилось, и, самое главное, оно так легко готовилось, что за полчаса она сумеет наделать его столько, что для всего Общества Душ хватило бы.
Скрипнула ступенька лестницы – уже неделю как Ичиго пытается её починить, но так и не находит времени для ремонта. Даже выходные и то заняты. Но Орихиме не обижается, она давно привыкла к таким сезонным завалам мужа, а ступенькой можно заняться и позже.
Теплые руки обняли женщину, она лишь тихонечко улыбнулась.
- Доброе утро, моя хозяюшка, - Ичиго развернул жену к себе, крепко-крепко прижал и поцеловал. Он всегда так делал, когда не находил по пробуждению рядом с собой в постели, так бы все сделал сразу, а потом можно и полежать немного, прежде чем начать собираться на работу.
- Не так сильно, Любимый, - ответила она, пряча улыбку, - Не забывай, нас ведь двое.
Мужчина опустился на колени и прислонил голову к животу любимой:
- Эй, юная леди, прошу вас не бить своего отца, - шутливо возмутился он и встал, - Сильной будет наша девочка.
Орихиме лишь улыбалась:
- А может, будет мальчик? Ты же еще одного мальчика хотел!
Ичиго лишь запустил руку в волосы и взъерошил их. Он-то и сам не мог понять, кого хочет больше, а УЗИ проводить еще рано, так что оставалось только гадать.
- Ну…мальчик это хорошо, но ведь нрав-то у неё девочки! Она мне прямо Карин в детстве напомнила! – а у самого улыбка на устах.
- Ну-ну, Дорогой, - её улыбка была такой теплой и светлой, что Ичиго показалось, будто солнечные лучи прокрались в комнату сквозь плотный занавес штор. Даже сейчас, когда она шутливо хмурит брови и делает серьезный вид, он не просто подыгрывает, а каждый раз влюбляется в неё заново. Эта солнечная женщина стала для него новым миром, в который мужчина погрузился с головой. Потеря сил не радовала, а огорчала, и лишь Химе послужила ключом к открытию нечто нового и не менее важного. Жизнь не заканчивалась, она только начиналась, а с рождением сына обрела еще больше смысла, чем некогда имела. Ныне, даже бывший шинигами, понимал, что даже будучи самым обычным, он тот единственный защитник мира, который ценой своей жизни защитит дорогих ему людей. Вот только миром для него стала его семья с друзьями, для всех остальных найдутся свои герои.
- Да, какая разница, - Ичиго обнял жену и положил голову на ее левое плечо, - Я все равно буду его любить, а мальчик или девочка – разве это имеет значение?
- Дурашка, - Орихиме погладила его по голове, взъерошив и без того лохматые рыжие волосы, - Иди, умывайся, а то на работу опоздаешь, - ласково заметила она.
Куросаки выпрямился и глянул на часы – еще 20 минут и на работу придется бежать, за опоздание Рюукен по головке не погладит. И как они с Урюю только нашли общий язык, после стольких-то лет вражды. Или люди и правду говорят, что женитьба меняет людей, а появление детей – тем более? На Исиду-младшего это подействовало, что нельзя сказать об его отце. Ну, да ладно, Куросаки не сильно задумывался о делах между последними квинси, ведь к нему Рюукен относился более-менее, да и то лишь из-за потери сил шинигами.
Стоило лишь Ичиго удалиться в ванную, как на кухню заглянула еще одна рыжая макушка.
-Ма-ам, я не пойду сегодня в школу, - Хичиро с порога решил заявить о своем решении матери, пока отец не слышит. Если судить по рассказам, то он частенько прогуливал школу без причины, а в сказки вроде «не ходил, потому что приходилось мир спасать» Хичи не особо верил. Папа был еще тем сказочником и часто на ночь рассказывал сыну про свои «геройские» подвиги. Хичиро нравились эти рассказы, но верить в них он отказывался, даже учитывая тот факт, что мать ему могла рассказать на ночь ту же историю, но со своей точки зрения. Родители-сказочники? Могло быть и хуже.
- Это еще почему? – Орихиме не услышала, как сын спустился вниз, а его решение так обескуражило и удивило, что она чуть не выронила сковородку из рук, - Ты заболел?
В голосе мамы было столько беспокойства, что Хичи даже пожалел о своем поступке. Лучше бы к отцу пошел, он бы поругался немного, но с этим жить можно.
- Нет, не заболел. Просто... не хочется… - мальчик потупил взгляд и поспешил поскорее слинять с глаз долой. Лучше он все же пойдет в школу, нежели начнет объяснять все матери. Подойти к отцу можно, но тогда он опоздает на работу и получит втык от начальства, что уже бывало не раз. Ладно, ничего страшного, потерпит еще денек, а потом выходные, за которые он придумает решение своей проблемы.
- Куда это вы направились, молодой человек? – ох, как не нравился Хичи подобный мамин тон – не сулит он ничего хорошего. Пришлось останавливаться на полпути и возвращаться на кухню. Орихиме с поварешкой в руке выглядела грозно, страшнее только, когда она надевала свои заколочки, тайный смысл которых Куросаки-младший так до сих пор и не разгадал.
- Что это за фокусы?
Взгляд уперся в пол, хотя на лице написана решимость, но показать её маме, а уж тем более папе, Хичиро боялся. Лучше будет скромником, чем хулиганом.
- Ничего, мам, - мальчик поднял голову и посмотрел на женщину своими ясными карими глазами, - Я пойду собираться в школу, хорошо?
- Иди уже… Только форму не забудь на этот раз, чтобы мне не пришлось привозить её тебе.
- Хорошо, - крикнул уже с лестницы сын и поспешил удалиться в свою комнату, отчего не услышал последние слова мамы:
- И мы еще поговорим с тобой вечером!
Вечером поговорить Орихиме с сыном так и не удалось. Утром Ичиго умудрился прийти вовремя на работу, но от командировки его это не спасло. Ичиго работал не только доктором, но еще и преподавал хирургию на полставки в университете, так что Рюукен решил его отправить в иную префектуру по программе обмена, благо командировка планировалась всего лишь на неделю. Подвох во всей этой ситуации оказался в том, что вылетать нужно было на следующий день. Так что вечер прошел в сборах. Хичиро хотел было поговорить с отцом, но тот пришел с работы уставшим и немного злым, а это большая редкость. Обычно Ичиго эталон идеального работника – пашет как проклятый, не жалуется на сложности, а с удовольствием принимает их, но, видимо, всему есть предел. И сегодняшний день оказался этим пределом.
- Рюукен что, вообще ни о чем не думает? – причитала Орихиме, складывая вещи мужа в чемодан, - Я, конечно, понимаю, что семья для него – ничто, учитывая, что своей он лишился, но это уже перебор!
Ичиго скептически смотрел на ту гору, которая образовалась у него в чемодане, и прикидывал, как бы избавиться от большей части этих вещей незаметно, иначе Химе может обидеться.
- Может, хватит? Он изменился после появления внуков, - начал было заступаться за квинси Куросаки, за что получил в лоб носками, свернутыми для удобства в шарик.
- Изменился?! Он изменился лишь в отношении к ним, ведь дети пока не знают о своем наследии! А значит у них все впереди!
Ичиго едва уловимо улыбнулся:
- А как ты думаешь, Хичиро у… - Орихиме не дала договорить мужу и кинула в него полотенцем. Он опять даже не думал уклоняться. От своей дамы сердца, истинный рыцарь стерпит все.
- Даже не думай об этом!
- Ладно-ладно, - развел руками Ичиго и стал постепенно выкладывать ненужные вещи из чемодана на кровать. Сейчас спорить с Орихиме бесполезно, она уже завелась и только полная разрядка сумеет её остановить.
Некоторое время спустя, вещи наконец-то были сложены, жена успокоена, и вспомнилось странное поведение сына утром, но для разговора с ним было явно поздно – часы показывали за полночь.
- Да, все с ним в порядке, кажется, я знаю, в чем дело, - задумчиво произнес Ичиго, глядя в потолок, - Ничего, все будет хорошо. Пускай сам решит свои проблемы, на то он и мальчик. Хотя … - он замолчал, словно колебался говорить или нет. Но смысл скрывать что-то от тех, кто и так знает все, что у тебя на душе. Или почти, - Хотя, мне для того что бы стать тем, кем я есть сейчас понадобилось нечто большее, чем простые жизненные уроки, - Ичиго сумел выкрутиться так, дабы не затронуть до сих пор болезненную для себя тему. Орихиме и так поняла, о чем хотел сказать её муж, и села рядом.
- Не надо мучить себя прошлым, живи настоящим, - она наклонилась и поцеловала его в лоб, - Во сколько у тебя самолет?
- После обеда, вроде бы.
- Отлично, тогда мы проводим тебя все вместе.
Утро выдалось пасмурным, но настроение у всех было слишком хорошим, чтобы отвлекаться на такие мелочи, как тучи. Хичиро спал долго и проснулся в холодном поту, думая, что пропустил уход отца и не сумел с ним попрощаться перед выездом. На его счастье, это был лишь кошмар, которому не суждено сбыться.
Ичиго с Орихиме сидели на кухне и о чем-то переговаривались. Если судить по странным словам и выражениям, доносившимся до слуха Куросаки-младшего, они снова говорили о работе. Отец желал уберечь маму от всех переживаний связанных с больницей и пациентами, поставив свое руководство перед выбором – либо дают декрет на столь раннем сроке, либо они уходят вдвоем. Начальство выбрало первый вариант, но в отместку пошли многочисленные и частые командировки, да еще и преподавание в университете. Платили за такой адский труд больше, но в период отъезда, Орихиме приходилось работать с кое-какими бумагами мужа.
Ичиго хотел оградить свою семью от всех невзгод, слишком часто беря непосильную ношу на свои плечи. Хичи видел это, жалел папу, но когда он сказал Ичиго это однажды, тот лишь потрепал рыжие волосы сына и улыбнулся, ответив, что когда вырастет – все сам поймет. Но пока не его время, отец казался героем, но сын все равно не понимал, зачем он так самоотверженно отдается всему, что считает для себя важным.
- Доброе утро, соня! – ласково поприветствовала Хичиро Орихиме и хотела было встать из-за стола, но Ичиго не дал, жестом сказав: я сам.
- Дай хотя бы сегодня мне за всеми вами поухаживать! – принялся шутливо возмущаться Ичиго, стоя у плиты и готовя завтрак сыну, - Чего изволите, мистер, в нашем кафе сегодня готовят все!
Хичиро уселся рядом с мамой и подпер подбородок рукой:
- Хм…Хочу просто омлет. Тамаго.
- Будет сделано!
Перед недельной разлукой Ичиго хотел окружить своих родных заботой, пока это еще оставалось возможным. До самолета оставалось около пяти часов.
Завтрак оказался слишком долгим, семья никуда не спешила и вовсю наслаждалась моментом, отчего имелись все шансы опоздать в аэропорт. Ичиго первый обратил внимание на часы и резко вскочил, перепугав домашних.
- Пятиминутная готовность! – скомандовал Ичиго и первым убежал наверх одеваться. Сын последовал примеру отца и улетел с не меньшей скоростью. И лишь одна Химе, осталась сидеть на кухне. Она была предусмотрительна и собралась еще до начала завтрака, предугадывая такую ситуацию. А пока её мужчины одеваются, можно и посуду собрать.
В аэропорт они все же опоздали, Ичиго не мог найти билеты на самолет – пришлось перевернуть весь дом, чтобы потом совершенно спокойно найти их в сумке рядом с документами. Но главное, что его все же пропустили, и на самолет он успел. Орихиме стояла у окна и смотрела, как взлетает самолет с любовью всей её жизни и надеялась, что все будет хорошо, и он скоро вернется. Стоящий рядом Хичиро рукой не махал, а как-то задумчиво провожал взглядом машину, а затем стал оглядываться по сторонам.
Когда самолет взлетел, и угол обзора больше не позволял Орихиме его видеть, она подозвала сына, и они вместе направились домой. Вроде бы вечером Тацки хотела к ним зайти? Надо подготовиться к приходу подруги.
Глава 2
Неделя пролетела незаметно. Ичиго старался звонить жене как можно чаще, как-никак, во время беременности Химе он становился чересчур заботливым и ограждал её от всего, что только можно. Периодически маниакальностью, он напоминал Маюри, но рубеж с безумием не переходил.
В ночь перед вылетом, Куросаки-старшему не спалось. Странная тревога охватила его, а мысли роились пчелиным роем. Воспоминания о былых годах, в основном подростковых и школьных, завладели его разумом. Темнота комнаты не рассеиваемая ничем, казалась обителью черной адской бабочки из Сейретея, которая приносит, отчего-то, не всегда радостные вести.
Стены давили на сознание, было душно, хотя окно Ичиго открыл, как только пришел. Хотелось распахнуть шторы и увидеть луну, но, увы, сегодня была именно та ночь, когда ночное светило не видно глазу и скрыто тенью Земли.
Сон никак не приходил, и лишь противная дрема обхватывала его своими липкими щупальцами, стараясь погрузить на дно кошмаров. Увы, она не учла одного маленького факта – он ничего не боится. Все страхи умерли в день, когда была получена сила и знание о загробной жизни, в день, изменивший всю его жизнь. Но даже с потерей способностей, страхи не вернулись, им просто некуда было возвращаться. Каждый раз они натыкались на стену, ни за что не пропускающую их в личный мир, где наверняка идет дождь с тех самых пор, когда была одержана победа над Айзеном.
Резко, словно его выбросили из этой тягучей и противной дремы, Ичиго очутился в довольно знакомом месте: многоэтажки пронзают небеса, здесь светит солнце и бродят по небу облака. Этот мир ему до боли знаком, и лишь судорожно сжимается сердце, стоит только оглянуться вокруг – но никого нет… Хочется их позвать, двух жителей внутреннего мира, навсегда ставших частью самого Ичиго, но голос не слушается и раздается лишь беззвучный крик. Да, и зачем тут слова, когда все тщетно, они ушли, умерли, исчезли – говорить можно по-разному, но смысл остается прежним – здесь никого нет, только он один. Больше нет ни призраков, ни шинигами с пустыми, ни жителей своего внутреннего мира – эта душа пуста. Навеки одинока, без какой-либо надежды вернуть все.
Ичиго стал ходить по дому, на котором оказался, спустился к самому подножию и впервые дотронулся до асфальта рукой. Странный мир, но такой уж он сам, и если хочет измениться, то придется начинать с самого начала. Надо ли ему это? Ему незачем меняться, жизнь хороша и так, ведь в ней есть все: семья, друзья и даже враги. Зачем дополнять что-либо, когда бочка и так полна?
С такими мыслями Ичиго и жил все года после потери сил, он наполнил свою жизнь новыми красками, не оставив места ни для чего старого, кроме памяти… Но жизнь порой казалось серой, стоило лишь увидеть, как Орихиме легонько улыбается, словно извиняется перед ним, и срывается с места, убегая куда-то. Исида задумчиво поправляет очки, затем тянется к телефону, что-то там смотрит и не спеша уходит по своим делам. А Чад… После школы он уехал в Токио и лишь изредка приезжает навещать друзей, ведь в столице у него появилась и семья, и работа, а друзья все же остались в городе детства, вместе с лучшим другом.
Все воспоминания пронеслись перед глазами, окрасив жизнь в еще более серые краски, подарив боль старой раны, которую удавалось скрывать столько лет. Мир с многоэтажками померк, вокруг воцарилась вновь пустота. Ичиго не знал, как стоит в этом пространстве, рефлекторно списав это на свои прошлые способности и тут же осекшись. У него нет будущего шинигами, нет сил защитить родных и близких от потусторонних угроз, и эта обязанность легла на плечи его хрупкой принцессы. И что еще страшнее – нет возможности обучить всему, что он умел и знал, сына. Если у того откроются способности, обучать придется Орихиме, но ведь она не знает всех подводных камней в этом деле…
Эта жизнь ничтожна, хотя и радует его простым человеческим счастьем, благодаря которому он живет. Страшно, но не жутко – сильные лишь познают это чувство и становятся сильнее.
Темнота вокруг стала сжиматься, образуя вокруг Ичиго кольцо. Погруженный в себя, он не мог заметить этой ловушки, а когда очнулся – было поздно. Вокруг было нечто, что даже нельзя назвать вакуумом, и в нем он находился достаточно долго. Мысли роились, как и воспоминания. Все мельтешило, не смотря на невозможность что-либо видеть. Этот кошмар продолжался долго и напоминал одну из способностей Айзена, когда тот заключил его в куб, полный тьмы. Тогда было легко его развеять, но простому человеку это не под силу, как только Ичиго не старался.
Звонок будильника казался чем-то чужим, не из этого мира, темнота не желала отдавать своего пленного, но ей пришлось. Веки разлеплялись с трудом, все тело болело, а голова была налита свинцом. Нечеловеческих усилий стоило встать и открыть глаза. Чувствуя себя, как свежевыкопанный зомби, Ичиго поднялся с кровати и направился в ванную. Ей богу, лучше бы он не сумел заснуть, а то эта психоделика утомила его так, что даже боевое прошлое могло позавидовать такому эйфоричному бреду подсознания.
- Стареешь ты, Ичиго, - сказал мужчина своему отражению, - Пора завязывать с таким темпом жизни, послать к черту начальство и открыть свою клинику, как сделал отец.
Мысли вслух, но Куросаки знал, что ничего этого не сделает, разве что пошлет Рюукена, но и то ненадолго – вернется гад, да еще и с магнитиками. Лицензия на свое дело дорогая, можно взять кредит, но кому такое счастье надобно. Да, и, как не крути, Исида-старший может и редкостная скотина, но своими сотрудниками дорожит, особенно талантливыми. Благо к таким относилась чета Куросаки, что не могло не радовать.
После душа Ичиго стало легче, в голове хоть немного прояснилось, и сон потерял былые краски. Каким бы сумасшедшим он ни был, в нем определенно была одна вещь, которая до глубины души задела мужчину – его внутренний мир. Он сотни раз медитировал, хотел вернуться вновь, увидеть этих двоих парней, по которым страшно соскучился, но нет... Все попытки тщетны, не стоило и надеяться.
«Прекращай пускать нюни, тряпка. Ты взрослый мужик, у тебя жена, дети, а ты тут мечтаешь о своем прошлом о том времени, когда был сопляком… Зато с силами и мечом! О да, это ты можешь, это ты умеешь! Сила есть и сейчас, тряпка, а меч придет с годами! Защитить родных ты сможешь и будучи человеком! По крайней мере, ты благополучно это делал все это время» - думал Ичиго, морально подбадривая себя.
До выезда в аэропорт оставался час, он вполне успевал еще нормально позавтракать, благо вещи уже сложены, документы и билеты – в кармане, так что волноваться нечего.
Находясь во вполне бодром состоянии, доктор Куросаки вышел из номера. Всего несколько часов, и он окажется рядом с самыми дорогими для него людьми.
Минуты растянулись на часы, а те в свою очередь на дни. Орихиме нельзя волноваться, но она не могла ничего поделать со своими чувствами. Хичиро вел себя сдержанней мамы, изредка смотрел по сторонам и не изучал постоянно табло с рейсами. Отчего-то диспетчер сказал по громкой связи, что рейс задерживается, но не уточнил причин. Небо было безоблачным в обоих направлениях – Химе смотрела погоду по интернету, но можно было просто выглянуть в окно. Она волновалась, волновалась сильно, при том умудряясь думать не только об Ичиго, но и о своем будущем ребенке. УЗИ назначено на завтра, хотелось пойти туда вместе с мужем, Руюкен не совсем черствый, и вполне может отпустить на полчаса – все равно все находится в одном больничном комплексе, только на разных этажах.
Волнение нарастало с каждой минутой, и если бы не стоящий рядом Хичиро, заставляющий лишь одним своим присутствием быть Орихиме сильной и контролировать все эмоции, она давно бы зарыдала. Плевать, что вокруг много народу, плевать, что не она одна такая, стоящая в ожидании, плевать на весь внешний мир, когда во внутреннем разгорается пламя тревоги. Нет, что-то наверняка пошло не так. Самолет не может парить столько времени в небе, ссылаясь на невозможность приземлиться. Все рейсы задержали, ждали лишь один самолет, тот в котором и находился Ичиго. Сотрудники аэропорта отвечали сдержанно и не вдавались в подробности, ссылаясь на свою неосведомленность.
Куросаки-младший стоял рядом с мамой, не отходя от неё ни на шаг. Ему, как и всем остальным, не нравилась эта ситуация с рейсом отца, но он держался ради мамы, ведь пока главного защитника семьи нет, эта роль ложилась на него. Не отрываясь от табло, где все оставалось по-прежнему, краем глаза мальчик заметил, как к ним двигались двое сотрудников аэропорта. Они подошли к маме, представились, а затем отчего-то сказали пойти с ними.
- Хичиро, ты останешься здесь или пойдешь со мной? – спросила она, перед уходом.
- Советуем вам пройти вместе, - не дождавшись ответа, порекомендовала стоящая с Орихиме женщина, - Так будет лучше.
Хичиро колебался: он должен был остаться с мамой, следовательно, пойти вместе с ней, но с другой стороны хотелось достояться и встретить отца. Чаша весов больше склонялась ко второму варианту.
- Я попозже приду к вам. Скажите, куда вы направляетесь, и я скоро подойду, - золотая середина, идеальное решение.
Орихиме улыбнулась и кивнула, Хичиро проводил их взглядом, пока не увидел, куда увели маму, и продолжил смотреть на табло. Спустя пару минут, одна из женщин, сопровождавших Орихиме, подошла к громкоговорителю и объявила:
- Рейс 746 потерпел крушение. Самолет разбился в паре километров от аэропорта. Выживших нет. Причины крушения устанавливаются. Сохраняйте спокойствие, мы искренне скорбим о потерях вместе с вами, - она замолчала, унимая дрожь в голосе, - Все остальные авиарейсы отменены на двое суток. Предполагаемый список погибших вскоре появится на информационном табло.
Хичиро словно ударило током. Он не верил в эти слова, просто не хотел верить, отрицал сам факт гибели отца. Как это, раз, и его нет? Счастливый день воссоединения оказался днем траура? Нет, такого попросту не может быть, так не должно случиться! Папе рано умирать! Он не мог бросить его и маму с сестренкой! Он…просто не мог…
От печальных мыслей мальчика отвлек озноб, прокатившийся по телу. Стало резко холодно, но обернувшись по сторонам, Хичи понял, что это происходит только с ним. Люди плакали, кое-кто начинал истерично смеяться – нервы, отметил он про себя. Никто и не думал обращать внимание на мальчика, бегающего по залу ожидания и ищущего что-то.
Перед глазами плыло, видимо из-за тех же нервов и подступивших к горлу слез, но Хичиро страстно желал найти причину того непонятного озноба. Это была не игра организма, не холод в помещении, а нечто другое. Выскочив на улицу, первым делом Хичиро принялся бежать в предполагаемом направлении авиакатастрофы – два километра, это ведь не так уж и много.
Дышать было тяжело, в груди болело от долгого бега на нервах, но то, что увидел Куросаки-младший, заставило его забыть обо всем. Стоя на холме и глядя вниз на разбившийся самолет, на то, как копошатся внизу офицеры полиции, медицинские работники, пожарники и спасатели, он увидел множество людей, стоящих рядом со всеми, но их явно никто не видел. Глаза сами стали искать среди них рыжую макушку отца – её не было. Мальчик уже перевел дух: надежда, что отец не погиб вернулась в его сердце, успокоив душу. Он продолжил наблюдать за работой спасателей и не сразу увидел, как к нему сзади кто-то подошел и положил руку на плечо. Хичи надеялся увидеть за спиной маму, но никак не ожидал увидеть свою тётю Карин. Она была одета в черное кимоно, что совсем не было на неё похоже, а на поясе висели ножны с мечом – это тоже было совсем не в её духе. Но сомнений нет, это Карин Куросаки.
- Ты не найдешь его там, - голос тети звучал грустно, но слова ободряли. Увидев на лице племянника блеск надежды, она поспешила огорчить его – пускай переживет горе сразу, чем будет питать себя иллюзиями, - Он был среди тех людей, выжить не мог никто.
Слезы сами навернулись на глаза Хичиро, и он, повинуясь порыву чувств, обнял тетю и заплакал, но тихо, лишь изредка всхлипывая и еще больше прижимаясь к Карин. Она гладила его по голове и уже сама не сдерживала своих чувств.
Больно видеть душу брата, понимая, что его тело уничтожено и это конец его человеческой жизни. Даже если в мире осталось столько незаконченных дел, Судьба распорядилась иначе, даруя ему шанс начать все с начала. Вот только зачем? Карин до сих пор не могла понять. Оставаться призраком Ичиго не мог – его цепь души имела плохое свойство быстро разрушаться, и именно из-за неё пришлось сделать экстренное погребение. Никому другому молодая шинигами не могла позволить сделать это, хотя и знала, насколько все будет трудно.
Стоило закрыть глаза, как пред взором появлялся образ брата, стоящего поодаль от всех остальных пассажиров и членов экипажа, находящихся в некотором смятении от ситуации. Он был спокоен: руки в карманах, взгляд в небеса, но стоило сестре подойти к нему, как Ичиго тут же повернулся к ней и приветливо заулыбался. В глазах сияла грусть и пустота, а что творилось внутри – одному ему известно.
- Я рад, что ты пришла за мной, - глухой голос лишенный всех тех привычных ноток. Ичиго казался самим собой, но в то же время и был совершенно другим человеком. Никогда не вписывающийся в обычные рамки, даже сейчас, но на этот раз это был его выбор.
- Ты им что-то говорил? – Карин кивнула в сторону остальных душ.
- Да. Они в курсе всего и теперь ждут шинигами. Ты сообщила Урахаре?
- Он сам меня послал сюда.
На этот разговор закончился. Они тогда постояли немного, прежде чем обоих привел в чувство скрежет душевной цепи Ичиго.
- И почему я такой счастливчик? – он запустил руку в волосы и как можно безмятежнее заулыбался, - Даже тут мне никто не дает немного больше времени побыть в этом мире! Все хотят поскорее забрать меня к себе.
Эта шутливая манера ворчания, за которой, в данном случае, была спрятана грусть. Не хотелось отпускать его, но и оставлять тоже нельзя.
- Хотелось бы попрощаться с Орихиме, попросить прощения за то, что подвел. Да и с Хичиро тоже. Моему мальчику придется трудно, но он справится, - Ичиго повернулся лицом к сестре, и она с ужасом заметила, как осталось всего полтора звена. Такая скорость распада ненормальна, но когда её брат был таким как все? – Попрощайся с ними от меня и передай Орихиме, что я буду любить её вечно – это мое последнее желание. А теперь начинай погребение.
Орихиме догадывалась, зачем её решили увести, и с ужасом в сердце ожидала новостей. Мысленно приготовившись к худшему, она нетерпеливо сжимала ручку сумки. Женщина из персонала аэропорта говорила медленно, видимо слишком тщательно подбирала нужные слова, дабы не вызвать нервный срыв у будущей матери, и была немало удивлена, когда весть о смерти мужа, приняли довольно легко. Списав все на эмоции, она оставила Орихиме одну и уже не могла видеть её слез и странной улыбки на устах.
-Ты умер для всех, да… Но для нас ты будешь жить вечно, Ичиго! И я знаю, что ты сможешь исполнить свою мечту, ведь тебе дали второй шанс – используй его! Стань шинигами, еще сильнее, чем был. Я в тебя верю, - шептала она, вытирая слезы платком.
В душе образовалась уже знакомая из прошлого пустота, но сейчас не время бездействовать. Она больше не та робкая девочка, влюбленная в Куросаки-куна и верящая, что он спасет её из плена. Ныне она жена, мать его детей, носящая под сердцем еще одну жизнь. Унывать некогда, как некогда и надеяться на помощь. Ичиго придет не скоро, а пока… надо жить ради детей и надеяться на скорейшую встречу.
- Орихиме, - голос Карин звучал глухо и отрешенно.
- Сядь рядом со мной, - попросила женщина, немного подвинувшись, предоставив достаточно места для сестры Ичиго, - Раз ты здесь, значит, он уже ушел.
- Да, - шинигами присела рядом и приобняла Химе за плечи, - Его цепь слишком быстро распадалась, так бы он пришел попрощаться сам.
- Понятно… А где Хичиро? Ты видела его?
Карин улыбнулась уголками губ, её племянник – ну просто вылитая копия Ичиго в детстве.
- Да, он прибежал на место аварии, там-то я его и нашла. Он достойно принял весть о гибели отца, но оставлять одного мне не хотелось. Поэтому я и пришла так поздно, сейчас с ним Юдзу.
- Хорошо…
Они еще немного посидели в тишине, думая о чем-то своем, пока у Карин не зазвонил телефон, и её не вызвали обратно на место катастрофы. Прежде чем убежать, она передала то, что просил Ичиго и убежала. Орихиме осталась одна. Плакать не хотелось, будущий ребенок не должен знать о горе матери, а сейчас время пойти к Хичиро и Юдзу, им есть о чем поговорить.
Глава 3
Авиакатастрофы – не слишком частое явление в Японии, ведь их авиалайнеры считаются самыми надежными в мире. Именно поэтому дело получило слишком широкую огласку. К счастью, правоохранительные органы долго не тянули. Тела опознали быстро, равно как и провели соответствующие расследования и извлекли черный ящик. Для расшифровки последнего много времени тоже не понадобилось. Причиной крушения стала неисправность техники – заклинило шасси, отчего самолет не сумел приземлиться и стал надеяться на чудо, сжигая топливо. Летчики ничего не могли сделать в тот момент, посему инцидент замяли и обратили внимание на конструкцию лайнера, желая усовершенствовать ее во избежание катастроф в дальнейшем.
Людей похоронили быстро. Было мало тех, чье тело полностью уцелело, в основном находили останки. Ичиго оказался в этом плане счастливчиком – он остался целым, но обрадовать убитых горем родственников это не могло. Орихиме выплакалась еще в аэропорту вместе с Карин и Юдзу, Хичиро – еще раньше. Друзья не проронили ни слезинки, равно как и приехавший Ишшин. Он стоял рядом с Урахарой и о чем-то переговаривался. Если бы этим можно было гордиться, то эти похороны попали даже в новости, из-за слишком большого числа людей, провожавших в последний путь молодого врача.
Жаль, но Ичиго никогда не узнает, в жизни скольких людей он оставил след. А может, это к лучшему?
Трущобы всегда были малоприятным местом, но никому не суждено выбирать, в какой из районов Руконгая ему попадать после смерти. А даже если бы и была такая возможность, души ведь не знают устройства здешней нумерации, ведь чем выше номер, тем дальше от столицы, а это значит, что правила создают там свои группировки. Шинигами не доходят до таких дальних районов, следить за порядком некому. Можно перейти в более благополучные районы, но только если будет благоволить Фортуна или же хватит сил отбиться от бандитских кланов.
Обычно, люди, живущие здесь, даже и не думают об этом, привыкнув к вечным дракам и убийствам, многие сами входят в состав группировок. Но кто-то, кому не позволяет возраст, влачит свое жалкое существование и выживает, как только может.
Чем дальше район, тем меньше шанс разглядеть талант к управлению духовной силой, обычно таких счастливчиков убивают, чтобы не выделялись из толпы, но стоит показать свою силу, как приоритеты тут же меняются. К новичкам относятся более-менее, выжидая время для их акклиматизации, и уже затем ставят перед выбором: с нами или против нас. Третьего варианта не дано.
При жизни Ичиго не мог считаться счастливчиком, но стоило ему умерть, карма человека-удачи прочно пристала к нему, отчего даже простейшие правила, соблюдавшиеся здесь, на него не подействовали. Истории о Зимней войне и шинигами Куросаки Ичиго дошли и сюда. Но спустя столько лет стерлось из памяти его имя, а описание внешности смазалось, запечатлев лишь один важный элемент – ярко рыжий цвет волос. Может, поэтому к рыжикам в 80 районе Зараки было особое отношение?
Коридор, по которому шел в Общество Душ Ичиго, казался знакомым, хотя только очутившись в нем, мужчина не помнил ничего, кроме своего имени и странного желания не слишком-то его афишировать. Оставив все вопросы по прибытию на место назначения, он даже не удивился, очутившись в воздухе, стоило ему выйти через странную дверь, взявшуюся из ниоткуда. Все это вызывало смутные подозрения и рождало множество вопросов, вот только одна незадача – не у кого спрашивать.
Местность вокруг была не шибко шикарной – речка, лес. Но Ичиго не отчаивался, ведь во время полета успел увидеть неподалеку от места приземления деревушку. Высушив свою одежду, после удачного приземления в реку, мужчина решил отправиться на её поиски. Ичиго не считал себя никогда великим знатоком местности, но поселок нашел быстро. Вот только тот не оправдал его надежд. Полуразрушенные дома, на крыльце которых сидели старики, презрительно рассматривающие нового жителя района. Где-то вдалеке показалась парочка детей, играющая на крыльце, но завидев чужака, они поспешили спрятаться внутри. Все были не рады появлению Ичиго и не спешили скрыть свое недовольство.
- Парень, иди-ка ты отсюда, пока можешь, - обратился к Куросаки дед, сидящий на крыльце дома, выглядящего, по сравнению с остальными, очень даже ничего, - Беги в другие районы, если хочешь жить.
- В какие районы?
Дед подавил смешок и обратился к соседу напротив, сидящему на скамье вместе с пожилой женщиной.
- Ты слышал, Кей? К нам новичок пожаловал! Да еще такой холеный, видать в прошлой жизни был важной шишкой, - не упустил случая съязвить дед и противно засмеялся, - Что ж, тогда добро пожаловать в район Зараки, молодой человек! Он самый отдаленный от Сейретея, и здесь никто не следит за порядком, кроме группировки Зура, которая управляет 5 районами. Хочешь жить в достатке – стань одним из этих подонков, и будет тебе счастье.
Дед снова засмеялся, и его поддержали соседи. Ичиго стоял и пытался осознать только что полученную информацию. Судя по всему, придется туго, ведь куда-либо вступать, а особенно в мафиозные кланы, он не собирался. Зато зачесались руки пришпорить этих гаденышей, если сунутся к нему.
- Эй, дед, а что будет, если я не захочу никуда вступать, и буду сам по себе? – спросил Ичиго, присаживаясь рядом. Такое соседство не нравилось обоим в принципе, но стоять было глупо, этим он выдавал себя.
- Да ничего не будет, - ответила доселе молчавшая пожилая женщина, сидевшая рядом с Кеем, - Просто легкой жизни не жди.
- Это верно подмечено, - подхватил инициативу только что вышедший из дома, пожилой мужчина - Они стариков не трогают, потому что мы бесполезны, а ты совсем другое дело: молодой, сильный, инициативный, в конце концов, - тут он замолчал и протянул руку, - Я Чад.
Улыбка сама собой появилась на устах Ичиго, и на душе резко потеплело, но почему? Опять вопросы, на которые не найдешь ответов.
Чад прочитал все по глазам и поспешил ответить:
-Вижу, что ты не стал исключением, и пришел сюда лишившись памяти. Оно и к лучшему, знаешь. Теперь ты можешь начать свою жизнь с чистого листа. Но прошлое накрепко засело в тебе, отчего многое может вызвать странные эмоции, как например мое имя. Но все скоро пройдет, - он ненадолго замолчал и затем добавил, - А может, и нет.
- Спасибо.
Чад искренне удивился:
- Нашел, за что благодарить, забывай такие слова. В этом гиблом месте тебе никто не ответит так же, - он спустился с крыльца и встал на дорогу, - В ногах правды нет, пошли со мной, посидим в кабаке, я угощаю. Там и преподам тебе первый жизненный урок, а дальше уже сам.
Ичиго помахал рукой остальным старикам и поспешил за Чадом. Может на вид тот и был дряхлым, но скорости ему не занимать, да еще он добрый, раз столько лет живет здесь и до сих пор не лишился этого личностного качества. Может, все и вправду не настолько плохо, как расписал сосед Кея?
Куросаки опомнился от своих мыслей, когда Чад уже далеко ушел, и лишь спина виднелась вдалеке. За всем этим, он не обратил внимания на слова про последний урок – видимо показались не такими уж и важными. Ну, или природная рассеянность все же взяла свое. Хоть пока имена запомнил, благо их всего было только два.
Догнать Чада представилось возможным только на следующей улице, старик обладал не характерной для его возраста скоростью. Пока Ичиго к нему шел, он ловил на себе множество взглядов, но стоило повернуться, как люди делали вид, будто ничего не происходит. Шепот за спиной преследовал аж до самого кабака, да и внутри, стоило им войти, никто даже не думал понижать голоса, и обсуждали парня на всей громкости.
- Не обращай внимания, - шепнул он на ухо рыжему, пока они стояли в проходе, - Даже если многие тут кажутся теми еще головорезами, не стоит плохо думать о них. Все они хорошие ребята.
- Да я уже вижу, что хорошие, - скептично заметил Ичиго, пробираясь за своим новым знакомым к столику, - Все прямо светятся доброжелательностью.
Ответом послужила тишина, и тихий смешок из какого-то дальнего угла, но стоило повернуться, как все увлеченно стали пить саке или травить пошловато-жестокие шутки.
- Ты скоро привыкнешь, - повторился Чад, присаживаясь на свободное место, приглашая Ичиго приземлиться рядом, - Ну или придется привыкнуть, так что не особо много у тебя вариантов. Кстати, ты до сих пор не представился, или имя тоже не помнишь?
Куросаки сел рядом и обернулся назад еще раз, на него больше не глазели, зато обсуждали. Что-то в глубине души подсказывало, что здесь не все так просто, люди приходят и уходят, и их появление не должно вызывать столько шуму, как в данном случае. Но весь быт и эта жизнь… Такое чувство, будто снова настали времена феодальной Японии, вот только с кое какими игрушками из современности.
Последняя мысль о современных благах тоже показалась Ичиго странной, откуда он мог знать это, когда вокруг видит только сплошную бедность? Все ответы кроются в памяти, доступ к которой ныне закрыт.
- Ичиго Куросаки, - немного с опозданием сказал рыжий и Чад лишь улыбнулся.
- Даже так, а ты не настолько прост, каким показался сначала. За наивностью прячется нечто большее – знания или же сила, я пока точно не понял еще. Но скорее все сразу, с преобладанием второго, - он довольно улыбнулся и похлопал Ичиго по плечу, - Если ты уж такой счастливчик, а время все равно всем все покажет, то может, даже до Сейретея доберешься, выберешься из этой нищеты, да заживешь себе припеваючи, может, даже семью создашь.
При упоминании семьи в сердце больно защемило, обнажая скрытую каким-то чудом пустоту. Это чувство можно сравнить с тем, когда ты теряешь кого-то близкого, но видимо и после смерти, вспоминая тех, кто тебе дорог, так же испытываешь боль.
- Как ты раньше сказал – время покажет, - Куросаки хотел снова обернуться и найти того, кто до сих пор приковывает к себе его внимание, но понимал, что здесь слишком много народу, и это ничего не даст.
Рассказ Чада про жизнь после смерти, как его окрестил для себя Ичиго, не придумав названия умнее, казался вроде бы и понятным и в то же время запутанным. В подсознании на многих моментах что-то щелкало, будто этот факт он давно знал или же, слишком сложные понятия для нового бытия казались слишком простыми, для такого подробного объяснения, ведь были известны ранее. Чад лишь улыбался в таких случаях, то ли у старика было хорошее настроение, то ли он скрывал нечто, спрятанное от чужих глаз. Хотелось верить в его доброту, но после рассказа, теорию про «светлые и чистые» чувства не хотелось переводить в разряд аксиом из-за столь поганого района, где честь и порядок носят немного иной смысл, чем в тех, кто расположен ближе к Сейретею или же патрулируется шинигами. Про самих Проводников Душ, Чад знал мало и рассказывал лишь ту информацию, которой верил сам, пропуская слухи, их Ичиго и так скоро наслушается. Каждый здесь развлекается, как только может – старики перемывают косточки окружающим, а молодняк, в большинстве случаев, идет в банду и развлекается с нарушителями порядка и случайно затесавшимися в эти края шинигами. Так что жизнь в районе Зараки чересчур веселая, и выживает тот, кто умеет вовремя приспособиться. Увы, по словам Чада, у Ичиго был стержень и личные принципы, которым он не в силах изменить.
- Знай, жизнь не сахар, равно как при жизни, так и после смерти, просто теперь у тебя есть с чем сравнивать, - сделал своеобразный вывод старик и усмехнулся, - Даже если не помнишь ничего, - он потрепал Ичиго по волосам, как маленького мальчика, не смотря на все протесты парня, - Хочешь, можем еще посидеть, я все равно думал зависнуть здесь до глубокой ночи, но мой тебе совет: найди, где будешь жить или напросись к кому-нибудь. Это будет лучше, но проблемней. Когда у тебя впереди вечность, кажется, что времени хватит для всего, но многие на этом этапе ломались, не повтори их ошибок, парень.
- Хорошо, я все запомнил, Чад, - Ичиго встал и, перед тем как уйти, все же решил не изменять своим правилам, - Спасибо тебе за все.
Старик снова улыбнулся, новенький его забавлял.
- Забывай эти слова. Но чего греха таить, все ж приятно их слышать в свой адрес. Заглядывай ко мне иногда, ты славный малый, и если что, знаешь, где меня найти, - Чад встал и пожал руку Ичиго на прощание, - Удачи тебе, Куросаки Ичиго.
Ичиго кивнул и стал пробираться к выходу, краем глаза заметив, как от угла отделилась тень и последовала за ним. Что ж, наверное, это к добру, один из возможных вариантов узнать, зачем так долго исследовали его спину и, не решаясь подойти сразу, выжидали.
Слишком много времени занял «урок жизни» Чада – на улице уже начало темнеть, а в кабаке не было окон, отчего время было трудно определить, и этим пользовался его владелец. Свежий воздух немного прояснил разум после полученного объема информации, но чтобы его до конца обработать, потребуется немного больше времени. Хотя Ичиго казалось, что все равно ему это не поможет, не его способ.
Прогуливаясь по полупустым улицам и наслаждаясь вечером, не смотря на новую обстановку, мужчина немного подзабыл о своей тени, которая, в свою очередь, даже не думала его покидать и покорно шла за ним, словно кошка, охотящаяся на мышь. Вспомнить пришлось, когда на небо взошла луна, а неудачливый охотник, приняв жертву за простака, пренебрегла всеми своими уловками и выдала себя… второй тенью.
- И зачем я тебе сдался? – спросил в пустоту Ичиго, не думая даже ни на секунду останавливаться.
За спиной послышался смешок, «тень» с ответом явно не спешила. Они прошли еще немного вперед, и дома людей полностью скрылись из вида, лишив любителей слухов и просто поглазеть на представления пищи.
- Да вот рожа твоя шинигамская мне кажется знакомой, - немного с грубой подачей все же подарили ответ на вопрос, - Решил проверить, прикидываешься ли ты, или просто показался, рыжик.
- И как прошла твоя проверка? – Ичиго уже прикидывал, насколько новый первый день его жизни станет богат на приключения, прошла ли карма человека-удачи или она будет его преследовать вплоть до перерождения, если таковое случиться?
- Да зашибись. А рожа твоя мне все равно знакома и от этого «нравится» еще больше, что аж захотелось немного приукрасить.
Ичиго резко повернулся, «тень» явно не ожидала этого, но шага назад не сделала. Преследовал его парень примерно одного с ним возраста, возможно разница – лет пять, максимум. В свете луны его странного окраса волосы отливали синим серебром, иначе сказать трудно, так же как и глаза и странные татуировки под глазами, делая глаза похожим на кошачие. Он нахально улыбался, скаля зубы, и создавалось впечатление, что он тот еще хулиган и бунтарь. Об этом говорило все: поза, взгляд, прическа, даже одежда, бедная, но было в ней что-то необычное, сделанное по его собственному желанию, это точно.
- Зато твою украшать дальше некуда, что за синие тени-стрелочки под глазами? У подружки спер и нарисовал себе для большего устрашения?
Такое заявление не понравилось, собеседнику, и он поспешил закатать рукава. Странно, но такой вид был более привычен по отношению к нему, вот только жаль, что ничего белого на нем не было, и сапог…белых сапог с узкими носками, голенище которых спрятано из-за широких белых хакаме… За поясом должен быть меч со странной квадратной гардой, который исчезает при…
Ичиго моргнул, прогоняя пришедший из недр памяти образ своего нового приятеля и с удивлением отметил, что тот делал примерно такие же манипуляции.
- Черт…Твоя рожа мне знакома не спроста, - медленно проговорил парень в своей привычной манере, сунув руки в карманы.
- О да, это знак судьбы, и он говорит о том, что мы созданы друг для друга, - издевательски протянул Куросаки, - Ну как, чувствуешь уже учащенное сердцебиение?
- Да пошел ты, - рявкнул парень и сплюнул в сторону, - Еще одно слово, и я за себя не ручаюсь, рыжик!
- Вот уж поистине разрушитель, - как-то совсем невпопад ляпнул Ичиго и был вынужден укорачиваться от удара. Противник слов на ветер не бросал и поспешил воплотить их в дело.
Автор: Engel_Diablo
Бета: Mirilit Tanaris
Иллюстратор: (будет позже)
Персонажи: Ичиго/Орихиме, Гриммджоу Джаггерджак, Куросаки-Шиба Ишшин, Ренджи Абарай, Урахара Киске, Исида Урюю, ОМП, ОЖП и другие.
Тип: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: экшн, драма, повседневность, юмор
Размер: 47 196
Саммари: Жизнь – странная вещь, и порой, надеясь на Чудо, получаешь его не совсем в том виде, в каком желаешь. Случайности для Ичиго Куросаки никогда не были случайностями и носили весьма закономерный характер. После потери сил, он научился жить заново, сперва ради друзей, затем ради семьи. Одной Фортуне (на пару с затейницей Судьбой) было известно, что он сумеет вновь стать шинигами, но на сей раз – истинным.
Пройти весь путь от 89 района Руконгая до Готей 13 и добиться многого, не зная при этом о себе ничего, ведь душа, попадающая в Сейретей, забывает прошлую земную жизнь. Но тут есть одно большое НО – её помнят другие: друзья и соратники, сражавшиеся бок о бок в одной войне, а так же враги.
Когда знакомство с отцом, ушедшим обратно на службу, кажется далеко позади, и ты стал в его отряде именно тем, кем должен быть с самого начала, самое сложное оказывается впереди. История любит повторы, особенно со своим любимцем, но на сей раз она подарит истинный дар, и желание исполнится без всяких умыслов, когда сын ступит на путь отца, и их пути пересекутся при свете серебристой луны.
Примечания: фик написан на Bleach Big Bang 2013
Предупреждения: смерть персонажа, сенен-ай, возможный ООС, АУ – все события происходят после Зимней битвы в Каракуре спустя несколько лет.
Ссылка на скачивание: docx, без иллюстраций
"Новая жизнь"
Глава 1
Утро началось обычно: мужчины семейства, как всегда опаздывали, а завтрак подгорел. Никто и не думал изменять своим привычкам, какими бы они ни оказывались в итоге. Хотя многие друзья утверждали, что время сумеет изменить многое. Увы, ошибаться свойственно именно людям.
Куросаки Ичиго – выдающийся хирург Японии, порой напоминал все того же взбалмошного мальчишку, которым он был, пока учился в школе. В повседневной жизни – всегда улыбающийся и при этом хмурящий брови, но стоит лишь прийти в больницу, как он тут же менялся. Пропадало все это озорство, и появлялась серьезность. Многие из коллег видели его в будущем главой больницы, да и сам Ичиго надеялся занять это место. Строил планы, загадывал наперед и думал лишь о своей семье и, порой, о пациентах.
Куросаки Орихиме – медсестра, работающая вместе с мужем. Её нельзя не любить, ведь пациенты, какую бы боль не испытывали, лишь завидя эту радостную девушку сами начинали непроизвольно улыбаться. За ней закрепилась слава волшебницы, ведь порой люди, находящиеся в критическом или тяжелом состоянии, после ночи её дежурства резко выздоравливали и уходили спустя пару дней, будучи совершенно здоровыми. Орихиме лишь скромно улыбалась в ответ и прощалась с ними, провожая в дверях больницы.
Про эту чудо-семью говорила не только Каракура, но и светлые умы японской медицины. Имя Ичиго часто вертелось на языках, а фамилия Куросаки мелькала в отчетах и статьях. Им гордились, словно он был национальным героем, и чуть ли не боготворили. А ведь они были отчасти правы. Ичиго был героем, но только их мир этого никогда не узнает. Рыжий шинигами с удивительной силой пожертвовал собой ради защиты других. Он знал, чем все обернется, если он не пойдет на эту жертву, но и представить себе не мог, без всей той мистической ерунды сопровождающей его с детства, насколько трудно будет жить как нормальный человек, без своих сил, ведь всю жизнь был ненормальным. Поначалу было больно не видеть то, что могли видеть его близкие друзья. Для них Ичиго послужил ключом для открытия дверцы в иной мир, когда сам не нуждался в подобном даре, доступном с детства.
Шинигами, призраки, пустые – все эти сверхъестественные вещи были частью его жизни. Пускай Ичиго всегда говорил, что желал быть обычным, таким как все, но последующие года после лишения сил стали адом. Приходилось жить заново, все еще тренируя тело и укрепляя на всякий случай душу. С каждым годом вера постепенно угасала, пока не исчезла вовсе. На душе остался осадок от неисполненного желания, а повседневность отнимала все время. Постепенно Ичиго и сам не заметил, как перестал думать обо всем мистическом и даже запретил себе вспоминать прошлое, будто его никогда и не было.
Время продолжало идти. Вот так рыжий временный шинигами закончил школу, поступил в университет на врача, обзавелся семьей и перестал думать о своем прошлом. Да, рядом находилась любимая жена, сила которой никуда не исчезла, дар любимых сестер продолжал развиваться, но они молчали о своих успехах, друзья делали вид, будто ничего не случилось, ведь даже Исида умерил свой пыл и не летел стремглав, завидев пустого. Всем пришлось измениться ради Куросаки, но никто не жалел об этом. Они счастливы, ведь счастливы их друзья и близкие, а все остальное – работа шинигами, а не живых людей.
Спустя несколько лет, когда прошлое казалось далекой сказкой, а не былью, Ичиго уже не мог понять чувств, борющихся в его душе. Держа своего маленького сына на руках, он думал о его судьбе. Будет ли он таким же сильным медиумом, каким был его отец в детстве, и унаследует ли его силу шинигами? Или пойдет в мать? А может способности разовьются со временем, как у Карин с Юдзу? Столько вопросов, и ответы на них он не получит, ведь не сумеет задать их своей жене, зная насколько трудно будет ей говорить. Не спросит и у друзей с сестрами – будет то же самое. Значит, остается лишь одно – жить дальше и не думать об этом, а время потом все само покажет.
Орихиме уже давно не спала, в эту ночь ей было немного не по себе. Хоть беременность и проходила нормально, женщина не могла уснуть сейчас. Проснувшись приблизительно в три часа ночи, она не сомкнула глаз и, дождавшись первых солнечных лучей, бесшумно выскользнула из кровати, направившись на кухню. Еще рано готовить завтрак любимым мужчинам, но можно немного побаловать себя, потворствовать кое каким прихотям свойственным женщинам в интересном положении. Хичиро лишь удивлялся тому, как мама ела такие несовместимые и порой жуткие вещи с довольным видом, и лишь Ичиго легонько посмеивался, глядя сына.
Выйдя замуж, Химе честно попыталась готовить нормальную еду, хотя первые годы жизни этим заниматься в основном приходилось Ичиго. Его такая работа не напрягала и приносила удовольствие, но женщина все равно чувствовала себя ущемленной, ведь кулинария испокон веков считалась женским занятием. Забеременев, её вкусы резко изменились, и Орихиме стала готовить вкуснейшую нормальную еду, а родив – все так и осталось. Сейчас она периодически радовала себя несовместимыми вкусами, получая невообразимое удовольствие от мороженного с соленой рыбой или луком или патоки с сыром и зефиром. А что поделать? Если хочется, то нельзя игнорировать. Детей, пускай даже будущих, обижать нельзя!
Время пробежало незаметно, хотя Орихиме успела заварить чай три раза, пока тихо сидела на кухне и читала книгу. Приглушенный с такого расстояния звонок будильника был некой командой к действиям – первым просыпается Ичиго, а через полчаса Хичиро, за это время надо приготовить им завтрак или же разогреть то, что было приготовлено еще вчера.
Женщина отложила книгу и подошла к холодильнику. Готовить любимое карри мужа, как то делала Карин, она так до сих пор и не научилась, зато Ичиго был без ума от её тамаго с лососем. Да и Хичиро нравилось, и, самое главное, оно так легко готовилось, что за полчаса она сумеет наделать его столько, что для всего Общества Душ хватило бы.
Скрипнула ступенька лестницы – уже неделю как Ичиго пытается её починить, но так и не находит времени для ремонта. Даже выходные и то заняты. Но Орихиме не обижается, она давно привыкла к таким сезонным завалам мужа, а ступенькой можно заняться и позже.
Теплые руки обняли женщину, она лишь тихонечко улыбнулась.
- Доброе утро, моя хозяюшка, - Ичиго развернул жену к себе, крепко-крепко прижал и поцеловал. Он всегда так делал, когда не находил по пробуждению рядом с собой в постели, так бы все сделал сразу, а потом можно и полежать немного, прежде чем начать собираться на работу.
- Не так сильно, Любимый, - ответила она, пряча улыбку, - Не забывай, нас ведь двое.
Мужчина опустился на колени и прислонил голову к животу любимой:
- Эй, юная леди, прошу вас не бить своего отца, - шутливо возмутился он и встал, - Сильной будет наша девочка.
Орихиме лишь улыбалась:
- А может, будет мальчик? Ты же еще одного мальчика хотел!
Ичиго лишь запустил руку в волосы и взъерошил их. Он-то и сам не мог понять, кого хочет больше, а УЗИ проводить еще рано, так что оставалось только гадать.
- Ну…мальчик это хорошо, но ведь нрав-то у неё девочки! Она мне прямо Карин в детстве напомнила! – а у самого улыбка на устах.
- Ну-ну, Дорогой, - её улыбка была такой теплой и светлой, что Ичиго показалось, будто солнечные лучи прокрались в комнату сквозь плотный занавес штор. Даже сейчас, когда она шутливо хмурит брови и делает серьезный вид, он не просто подыгрывает, а каждый раз влюбляется в неё заново. Эта солнечная женщина стала для него новым миром, в который мужчина погрузился с головой. Потеря сил не радовала, а огорчала, и лишь Химе послужила ключом к открытию нечто нового и не менее важного. Жизнь не заканчивалась, она только начиналась, а с рождением сына обрела еще больше смысла, чем некогда имела. Ныне, даже бывший шинигами, понимал, что даже будучи самым обычным, он тот единственный защитник мира, который ценой своей жизни защитит дорогих ему людей. Вот только миром для него стала его семья с друзьями, для всех остальных найдутся свои герои.
- Да, какая разница, - Ичиго обнял жену и положил голову на ее левое плечо, - Я все равно буду его любить, а мальчик или девочка – разве это имеет значение?
- Дурашка, - Орихиме погладила его по голове, взъерошив и без того лохматые рыжие волосы, - Иди, умывайся, а то на работу опоздаешь, - ласково заметила она.
Куросаки выпрямился и глянул на часы – еще 20 минут и на работу придется бежать, за опоздание Рюукен по головке не погладит. И как они с Урюю только нашли общий язык, после стольких-то лет вражды. Или люди и правду говорят, что женитьба меняет людей, а появление детей – тем более? На Исиду-младшего это подействовало, что нельзя сказать об его отце. Ну, да ладно, Куросаки не сильно задумывался о делах между последними квинси, ведь к нему Рюукен относился более-менее, да и то лишь из-за потери сил шинигами.
Стоило лишь Ичиго удалиться в ванную, как на кухню заглянула еще одна рыжая макушка.
-Ма-ам, я не пойду сегодня в школу, - Хичиро с порога решил заявить о своем решении матери, пока отец не слышит. Если судить по рассказам, то он частенько прогуливал школу без причины, а в сказки вроде «не ходил, потому что приходилось мир спасать» Хичи не особо верил. Папа был еще тем сказочником и часто на ночь рассказывал сыну про свои «геройские» подвиги. Хичиро нравились эти рассказы, но верить в них он отказывался, даже учитывая тот факт, что мать ему могла рассказать на ночь ту же историю, но со своей точки зрения. Родители-сказочники? Могло быть и хуже.
- Это еще почему? – Орихиме не услышала, как сын спустился вниз, а его решение так обескуражило и удивило, что она чуть не выронила сковородку из рук, - Ты заболел?
В голосе мамы было столько беспокойства, что Хичи даже пожалел о своем поступке. Лучше бы к отцу пошел, он бы поругался немного, но с этим жить можно.
- Нет, не заболел. Просто... не хочется… - мальчик потупил взгляд и поспешил поскорее слинять с глаз долой. Лучше он все же пойдет в школу, нежели начнет объяснять все матери. Подойти к отцу можно, но тогда он опоздает на работу и получит втык от начальства, что уже бывало не раз. Ладно, ничего страшного, потерпит еще денек, а потом выходные, за которые он придумает решение своей проблемы.
- Куда это вы направились, молодой человек? – ох, как не нравился Хичи подобный мамин тон – не сулит он ничего хорошего. Пришлось останавливаться на полпути и возвращаться на кухню. Орихиме с поварешкой в руке выглядела грозно, страшнее только, когда она надевала свои заколочки, тайный смысл которых Куросаки-младший так до сих пор и не разгадал.
- Что это за фокусы?
Взгляд уперся в пол, хотя на лице написана решимость, но показать её маме, а уж тем более папе, Хичиро боялся. Лучше будет скромником, чем хулиганом.
- Ничего, мам, - мальчик поднял голову и посмотрел на женщину своими ясными карими глазами, - Я пойду собираться в школу, хорошо?
- Иди уже… Только форму не забудь на этот раз, чтобы мне не пришлось привозить её тебе.
- Хорошо, - крикнул уже с лестницы сын и поспешил удалиться в свою комнату, отчего не услышал последние слова мамы:
- И мы еще поговорим с тобой вечером!
Вечером поговорить Орихиме с сыном так и не удалось. Утром Ичиго умудрился прийти вовремя на работу, но от командировки его это не спасло. Ичиго работал не только доктором, но еще и преподавал хирургию на полставки в университете, так что Рюукен решил его отправить в иную префектуру по программе обмена, благо командировка планировалась всего лишь на неделю. Подвох во всей этой ситуации оказался в том, что вылетать нужно было на следующий день. Так что вечер прошел в сборах. Хичиро хотел было поговорить с отцом, но тот пришел с работы уставшим и немного злым, а это большая редкость. Обычно Ичиго эталон идеального работника – пашет как проклятый, не жалуется на сложности, а с удовольствием принимает их, но, видимо, всему есть предел. И сегодняшний день оказался этим пределом.
- Рюукен что, вообще ни о чем не думает? – причитала Орихиме, складывая вещи мужа в чемодан, - Я, конечно, понимаю, что семья для него – ничто, учитывая, что своей он лишился, но это уже перебор!
Ичиго скептически смотрел на ту гору, которая образовалась у него в чемодане, и прикидывал, как бы избавиться от большей части этих вещей незаметно, иначе Химе может обидеться.
- Может, хватит? Он изменился после появления внуков, - начал было заступаться за квинси Куросаки, за что получил в лоб носками, свернутыми для удобства в шарик.
- Изменился?! Он изменился лишь в отношении к ним, ведь дети пока не знают о своем наследии! А значит у них все впереди!
Ичиго едва уловимо улыбнулся:
- А как ты думаешь, Хичиро у… - Орихиме не дала договорить мужу и кинула в него полотенцем. Он опять даже не думал уклоняться. От своей дамы сердца, истинный рыцарь стерпит все.
- Даже не думай об этом!
- Ладно-ладно, - развел руками Ичиго и стал постепенно выкладывать ненужные вещи из чемодана на кровать. Сейчас спорить с Орихиме бесполезно, она уже завелась и только полная разрядка сумеет её остановить.
Некоторое время спустя, вещи наконец-то были сложены, жена успокоена, и вспомнилось странное поведение сына утром, но для разговора с ним было явно поздно – часы показывали за полночь.
- Да, все с ним в порядке, кажется, я знаю, в чем дело, - задумчиво произнес Ичиго, глядя в потолок, - Ничего, все будет хорошо. Пускай сам решит свои проблемы, на то он и мальчик. Хотя … - он замолчал, словно колебался говорить или нет. Но смысл скрывать что-то от тех, кто и так знает все, что у тебя на душе. Или почти, - Хотя, мне для того что бы стать тем, кем я есть сейчас понадобилось нечто большее, чем простые жизненные уроки, - Ичиго сумел выкрутиться так, дабы не затронуть до сих пор болезненную для себя тему. Орихиме и так поняла, о чем хотел сказать её муж, и села рядом.
- Не надо мучить себя прошлым, живи настоящим, - она наклонилась и поцеловала его в лоб, - Во сколько у тебя самолет?
- После обеда, вроде бы.
- Отлично, тогда мы проводим тебя все вместе.
Утро выдалось пасмурным, но настроение у всех было слишком хорошим, чтобы отвлекаться на такие мелочи, как тучи. Хичиро спал долго и проснулся в холодном поту, думая, что пропустил уход отца и не сумел с ним попрощаться перед выездом. На его счастье, это был лишь кошмар, которому не суждено сбыться.
Ичиго с Орихиме сидели на кухне и о чем-то переговаривались. Если судить по странным словам и выражениям, доносившимся до слуха Куросаки-младшего, они снова говорили о работе. Отец желал уберечь маму от всех переживаний связанных с больницей и пациентами, поставив свое руководство перед выбором – либо дают декрет на столь раннем сроке, либо они уходят вдвоем. Начальство выбрало первый вариант, но в отместку пошли многочисленные и частые командировки, да еще и преподавание в университете. Платили за такой адский труд больше, но в период отъезда, Орихиме приходилось работать с кое-какими бумагами мужа.
Ичиго хотел оградить свою семью от всех невзгод, слишком часто беря непосильную ношу на свои плечи. Хичи видел это, жалел папу, но когда он сказал Ичиго это однажды, тот лишь потрепал рыжие волосы сына и улыбнулся, ответив, что когда вырастет – все сам поймет. Но пока не его время, отец казался героем, но сын все равно не понимал, зачем он так самоотверженно отдается всему, что считает для себя важным.
- Доброе утро, соня! – ласково поприветствовала Хичиро Орихиме и хотела было встать из-за стола, но Ичиго не дал, жестом сказав: я сам.
- Дай хотя бы сегодня мне за всеми вами поухаживать! – принялся шутливо возмущаться Ичиго, стоя у плиты и готовя завтрак сыну, - Чего изволите, мистер, в нашем кафе сегодня готовят все!
Хичиро уселся рядом с мамой и подпер подбородок рукой:
- Хм…Хочу просто омлет. Тамаго.
- Будет сделано!
Перед недельной разлукой Ичиго хотел окружить своих родных заботой, пока это еще оставалось возможным. До самолета оставалось около пяти часов.
Завтрак оказался слишком долгим, семья никуда не спешила и вовсю наслаждалась моментом, отчего имелись все шансы опоздать в аэропорт. Ичиго первый обратил внимание на часы и резко вскочил, перепугав домашних.
- Пятиминутная готовность! – скомандовал Ичиго и первым убежал наверх одеваться. Сын последовал примеру отца и улетел с не меньшей скоростью. И лишь одна Химе, осталась сидеть на кухне. Она была предусмотрительна и собралась еще до начала завтрака, предугадывая такую ситуацию. А пока её мужчины одеваются, можно и посуду собрать.
В аэропорт они все же опоздали, Ичиго не мог найти билеты на самолет – пришлось перевернуть весь дом, чтобы потом совершенно спокойно найти их в сумке рядом с документами. Но главное, что его все же пропустили, и на самолет он успел. Орихиме стояла у окна и смотрела, как взлетает самолет с любовью всей её жизни и надеялась, что все будет хорошо, и он скоро вернется. Стоящий рядом Хичиро рукой не махал, а как-то задумчиво провожал взглядом машину, а затем стал оглядываться по сторонам.
Когда самолет взлетел, и угол обзора больше не позволял Орихиме его видеть, она подозвала сына, и они вместе направились домой. Вроде бы вечером Тацки хотела к ним зайти? Надо подготовиться к приходу подруги.
Глава 2
Неделя пролетела незаметно. Ичиго старался звонить жене как можно чаще, как-никак, во время беременности Химе он становился чересчур заботливым и ограждал её от всего, что только можно. Периодически маниакальностью, он напоминал Маюри, но рубеж с безумием не переходил.
В ночь перед вылетом, Куросаки-старшему не спалось. Странная тревога охватила его, а мысли роились пчелиным роем. Воспоминания о былых годах, в основном подростковых и школьных, завладели его разумом. Темнота комнаты не рассеиваемая ничем, казалась обителью черной адской бабочки из Сейретея, которая приносит, отчего-то, не всегда радостные вести.
Стены давили на сознание, было душно, хотя окно Ичиго открыл, как только пришел. Хотелось распахнуть шторы и увидеть луну, но, увы, сегодня была именно та ночь, когда ночное светило не видно глазу и скрыто тенью Земли.
Сон никак не приходил, и лишь противная дрема обхватывала его своими липкими щупальцами, стараясь погрузить на дно кошмаров. Увы, она не учла одного маленького факта – он ничего не боится. Все страхи умерли в день, когда была получена сила и знание о загробной жизни, в день, изменивший всю его жизнь. Но даже с потерей способностей, страхи не вернулись, им просто некуда было возвращаться. Каждый раз они натыкались на стену, ни за что не пропускающую их в личный мир, где наверняка идет дождь с тех самых пор, когда была одержана победа над Айзеном.
Резко, словно его выбросили из этой тягучей и противной дремы, Ичиго очутился в довольно знакомом месте: многоэтажки пронзают небеса, здесь светит солнце и бродят по небу облака. Этот мир ему до боли знаком, и лишь судорожно сжимается сердце, стоит только оглянуться вокруг – но никого нет… Хочется их позвать, двух жителей внутреннего мира, навсегда ставших частью самого Ичиго, но голос не слушается и раздается лишь беззвучный крик. Да, и зачем тут слова, когда все тщетно, они ушли, умерли, исчезли – говорить можно по-разному, но смысл остается прежним – здесь никого нет, только он один. Больше нет ни призраков, ни шинигами с пустыми, ни жителей своего внутреннего мира – эта душа пуста. Навеки одинока, без какой-либо надежды вернуть все.
Ичиго стал ходить по дому, на котором оказался, спустился к самому подножию и впервые дотронулся до асфальта рукой. Странный мир, но такой уж он сам, и если хочет измениться, то придется начинать с самого начала. Надо ли ему это? Ему незачем меняться, жизнь хороша и так, ведь в ней есть все: семья, друзья и даже враги. Зачем дополнять что-либо, когда бочка и так полна?
С такими мыслями Ичиго и жил все года после потери сил, он наполнил свою жизнь новыми красками, не оставив места ни для чего старого, кроме памяти… Но жизнь порой казалось серой, стоило лишь увидеть, как Орихиме легонько улыбается, словно извиняется перед ним, и срывается с места, убегая куда-то. Исида задумчиво поправляет очки, затем тянется к телефону, что-то там смотрит и не спеша уходит по своим делам. А Чад… После школы он уехал в Токио и лишь изредка приезжает навещать друзей, ведь в столице у него появилась и семья, и работа, а друзья все же остались в городе детства, вместе с лучшим другом.
Все воспоминания пронеслись перед глазами, окрасив жизнь в еще более серые краски, подарив боль старой раны, которую удавалось скрывать столько лет. Мир с многоэтажками померк, вокруг воцарилась вновь пустота. Ичиго не знал, как стоит в этом пространстве, рефлекторно списав это на свои прошлые способности и тут же осекшись. У него нет будущего шинигами, нет сил защитить родных и близких от потусторонних угроз, и эта обязанность легла на плечи его хрупкой принцессы. И что еще страшнее – нет возможности обучить всему, что он умел и знал, сына. Если у того откроются способности, обучать придется Орихиме, но ведь она не знает всех подводных камней в этом деле…
Эта жизнь ничтожна, хотя и радует его простым человеческим счастьем, благодаря которому он живет. Страшно, но не жутко – сильные лишь познают это чувство и становятся сильнее.
Темнота вокруг стала сжиматься, образуя вокруг Ичиго кольцо. Погруженный в себя, он не мог заметить этой ловушки, а когда очнулся – было поздно. Вокруг было нечто, что даже нельзя назвать вакуумом, и в нем он находился достаточно долго. Мысли роились, как и воспоминания. Все мельтешило, не смотря на невозможность что-либо видеть. Этот кошмар продолжался долго и напоминал одну из способностей Айзена, когда тот заключил его в куб, полный тьмы. Тогда было легко его развеять, но простому человеку это не под силу, как только Ичиго не старался.
Звонок будильника казался чем-то чужим, не из этого мира, темнота не желала отдавать своего пленного, но ей пришлось. Веки разлеплялись с трудом, все тело болело, а голова была налита свинцом. Нечеловеческих усилий стоило встать и открыть глаза. Чувствуя себя, как свежевыкопанный зомби, Ичиго поднялся с кровати и направился в ванную. Ей богу, лучше бы он не сумел заснуть, а то эта психоделика утомила его так, что даже боевое прошлое могло позавидовать такому эйфоричному бреду подсознания.
- Стареешь ты, Ичиго, - сказал мужчина своему отражению, - Пора завязывать с таким темпом жизни, послать к черту начальство и открыть свою клинику, как сделал отец.
Мысли вслух, но Куросаки знал, что ничего этого не сделает, разве что пошлет Рюукена, но и то ненадолго – вернется гад, да еще и с магнитиками. Лицензия на свое дело дорогая, можно взять кредит, но кому такое счастье надобно. Да, и, как не крути, Исида-старший может и редкостная скотина, но своими сотрудниками дорожит, особенно талантливыми. Благо к таким относилась чета Куросаки, что не могло не радовать.
После душа Ичиго стало легче, в голове хоть немного прояснилось, и сон потерял былые краски. Каким бы сумасшедшим он ни был, в нем определенно была одна вещь, которая до глубины души задела мужчину – его внутренний мир. Он сотни раз медитировал, хотел вернуться вновь, увидеть этих двоих парней, по которым страшно соскучился, но нет... Все попытки тщетны, не стоило и надеяться.
«Прекращай пускать нюни, тряпка. Ты взрослый мужик, у тебя жена, дети, а ты тут мечтаешь о своем прошлом о том времени, когда был сопляком… Зато с силами и мечом! О да, это ты можешь, это ты умеешь! Сила есть и сейчас, тряпка, а меч придет с годами! Защитить родных ты сможешь и будучи человеком! По крайней мере, ты благополучно это делал все это время» - думал Ичиго, морально подбадривая себя.
До выезда в аэропорт оставался час, он вполне успевал еще нормально позавтракать, благо вещи уже сложены, документы и билеты – в кармане, так что волноваться нечего.
Находясь во вполне бодром состоянии, доктор Куросаки вышел из номера. Всего несколько часов, и он окажется рядом с самыми дорогими для него людьми.
Минуты растянулись на часы, а те в свою очередь на дни. Орихиме нельзя волноваться, но она не могла ничего поделать со своими чувствами. Хичиро вел себя сдержанней мамы, изредка смотрел по сторонам и не изучал постоянно табло с рейсами. Отчего-то диспетчер сказал по громкой связи, что рейс задерживается, но не уточнил причин. Небо было безоблачным в обоих направлениях – Химе смотрела погоду по интернету, но можно было просто выглянуть в окно. Она волновалась, волновалась сильно, при том умудряясь думать не только об Ичиго, но и о своем будущем ребенке. УЗИ назначено на завтра, хотелось пойти туда вместе с мужем, Руюкен не совсем черствый, и вполне может отпустить на полчаса – все равно все находится в одном больничном комплексе, только на разных этажах.
Волнение нарастало с каждой минутой, и если бы не стоящий рядом Хичиро, заставляющий лишь одним своим присутствием быть Орихиме сильной и контролировать все эмоции, она давно бы зарыдала. Плевать, что вокруг много народу, плевать, что не она одна такая, стоящая в ожидании, плевать на весь внешний мир, когда во внутреннем разгорается пламя тревоги. Нет, что-то наверняка пошло не так. Самолет не может парить столько времени в небе, ссылаясь на невозможность приземлиться. Все рейсы задержали, ждали лишь один самолет, тот в котором и находился Ичиго. Сотрудники аэропорта отвечали сдержанно и не вдавались в подробности, ссылаясь на свою неосведомленность.
Куросаки-младший стоял рядом с мамой, не отходя от неё ни на шаг. Ему, как и всем остальным, не нравилась эта ситуация с рейсом отца, но он держался ради мамы, ведь пока главного защитника семьи нет, эта роль ложилась на него. Не отрываясь от табло, где все оставалось по-прежнему, краем глаза мальчик заметил, как к ним двигались двое сотрудников аэропорта. Они подошли к маме, представились, а затем отчего-то сказали пойти с ними.
- Хичиро, ты останешься здесь или пойдешь со мной? – спросила она, перед уходом.
- Советуем вам пройти вместе, - не дождавшись ответа, порекомендовала стоящая с Орихиме женщина, - Так будет лучше.
Хичиро колебался: он должен был остаться с мамой, следовательно, пойти вместе с ней, но с другой стороны хотелось достояться и встретить отца. Чаша весов больше склонялась ко второму варианту.
- Я попозже приду к вам. Скажите, куда вы направляетесь, и я скоро подойду, - золотая середина, идеальное решение.
Орихиме улыбнулась и кивнула, Хичиро проводил их взглядом, пока не увидел, куда увели маму, и продолжил смотреть на табло. Спустя пару минут, одна из женщин, сопровождавших Орихиме, подошла к громкоговорителю и объявила:
- Рейс 746 потерпел крушение. Самолет разбился в паре километров от аэропорта. Выживших нет. Причины крушения устанавливаются. Сохраняйте спокойствие, мы искренне скорбим о потерях вместе с вами, - она замолчала, унимая дрожь в голосе, - Все остальные авиарейсы отменены на двое суток. Предполагаемый список погибших вскоре появится на информационном табло.
Хичиро словно ударило током. Он не верил в эти слова, просто не хотел верить, отрицал сам факт гибели отца. Как это, раз, и его нет? Счастливый день воссоединения оказался днем траура? Нет, такого попросту не может быть, так не должно случиться! Папе рано умирать! Он не мог бросить его и маму с сестренкой! Он…просто не мог…
От печальных мыслей мальчика отвлек озноб, прокатившийся по телу. Стало резко холодно, но обернувшись по сторонам, Хичи понял, что это происходит только с ним. Люди плакали, кое-кто начинал истерично смеяться – нервы, отметил он про себя. Никто и не думал обращать внимание на мальчика, бегающего по залу ожидания и ищущего что-то.
Перед глазами плыло, видимо из-за тех же нервов и подступивших к горлу слез, но Хичиро страстно желал найти причину того непонятного озноба. Это была не игра организма, не холод в помещении, а нечто другое. Выскочив на улицу, первым делом Хичиро принялся бежать в предполагаемом направлении авиакатастрофы – два километра, это ведь не так уж и много.
Дышать было тяжело, в груди болело от долгого бега на нервах, но то, что увидел Куросаки-младший, заставило его забыть обо всем. Стоя на холме и глядя вниз на разбившийся самолет, на то, как копошатся внизу офицеры полиции, медицинские работники, пожарники и спасатели, он увидел множество людей, стоящих рядом со всеми, но их явно никто не видел. Глаза сами стали искать среди них рыжую макушку отца – её не было. Мальчик уже перевел дух: надежда, что отец не погиб вернулась в его сердце, успокоив душу. Он продолжил наблюдать за работой спасателей и не сразу увидел, как к нему сзади кто-то подошел и положил руку на плечо. Хичи надеялся увидеть за спиной маму, но никак не ожидал увидеть свою тётю Карин. Она была одета в черное кимоно, что совсем не было на неё похоже, а на поясе висели ножны с мечом – это тоже было совсем не в её духе. Но сомнений нет, это Карин Куросаки.
- Ты не найдешь его там, - голос тети звучал грустно, но слова ободряли. Увидев на лице племянника блеск надежды, она поспешила огорчить его – пускай переживет горе сразу, чем будет питать себя иллюзиями, - Он был среди тех людей, выжить не мог никто.
Слезы сами навернулись на глаза Хичиро, и он, повинуясь порыву чувств, обнял тетю и заплакал, но тихо, лишь изредка всхлипывая и еще больше прижимаясь к Карин. Она гладила его по голове и уже сама не сдерживала своих чувств.
Больно видеть душу брата, понимая, что его тело уничтожено и это конец его человеческой жизни. Даже если в мире осталось столько незаконченных дел, Судьба распорядилась иначе, даруя ему шанс начать все с начала. Вот только зачем? Карин до сих пор не могла понять. Оставаться призраком Ичиго не мог – его цепь души имела плохое свойство быстро разрушаться, и именно из-за неё пришлось сделать экстренное погребение. Никому другому молодая шинигами не могла позволить сделать это, хотя и знала, насколько все будет трудно.
Стоило закрыть глаза, как пред взором появлялся образ брата, стоящего поодаль от всех остальных пассажиров и членов экипажа, находящихся в некотором смятении от ситуации. Он был спокоен: руки в карманах, взгляд в небеса, но стоило сестре подойти к нему, как Ичиго тут же повернулся к ней и приветливо заулыбался. В глазах сияла грусть и пустота, а что творилось внутри – одному ему известно.
- Я рад, что ты пришла за мной, - глухой голос лишенный всех тех привычных ноток. Ичиго казался самим собой, но в то же время и был совершенно другим человеком. Никогда не вписывающийся в обычные рамки, даже сейчас, но на этот раз это был его выбор.
- Ты им что-то говорил? – Карин кивнула в сторону остальных душ.
- Да. Они в курсе всего и теперь ждут шинигами. Ты сообщила Урахаре?
- Он сам меня послал сюда.
На этот разговор закончился. Они тогда постояли немного, прежде чем обоих привел в чувство скрежет душевной цепи Ичиго.
- И почему я такой счастливчик? – он запустил руку в волосы и как можно безмятежнее заулыбался, - Даже тут мне никто не дает немного больше времени побыть в этом мире! Все хотят поскорее забрать меня к себе.
Эта шутливая манера ворчания, за которой, в данном случае, была спрятана грусть. Не хотелось отпускать его, но и оставлять тоже нельзя.
- Хотелось бы попрощаться с Орихиме, попросить прощения за то, что подвел. Да и с Хичиро тоже. Моему мальчику придется трудно, но он справится, - Ичиго повернулся лицом к сестре, и она с ужасом заметила, как осталось всего полтора звена. Такая скорость распада ненормальна, но когда её брат был таким как все? – Попрощайся с ними от меня и передай Орихиме, что я буду любить её вечно – это мое последнее желание. А теперь начинай погребение.
Орихиме догадывалась, зачем её решили увести, и с ужасом в сердце ожидала новостей. Мысленно приготовившись к худшему, она нетерпеливо сжимала ручку сумки. Женщина из персонала аэропорта говорила медленно, видимо слишком тщательно подбирала нужные слова, дабы не вызвать нервный срыв у будущей матери, и была немало удивлена, когда весть о смерти мужа, приняли довольно легко. Списав все на эмоции, она оставила Орихиме одну и уже не могла видеть её слез и странной улыбки на устах.
-Ты умер для всех, да… Но для нас ты будешь жить вечно, Ичиго! И я знаю, что ты сможешь исполнить свою мечту, ведь тебе дали второй шанс – используй его! Стань шинигами, еще сильнее, чем был. Я в тебя верю, - шептала она, вытирая слезы платком.
В душе образовалась уже знакомая из прошлого пустота, но сейчас не время бездействовать. Она больше не та робкая девочка, влюбленная в Куросаки-куна и верящая, что он спасет её из плена. Ныне она жена, мать его детей, носящая под сердцем еще одну жизнь. Унывать некогда, как некогда и надеяться на помощь. Ичиго придет не скоро, а пока… надо жить ради детей и надеяться на скорейшую встречу.
- Орихиме, - голос Карин звучал глухо и отрешенно.
- Сядь рядом со мной, - попросила женщина, немного подвинувшись, предоставив достаточно места для сестры Ичиго, - Раз ты здесь, значит, он уже ушел.
- Да, - шинигами присела рядом и приобняла Химе за плечи, - Его цепь слишком быстро распадалась, так бы он пришел попрощаться сам.
- Понятно… А где Хичиро? Ты видела его?
Карин улыбнулась уголками губ, её племянник – ну просто вылитая копия Ичиго в детстве.
- Да, он прибежал на место аварии, там-то я его и нашла. Он достойно принял весть о гибели отца, но оставлять одного мне не хотелось. Поэтому я и пришла так поздно, сейчас с ним Юдзу.
- Хорошо…
Они еще немного посидели в тишине, думая о чем-то своем, пока у Карин не зазвонил телефон, и её не вызвали обратно на место катастрофы. Прежде чем убежать, она передала то, что просил Ичиго и убежала. Орихиме осталась одна. Плакать не хотелось, будущий ребенок не должен знать о горе матери, а сейчас время пойти к Хичиро и Юдзу, им есть о чем поговорить.
Глава 3
Авиакатастрофы – не слишком частое явление в Японии, ведь их авиалайнеры считаются самыми надежными в мире. Именно поэтому дело получило слишком широкую огласку. К счастью, правоохранительные органы долго не тянули. Тела опознали быстро, равно как и провели соответствующие расследования и извлекли черный ящик. Для расшифровки последнего много времени тоже не понадобилось. Причиной крушения стала неисправность техники – заклинило шасси, отчего самолет не сумел приземлиться и стал надеяться на чудо, сжигая топливо. Летчики ничего не могли сделать в тот момент, посему инцидент замяли и обратили внимание на конструкцию лайнера, желая усовершенствовать ее во избежание катастроф в дальнейшем.
Людей похоронили быстро. Было мало тех, чье тело полностью уцелело, в основном находили останки. Ичиго оказался в этом плане счастливчиком – он остался целым, но обрадовать убитых горем родственников это не могло. Орихиме выплакалась еще в аэропорту вместе с Карин и Юдзу, Хичиро – еще раньше. Друзья не проронили ни слезинки, равно как и приехавший Ишшин. Он стоял рядом с Урахарой и о чем-то переговаривался. Если бы этим можно было гордиться, то эти похороны попали даже в новости, из-за слишком большого числа людей, провожавших в последний путь молодого врача.
Жаль, но Ичиго никогда не узнает, в жизни скольких людей он оставил след. А может, это к лучшему?
Трущобы всегда были малоприятным местом, но никому не суждено выбирать, в какой из районов Руконгая ему попадать после смерти. А даже если бы и была такая возможность, души ведь не знают устройства здешней нумерации, ведь чем выше номер, тем дальше от столицы, а это значит, что правила создают там свои группировки. Шинигами не доходят до таких дальних районов, следить за порядком некому. Можно перейти в более благополучные районы, но только если будет благоволить Фортуна или же хватит сил отбиться от бандитских кланов.
Обычно, люди, живущие здесь, даже и не думают об этом, привыкнув к вечным дракам и убийствам, многие сами входят в состав группировок. Но кто-то, кому не позволяет возраст, влачит свое жалкое существование и выживает, как только может.
Чем дальше район, тем меньше шанс разглядеть талант к управлению духовной силой, обычно таких счастливчиков убивают, чтобы не выделялись из толпы, но стоит показать свою силу, как приоритеты тут же меняются. К новичкам относятся более-менее, выжидая время для их акклиматизации, и уже затем ставят перед выбором: с нами или против нас. Третьего варианта не дано.
При жизни Ичиго не мог считаться счастливчиком, но стоило ему умерть, карма человека-удачи прочно пристала к нему, отчего даже простейшие правила, соблюдавшиеся здесь, на него не подействовали. Истории о Зимней войне и шинигами Куросаки Ичиго дошли и сюда. Но спустя столько лет стерлось из памяти его имя, а описание внешности смазалось, запечатлев лишь один важный элемент – ярко рыжий цвет волос. Может, поэтому к рыжикам в 80 районе Зараки было особое отношение?
Коридор, по которому шел в Общество Душ Ичиго, казался знакомым, хотя только очутившись в нем, мужчина не помнил ничего, кроме своего имени и странного желания не слишком-то его афишировать. Оставив все вопросы по прибытию на место назначения, он даже не удивился, очутившись в воздухе, стоило ему выйти через странную дверь, взявшуюся из ниоткуда. Все это вызывало смутные подозрения и рождало множество вопросов, вот только одна незадача – не у кого спрашивать.
Местность вокруг была не шибко шикарной – речка, лес. Но Ичиго не отчаивался, ведь во время полета успел увидеть неподалеку от места приземления деревушку. Высушив свою одежду, после удачного приземления в реку, мужчина решил отправиться на её поиски. Ичиго не считал себя никогда великим знатоком местности, но поселок нашел быстро. Вот только тот не оправдал его надежд. Полуразрушенные дома, на крыльце которых сидели старики, презрительно рассматривающие нового жителя района. Где-то вдалеке показалась парочка детей, играющая на крыльце, но завидев чужака, они поспешили спрятаться внутри. Все были не рады появлению Ичиго и не спешили скрыть свое недовольство.
- Парень, иди-ка ты отсюда, пока можешь, - обратился к Куросаки дед, сидящий на крыльце дома, выглядящего, по сравнению с остальными, очень даже ничего, - Беги в другие районы, если хочешь жить.
- В какие районы?
Дед подавил смешок и обратился к соседу напротив, сидящему на скамье вместе с пожилой женщиной.
- Ты слышал, Кей? К нам новичок пожаловал! Да еще такой холеный, видать в прошлой жизни был важной шишкой, - не упустил случая съязвить дед и противно засмеялся, - Что ж, тогда добро пожаловать в район Зараки, молодой человек! Он самый отдаленный от Сейретея, и здесь никто не следит за порядком, кроме группировки Зура, которая управляет 5 районами. Хочешь жить в достатке – стань одним из этих подонков, и будет тебе счастье.
Дед снова засмеялся, и его поддержали соседи. Ичиго стоял и пытался осознать только что полученную информацию. Судя по всему, придется туго, ведь куда-либо вступать, а особенно в мафиозные кланы, он не собирался. Зато зачесались руки пришпорить этих гаденышей, если сунутся к нему.
- Эй, дед, а что будет, если я не захочу никуда вступать, и буду сам по себе? – спросил Ичиго, присаживаясь рядом. Такое соседство не нравилось обоим в принципе, но стоять было глупо, этим он выдавал себя.
- Да ничего не будет, - ответила доселе молчавшая пожилая женщина, сидевшая рядом с Кеем, - Просто легкой жизни не жди.
- Это верно подмечено, - подхватил инициативу только что вышедший из дома, пожилой мужчина - Они стариков не трогают, потому что мы бесполезны, а ты совсем другое дело: молодой, сильный, инициативный, в конце концов, - тут он замолчал и протянул руку, - Я Чад.
Улыбка сама собой появилась на устах Ичиго, и на душе резко потеплело, но почему? Опять вопросы, на которые не найдешь ответов.
Чад прочитал все по глазам и поспешил ответить:
-Вижу, что ты не стал исключением, и пришел сюда лишившись памяти. Оно и к лучшему, знаешь. Теперь ты можешь начать свою жизнь с чистого листа. Но прошлое накрепко засело в тебе, отчего многое может вызвать странные эмоции, как например мое имя. Но все скоро пройдет, - он ненадолго замолчал и затем добавил, - А может, и нет.
- Спасибо.
Чад искренне удивился:
- Нашел, за что благодарить, забывай такие слова. В этом гиблом месте тебе никто не ответит так же, - он спустился с крыльца и встал на дорогу, - В ногах правды нет, пошли со мной, посидим в кабаке, я угощаю. Там и преподам тебе первый жизненный урок, а дальше уже сам.
Ичиго помахал рукой остальным старикам и поспешил за Чадом. Может на вид тот и был дряхлым, но скорости ему не занимать, да еще он добрый, раз столько лет живет здесь и до сих пор не лишился этого личностного качества. Может, все и вправду не настолько плохо, как расписал сосед Кея?
Куросаки опомнился от своих мыслей, когда Чад уже далеко ушел, и лишь спина виднелась вдалеке. За всем этим, он не обратил внимания на слова про последний урок – видимо показались не такими уж и важными. Ну, или природная рассеянность все же взяла свое. Хоть пока имена запомнил, благо их всего было только два.
Догнать Чада представилось возможным только на следующей улице, старик обладал не характерной для его возраста скоростью. Пока Ичиго к нему шел, он ловил на себе множество взглядов, но стоило повернуться, как люди делали вид, будто ничего не происходит. Шепот за спиной преследовал аж до самого кабака, да и внутри, стоило им войти, никто даже не думал понижать голоса, и обсуждали парня на всей громкости.
- Не обращай внимания, - шепнул он на ухо рыжему, пока они стояли в проходе, - Даже если многие тут кажутся теми еще головорезами, не стоит плохо думать о них. Все они хорошие ребята.
- Да я уже вижу, что хорошие, - скептично заметил Ичиго, пробираясь за своим новым знакомым к столику, - Все прямо светятся доброжелательностью.
Ответом послужила тишина, и тихий смешок из какого-то дальнего угла, но стоило повернуться, как все увлеченно стали пить саке или травить пошловато-жестокие шутки.
- Ты скоро привыкнешь, - повторился Чад, присаживаясь на свободное место, приглашая Ичиго приземлиться рядом, - Ну или придется привыкнуть, так что не особо много у тебя вариантов. Кстати, ты до сих пор не представился, или имя тоже не помнишь?
Куросаки сел рядом и обернулся назад еще раз, на него больше не глазели, зато обсуждали. Что-то в глубине души подсказывало, что здесь не все так просто, люди приходят и уходят, и их появление не должно вызывать столько шуму, как в данном случае. Но весь быт и эта жизнь… Такое чувство, будто снова настали времена феодальной Японии, вот только с кое какими игрушками из современности.
Последняя мысль о современных благах тоже показалась Ичиго странной, откуда он мог знать это, когда вокруг видит только сплошную бедность? Все ответы кроются в памяти, доступ к которой ныне закрыт.
- Ичиго Куросаки, - немного с опозданием сказал рыжий и Чад лишь улыбнулся.
- Даже так, а ты не настолько прост, каким показался сначала. За наивностью прячется нечто большее – знания или же сила, я пока точно не понял еще. Но скорее все сразу, с преобладанием второго, - он довольно улыбнулся и похлопал Ичиго по плечу, - Если ты уж такой счастливчик, а время все равно всем все покажет, то может, даже до Сейретея доберешься, выберешься из этой нищеты, да заживешь себе припеваючи, может, даже семью создашь.
При упоминании семьи в сердце больно защемило, обнажая скрытую каким-то чудом пустоту. Это чувство можно сравнить с тем, когда ты теряешь кого-то близкого, но видимо и после смерти, вспоминая тех, кто тебе дорог, так же испытываешь боль.
- Как ты раньше сказал – время покажет, - Куросаки хотел снова обернуться и найти того, кто до сих пор приковывает к себе его внимание, но понимал, что здесь слишком много народу, и это ничего не даст.
Рассказ Чада про жизнь после смерти, как его окрестил для себя Ичиго, не придумав названия умнее, казался вроде бы и понятным и в то же время запутанным. В подсознании на многих моментах что-то щелкало, будто этот факт он давно знал или же, слишком сложные понятия для нового бытия казались слишком простыми, для такого подробного объяснения, ведь были известны ранее. Чад лишь улыбался в таких случаях, то ли у старика было хорошее настроение, то ли он скрывал нечто, спрятанное от чужих глаз. Хотелось верить в его доброту, но после рассказа, теорию про «светлые и чистые» чувства не хотелось переводить в разряд аксиом из-за столь поганого района, где честь и порядок носят немного иной смысл, чем в тех, кто расположен ближе к Сейретею или же патрулируется шинигами. Про самих Проводников Душ, Чад знал мало и рассказывал лишь ту информацию, которой верил сам, пропуская слухи, их Ичиго и так скоро наслушается. Каждый здесь развлекается, как только может – старики перемывают косточки окружающим, а молодняк, в большинстве случаев, идет в банду и развлекается с нарушителями порядка и случайно затесавшимися в эти края шинигами. Так что жизнь в районе Зараки чересчур веселая, и выживает тот, кто умеет вовремя приспособиться. Увы, по словам Чада, у Ичиго был стержень и личные принципы, которым он не в силах изменить.
- Знай, жизнь не сахар, равно как при жизни, так и после смерти, просто теперь у тебя есть с чем сравнивать, - сделал своеобразный вывод старик и усмехнулся, - Даже если не помнишь ничего, - он потрепал Ичиго по волосам, как маленького мальчика, не смотря на все протесты парня, - Хочешь, можем еще посидеть, я все равно думал зависнуть здесь до глубокой ночи, но мой тебе совет: найди, где будешь жить или напросись к кому-нибудь. Это будет лучше, но проблемней. Когда у тебя впереди вечность, кажется, что времени хватит для всего, но многие на этом этапе ломались, не повтори их ошибок, парень.
- Хорошо, я все запомнил, Чад, - Ичиго встал и, перед тем как уйти, все же решил не изменять своим правилам, - Спасибо тебе за все.
Старик снова улыбнулся, новенький его забавлял.
- Забывай эти слова. Но чего греха таить, все ж приятно их слышать в свой адрес. Заглядывай ко мне иногда, ты славный малый, и если что, знаешь, где меня найти, - Чад встал и пожал руку Ичиго на прощание, - Удачи тебе, Куросаки Ичиго.
Ичиго кивнул и стал пробираться к выходу, краем глаза заметив, как от угла отделилась тень и последовала за ним. Что ж, наверное, это к добру, один из возможных вариантов узнать, зачем так долго исследовали его спину и, не решаясь подойти сразу, выжидали.
Слишком много времени занял «урок жизни» Чада – на улице уже начало темнеть, а в кабаке не было окон, отчего время было трудно определить, и этим пользовался его владелец. Свежий воздух немного прояснил разум после полученного объема информации, но чтобы его до конца обработать, потребуется немного больше времени. Хотя Ичиго казалось, что все равно ему это не поможет, не его способ.
Прогуливаясь по полупустым улицам и наслаждаясь вечером, не смотря на новую обстановку, мужчина немного подзабыл о своей тени, которая, в свою очередь, даже не думала его покидать и покорно шла за ним, словно кошка, охотящаяся на мышь. Вспомнить пришлось, когда на небо взошла луна, а неудачливый охотник, приняв жертву за простака, пренебрегла всеми своими уловками и выдала себя… второй тенью.
- И зачем я тебе сдался? – спросил в пустоту Ичиго, не думая даже ни на секунду останавливаться.
За спиной послышался смешок, «тень» с ответом явно не спешила. Они прошли еще немного вперед, и дома людей полностью скрылись из вида, лишив любителей слухов и просто поглазеть на представления пищи.
- Да вот рожа твоя шинигамская мне кажется знакомой, - немного с грубой подачей все же подарили ответ на вопрос, - Решил проверить, прикидываешься ли ты, или просто показался, рыжик.
- И как прошла твоя проверка? – Ичиго уже прикидывал, насколько новый первый день его жизни станет богат на приключения, прошла ли карма человека-удачи или она будет его преследовать вплоть до перерождения, если таковое случиться?
- Да зашибись. А рожа твоя мне все равно знакома и от этого «нравится» еще больше, что аж захотелось немного приукрасить.
Ичиго резко повернулся, «тень» явно не ожидала этого, но шага назад не сделала. Преследовал его парень примерно одного с ним возраста, возможно разница – лет пять, максимум. В свете луны его странного окраса волосы отливали синим серебром, иначе сказать трудно, так же как и глаза и странные татуировки под глазами, делая глаза похожим на кошачие. Он нахально улыбался, скаля зубы, и создавалось впечатление, что он тот еще хулиган и бунтарь. Об этом говорило все: поза, взгляд, прическа, даже одежда, бедная, но было в ней что-то необычное, сделанное по его собственному желанию, это точно.
- Зато твою украшать дальше некуда, что за синие тени-стрелочки под глазами? У подружки спер и нарисовал себе для большего устрашения?
Такое заявление не понравилось, собеседнику, и он поспешил закатать рукава. Странно, но такой вид был более привычен по отношению к нему, вот только жаль, что ничего белого на нем не было, и сапог…белых сапог с узкими носками, голенище которых спрятано из-за широких белых хакаме… За поясом должен быть меч со странной квадратной гардой, который исчезает при…
Ичиго моргнул, прогоняя пришедший из недр памяти образ своего нового приятеля и с удивлением отметил, что тот делал примерно такие же манипуляции.
- Черт…Твоя рожа мне знакома не спроста, - медленно проговорил парень в своей привычной манере, сунув руки в карманы.
- О да, это знак судьбы, и он говорит о том, что мы созданы друг для друга, - издевательски протянул Куросаки, - Ну как, чувствуешь уже учащенное сердцебиение?
- Да пошел ты, - рявкнул парень и сплюнул в сторону, - Еще одно слово, и я за себя не ручаюсь, рыжик!
- Вот уж поистине разрушитель, - как-то совсем невпопад ляпнул Ичиго и был вынужден укорачиваться от удара. Противник слов на ветер не бросал и поспешил воплотить их в дело.
@темы: Рейтинг: PG-13, Категория: джен, Персонаж: Куросаки Ичиго, БигБэнг-2013, Персонаж: Иноуе Орихиме, Персонаж: Гриммджо Джаггерджак
-
-
19.06.2013 в 22:44Луна уже добралась до пика небесного купола и пока не спешила уходить на убыль. Звезды все так же ярко светили, освещая местность, обращая особое внимание на двух сидящих спина к спине мужчинам, тяжело дышащих и, что странно, только с ссадинами и парой синяков на руках.
Полностью обессиленным после своей драки, им было не до того, чтобы даже спокойно отползти в разные углы и продолжать дуться друг на друга невесть из-за чего.
Синеволосый накинулся молниеносно на Куросаки, и, пускай он ничего не помнил сам, тело прекрасно справлялось со всеми выпадами и атаками противника, успешно блокируя их и делая контратаки. Вскоре рукопашная надоела обоим, и Синевласка, как про себя его обозвал Ичиго, где-то нашел палку и принялся бить ею на манер отсутствующего меча. Тело и в этот раз справилось отлично, и после серии агрессивных атак и выпадов, рука Куросаки нашарила в темноте хорошую деревяшку, и тут началось самое интересное.
Мужчины стали ходить по кругу, выжидая и действуя друг другу на нервы, желая узнать, кто раньше сломается и сделает удар. Ичиго вспомнилась чья-то фраза: «Тот, кто первым нападает, заранее обречен на поражение. Умение выжидать дарует победу». После неё должен был последовать смешок «учителя», но вместо него раздавалось тяжкое сопение противника. Да и у самого Куросаки дыхание немного сбилось из-за непривычки, но что-то во всем этом было странное, отдававшееся теплом по всему телу и греющее душу ностальгией.
Выждать не сумел никто, и противники снова напали одновременно, но каждый сумел отклониться от атаки другого. Странная реакция у обоих, такое чувство, что они уже дрались раньше и выучили движения друг друга, насколько все это было возможно. Атаки блокировались молниеносно, а после выпада, каждый уходил в уклонение или же тянул до конца, издеваясь, чтобы в последний момент увернуться. Нанести хоть какой-нибудь урон – трудно, ведь оба знали свое дело.
Выдохлись они лишь спустя несколько часов, полностью обессилев. Ичиго пытался восстановить дыхание, попутно думая, что для первого дня впечатлений вполне хватит, и если последующие будут проходить в таком же темпе, то ему придется нелегко.
-Гриммджоу, - нарушил свое молчание Синевласка, - Гриммджоу Джаггерджак.
Ичиго кивнул чисто инстинктивно и предпочел представиться сам:
- Ичиго Куросаки.
Гриммджоу усмехнулся своим фирменным оскалом, имечко рыжика веяло воспоминаниями, от которых отдавало весельем, битвами и разрушением. Кстати о разрушении, почему этот парень тогда вспомнил о нем? И отчего так кольнуло в сердце?
- Давно здесь?
- Сам видел, сегодня явился.
- Ясно, - протянул Гриммджоу слово так, словно пробовал его на вкус.
- А сам?
- Давно, - так же задумчиво протянул новый знакомый и добавил, - Больше 10 лет.
- Понятно.
Больше они не проронили ни слова, каждый смотрел на свою часть небес и думал о чем-то.
Мысли вились роем, Ичиго не мог схватиться за одну из них и точно обдумать, сделать вывод. Слишком много, слишком… Голова идет кругом, стоит только задуматься о чем-то одном, и тут пронзает головной болью, перед глазами начинает плыть. Темнота ночи поглощает все вокруг, заставляя в кои-то веки задуматься о чем-то более близком, например об уставшем за этот день теле. Боль вместе с усталостью кучей навалились на него, засаднили костяшки пальцев, и заныла царапина на щеке, полученная острой щепкой. Инстинктивно Ичиго потрогал рану, и на его пальцах осталась сукровица – не глубокая, можно не обрабатывать, все равно ничего страшного не произойдет. Удивляться новым знаниям уже не было сил, да и устал он. Если так относится ко всему, то можно сойти с ума, лучше принять как должное и ни о чем не заботиться, кроме новой жизни.
Ночь постепенно стала идти на спад, в небе появилась первая зоря, Гриммджоу встал первым.
- Засиделся я тут с тобой, рыжий, еще свидимся, - попрощался он и направился в город, предварительно подобрав что-то с земли.
Куросаки молчал и думал. Ему-то как раз некуда было идти, из знакомых только Чад и Гриммджоу, но первый на ночлег в такое время не пустит, старики отчего-то боятся пускать к себе молодежь, особенно новенькую. А Синевласка…Не, так просто к нему не напроситься, да и надо ли ему это? Зачем? В глубине души проснулось возмущение, будто у него при жизни ночевал кто угодно и без спроса, а он себе позволить такого не мог. Интересно, а сейчас совесть уже спит, или пока еще не поняла что к чему на новом плане бытия?
- Какого хрена ты за мной поперся, Куросаки? – возмущался Гриммджоу, стараясь потерять Ичиго в трех соснах, но тот упорно следовал за ним попятам и молчал, довольно улыбаясь. Сразу видно – что-то задумал, и это что-то не нравилось Джаггерджаку.
- Слушай, отстань, а? Я тебя пока по-хорошему прошу, потом хуже только будет, - перешел через пять минут мужчина к угрозам, но затем пришло свежее воспоминание о драке, и с этой мыслью пришлось распрощаться еще в самом её зародыше. Новичок при жизни неплохо владел боевыми искусствами, судя по всему, и его тело слишком хорошо все помнит. То, что он сам удивился, когда интуитивно отразил атаку, было настолько ясно, что даже не надо уметь читать мысли, но ничего не значило.
И опять рыжий ничего не ответил и лишь ускорил шаг, вскоре поравнявшись с Гриммджоу. Тот заскрипел зубами, про себя посылая спутника далеко и надолго, но уверенности, что и это поможет, не было. Этот паразит вернется отовсюду, по глазам видно, да наверняка еще и с опытом за плечами, который тому уж никак не помешает.
Какими окольными путями Гриммджоу не ходил, отделаться от хвоста ему не довелось, но больше тянуть было некуда: хотелось домой и спать. И вот, стоя перед дверьми своих хором, парень думал, как же быть. Приглашать рыжего он не собирался, гнать пытался, но не помогло, что же делать? А наглости у него вполне может хватить остаться у него.
- Провел? А теперь вали! – рявкнул на Ичиго Гриммджоу и сразу же офигел – гость и не думал спрашивать, сам открыл дверь и вошел внутрь. Впервые в жизни, парень пожалел о том, что вампиры – вымышленные создания, они без приглашения в дом войти не могли…
- А у тебя тут… просторно, - выдал заключение Ичиго, осмотрев дом, который, по сути, делился на два помещения: коридор и зал/спальня/кухня/нечто еще, - Богато живешь, - съязвил он, подходя к циновке – и, правда, Феодальная Япония.
- А ты не завидуй, - проворчал Гриммджоу, окончательно осознав, что в покое его не оставят. Сегодня так точно, - Бери уже и заткнись, и так тошно. И помни о моей доброте!
Ичиго промолчал в ответ и принялся расстилать на пол свою постель, медленно и нерасторопно, действуя Гриммджоу на нервы. Странно, но это все выглядело как маленькая месть за нечто большее, и понимали это оба.
Неужели Судьба настолько иронична, раз решила свести старых врагов при жизни после смерти, где каждый будет играть свою роль? Сотрутся все правила, границы и меры, не будет больше разделения на кровных врагов, где миссия каждого – убивать друг друга для соблюдения баланса. Теперь есть нечто одно, хотя здесь разрешено все, вплоть до ярой ненависти друг к другу с ярким желанием убить и возможностью это воплотить. Но тогда почему им предоставлена совершенно иная роль?
После выматывающей битвы, Ичиго и Гриммджоу проспали целый день и часть ночи. По крайней мере, второй проснулся на заре и больше не мог сомкнуть глаз. В животе бурчало, неистово хотелось есть, хотя ведь он не шинигами, и еда ему нужна не более, чем рефлекторно, а тут… Раньше Гриммджоу испытывал голод, но не такой сильный и позже узнал, что по такому простому признаку можно выявить склонность к управлению реяцу и дальнейшем пути шинигами.
Банде Зура не нравятся слишком сильные типы, особенно, когда им дают шанс примкнуть к банде несколько раз, списав все это на несказанную доброту их драгоценнейшего лидера. Таких попросту убивают где-то в лесу и особо не задумываются. Но тех, у кого есть хоть какие-то маломальские способности к управлению реяцу, побаиваются и из-за этого стремятся уничтожить сразу, зная, что они не станут частью их большой семьи и скорее отправятся в Сейретей в Академию Душ, чем останутся в этом гиблом месте с весьма сомнительным статусом головореза-убийцы. Сколько бы столетий не прошло, все равно по этим местам и ныне ходит слава об известной банде хладнокровных убийц, чей предводитель начал традицию именовать самого сильнейшего Кенпачи. Видимо после всей этой истории район и получил такое название. Проходило время, сколько сильных идиотов не пыталось получить этот титул, находились те, кто свергал их, и так по кругу, пока не нашелся один умник, собравший сильнейших и организовавший свою банду. Со временем она расширилась и стала контролировать ближайшие районы. С одной стороны вроде бы и порядок, но содержать людей в страхе перед своей силой могут лишь тираны. Гриммджоу увидел всю гниль этой системы не сразу, а спустя пару лет, начал открыто выступать против них. После этого последовали частые разборки с членами банды. Любой другой уже бы пожалел о своем решении и согласился на их предложение, но только не этот упрямый парень. Сколько раз его заставляли жрать кровавый песок и землю, столько же, а может даже больше, заставлял он это делать их. Слишком часто приходилось убивать, но что-то в этом определенно было. С первым убийством внутри что-то оборвалось, затем Гриммджоу стал привыкать, пока не понял, что это ему приносит удовольствие свойственное больше зверю, нежели человеку. Разрушать людей изнутри, лишая их самого ценного, превращая в пепел, которому суждено стать частью этого мира в виде духовных частиц. Приятно видеть их страдания, мольбу в глазах, мол, пощади, мы пошутили. Но нет, просто так не достается ничего, и мусору незачем жить. Когда ты слаб, то просто недостоин её. Даже влачить свое бренное существование в этом мире – тоже.
-
-
19.06.2013 в 22:45- Чертов Куросаки, - пробормотал Гриммджоу и поплотнее запахнул рубашку. Давно пора было приобрести что-нибудь теплое из одежды, а не второй плед да циновку. И чем он только думал? Вопрос без ответа, притом пожизненно.
Чтобы добыть пищу нужен был нож. Но возвращаться за ним в дом не хотелось, велик был шанс разбудить рыжего нахала. Тогда (что гораздо страшнее) придется с ним едой делиться. Новички ведь не понимают, что есть не хотят и действуют чисто на автомате, клянча еду. Затем привыкают и уже ради развлечения могут пойти в кабак посидеть за бутылкой какой-то редкостной дряни, от которой мозги вышибает напрочь и почесать языками.
Голод давал о себе знать все ощутимей. Взвесив все за и против, Гриммджоу начал аккуратно заходить в собственный же дом, производя как можно меньше шума. Парень чувствовал себя вором, который решил нажиться при спящих хозяевах. Ни с чем несравнимое чувство, которое не хочется испытывать дважды. Исключением может послужить разве что своя семья и маленький ребенок.
Как на зло, нож оказался в тайнике, а тайник – рядом со спящим Куросаки. Парень заскрипел зубами от злости, и тут Ичиго решил поговорить во сне, до смерти перепугав Джаггерджака и заставив его от неожиданности вздрогнуть. Поначалу он даже не вслушивался в эти сонные бредни, пытаясь изобрести легкий и безопасный способ достать искомый нож. Но слух все же зацепился сначала за одно слово, затем за второе, потом за фразу, а потом стало интересно, что все остальное отошло на задний план. Слова Ичиго казались бредом, но что-то в них было, определенно, и Гримм понимал, что не всему виной его чертова ностальгия, подкравшаяся незаметно спустя столько лет.
Шинигами, пустые, арранкары, вайзарды… В этом списке есть только одно, что может их объединить – души.
Гриммджоу мог продолжать слушать и дальше, но живот в очередной раз напомнил, что надо бы поесть, а нож так близок, что пора бы его, наконец, достать и отправиться на охоту. Пока улицы пустынны, и нигде не рыщут члены банды в поисках наживы, есть не плохая вероятность прийти с хорошей добычей.
Удача на этот раз была на стороне Джаггерджака, и нож оказался не за Куросаки, а под другой половицей, что несказанно обрадовало и подняло настроение. Проверив лезвие, и удовлетворившись его остротой, парень вышел из дома, бросив в последний раз взгляд на спящего Рыжика, который уже перестал разговаривать и повернулся на второй бок.
Выслеживая кролика по дороге, Гриммджоу думал о причинах столь долгого сна. Раньше такого никогда не было, хотя случалось, когда он спал слишком долго. Единственным объяснением такого долгого отдыха – развитие духовной силы, но нет уверенности, что оно верное. Просто хорошая отмазка для самого себя, придающая, по крайней мере, уверенности и вселяющая веру в то, что возможно его ждет великое будущее, а не жалкое прозябание в этих бандитских районах.
Слишком тяжелой добычей оказался этот пушистый серый паразит, ушел в свою нору и теперь попробуй угадать у какого из десяти выходов сейчас сидит, прижав уши, и трясется, ожидая, пока пройдет этот горе-охотник полуночник. Зато сам Гриммджоу оказался легкой добычей для более крупного хищника, ведь был полностью поглощен преследованием и не замечал ничего вокруг. Самая распространенная ошибка, и, увы, самая жестокая какая только может быть. Но ведь он уже далеко не новичок, для подобных неправильных шагов в охоте, а в итоге, сделал их, сам того не желая.
Заметить зверя удалось не сразу, но особой проблемы он не составил, ибо вскоре понял (пока еще было не поздно), что эта добыча ему не по зубам. Хищники боятся и уважают тех, кто крупнее и сильнее, а между «умереть» или «уйти живым без боя», выбирают последнее. Гриммджоу проводил трусливого волка задумчивым взглядом. Странно, но лисы никогда не думали нападать на него, только глупые волки. Другая хищная живность в этих краях не водится. Джаггерджак довольно улыбнулся исчезнувшему из виду серому хвосту. Волчья шкура нигде не ценится, даже в этом районе, а вот бы лиса… Ну, раз так, то бессмысленно убивать просто не было резона, он и так получил столько удовольствия во время боя с Куросаки, что программа максимум выполнена с головой на неделю.
Еще немного блужданий по лесу не принесли никаких плодов, так что пришлось удовлетворить голод грибами и ягодами. Желудок замолчал, и довольный собой Гриммджоу отправился обратно, предвкушая, как будет выгонять этого рыжего из своего дома и забудет о нем, как о своем прошлом. Но ожидания не спешили сбываться, реальность показала совсем иной расклад событий и вместо того, что бы со спокойной душой выгнать незваного гостя, придется перед этим выпроводить мусор, пришедший убивать Гриммджоу. На подходе к дому, Джаггерджак отчетливо почувствовал присутствие четырех объектов и слабо еще шестерых. Кажется, вербовщики из клана Зура, как они себя величают, снова решили попытать счастья.
Глава 5
Проснуться Ичиго довелось с чьего-то ласкового пинка, причем не с одного. Готовясь высказать Гриммджоу все, что о нем думает, мужчина испытал сильное удивление как только открыл глаза и увидел того, кто решил его разбудить. Судя по внешнему виду и странной наколки на левой руке, этот коренастый тип с пивным животом – член банды, о которой рассказывал Чад, этой Зуры. Что ж, Зура так Зура, все равно сейчас придется зарекомендовать им себя с «лучшей» стороны за такое доброе пробуждение.
- Эй, сосунок, а где этот синеволосый ублюдок? – поинтересовался с еще одним пинком напарник коренастого типа – худой и жилистый парень с половинным набором зубов.
Ичиго не спеша сел, потянулся, блокировал следующий удар рукой и пригрозил пальцем, мол, не надо больше так делать. Но кто его будет слушать? Еще двое, стоящие снаружи и караулящие выход из дома, плюнули на свой пост и решили присоединиться к веселью внутри. Решение окружить Ичиго было не совсем хорошей идеей, разминка с Гриммджоу показала, что даже если он ничего не помнит, то всегда может полагаться на память тела.
Самый щупленький на вид член банды, вытащил из-за пояса некое подобие катаны – видимо делал сам и гордился этим. Остальные были экипированы чуть хуже: у разбудившего оказался кинжал, не менее самодельный, у худого – некое подобие биты в руках, а у последнего, самого самодовольного и беззубого – охотничий нож. Ситуация проигрышная, с какой стороны не посмотреть, но Ичиго был настроен решительно. Его мозг стал обрабатывать ситуацию и методы её решения, анализировать поведение и позу каждого нападающего. Самым нетерпеливым можно назвать типа с самодельной катаной, он то и дело перекладывал её из руки в руку и посматривал на худого. Не смотря на некоторый разрыв шаблона, главным среди этих четырех являлся именно владельца биты, о чем говорила его еще большая уверенность в своих силах и возможностях. Коренастый тип с пивным животиком в бой не рвался, хотя кинжал у него будет приличней, чем все оружие остальных вместе взятое. Видимо сомневается в своих силах.
Ичиго хотели пнуть еще раз, потому как он не спешил ни с ответом, ни с какой-либо реакцией на внезапных гостей, но он резко увернулся и встал на ноги. Дальнейшее выглядело чистой воды издевательством. Куросаки не спеша стал потягиваться после сладкого сна и разминать затекшие суставы. Резкий выпад со стороны коренастого члена банды, он встретил ледяным спокойствием, а так же перехватом его руки с кинжалом с последующим заведением её за спину и отбиранием оружия. Быстрая подножка и противник уже на коленях с застывшей гримасой боли на лице – из-за резкого движения, плечевой сустав был вывихнут, но закричать не позволяла гордость.
-
-
19.06.2013 в 22:46Ичиго отпустил своего пленника и поудобнее взял кинжал. Все же длина лезвия была явно не его. Коренастый мужчина отполз в угол и стал растирать плечо, если верить его взгляду, то Куросаки уже трижды покойник. Ну, а пока самый нетерпеливый зализывал раны, оставшиеся трое учли его горький опыт и решили атаковать разом, в надежде, что уж тут этот рыжий недоносок не сумеет ничего предпринять. Но они крупно ошибались. Ичиго их действия ничуть не удивили и благодаря добытому оружию, отбить атаки оказалось довольно просто. Однако рука с кинжалом постоянно ошибалась, наносила ответные удары, не всегда рассчитывая правильную длину, а ко всему прочему ей не хватало массивности. Хотелось представить вместо этого «ножичка» нечто больше, с виду напоминавшее здоровенный тесак. Ощутить тяжесть клинка и одновременно его легкость, иметь возможность держать его в одной руке. Увидеть родной блеск черного металла и серебро лезвия, слышать, как играет ветер тканевой обмоткой рукояти переходящей в ленту. Ичиго часто заморгал, прогоняя это видение и сосредотачиваясь на бое.
Махач оружием в руках неандертальца не приведет ни к чему хорошему, разве что он поранит своего, но до противника так и не доберется. Именно такая картина и происходила сейчас в доме Гриммджоу. Трое нападавших никак не могли согласовать свои действия, а подзализавший раны четвертый вместо того, чтобы помочь товарищам, оказывал медвежьи услуги. Он постоянно путался под ногами; атаковал Ичиго, который в последний момент уклонялся, передавая весь удар «товарищам»; ради оружия был готов нападать на своих же. В конце концов, его чуть ли не пинками выгнали из дома. Расчистив путь, убрав немного "мусора", Ичиго вздохнул спокойней, а его атаки приобретали скорость и уверенность, чего не наблюдалось во время глухой защиты.
Вскоре к кинжалу добавилась еще и катана, наглым образом отобранная у щуплого бандита, отправленного несколькими секундами ранее в нокаут. Задействовать в бою две руки было непривычно, но все же оказалось намного удобнее, вот только жаль, что все слишком быстро закончилось. Главарь этой небольшой шайки отключился после удара локтем в висок, а его беззубый дружок сам поспешил покинуть помещение, обронив при этом свой нож и несколько слов на прощание:
- Тебе не жить, малец, и моли своих богов о прощении пред кланом Зура, который не забывает своих обидчиков.
Ичиго лишь удивленно проводил его взглядом, затем заткнул за пояс оба своих трофея, подобрал нож, немного повертел его в руках, опробовав лезвие, довольно улыбнулся и сунул его под свою циновку. Биту унес трусливый балагур, но она не особо нравилась парню, разве что на разжигание костра хорошо бы пошла, хотя тут в округе и так веток навалом. Два бесчувственных тела в комнате стали смущать. Куросаки подумал и решил взяться за уборку помещения, а то намусорили тут, грязи развели, искатели приключений хреновы. Выдворить тела на улицу оказалось не легким занятием, ибо общий вес тушек впечатлял, и Ичиго через каждые два шага складывался пополам. Упорство не давало бросить кого-то одного и дотащить потом, ну, или же то говорила в Куросаки лень, разницы никакой. Вдалеке слышался шум еще одной драки, и, судя по лязгу мечей, или чего-то на них похожих, там веселье находилось в самом разгаре.
Оттащив своих бывших противников подальше от дома Гриммджоу и оставив приходить в себя в ближайших кустиках ежевики, Ичиго поспешил присоединиться к веселившимся. Нутро подсказывало, что там в его помощи явно нуждаются. Кольнуло в сердце знакомое чувство, и на ум пришло лишь одно слово – защита.
А утро все продолжало радовать…
Гриммджоу знал, во что выльется очередной «разговор» с представителями клана. Сколько лет ни проходило, а они так ничего нового и не придумали. Ну да, вполне ожидаемо и вероятно, ведь в таком захолустье управляют только силой, а слабые не выживают, если у них нет покровителей. Старики – исключение, у них нечего брать, и представляют ценность разве что в качестве хранителей знаний, да и то не для всех.
Чувства немного обманули охотника, сегодня был явно не его день. Шесть рейяцу принадлежали членам клана, но они были не подмогой для тех четверых, а выступали отдельным отрядом, где трое ждали Гриммджоу со стороны леса, а остаток – со стороны деревни. Шанс пройти к себе незамеченным, конечно же, был, но эти «гонцы» патрулировали оцепленную территорию, постоянно меняясь. Не было достаточно времени для изучения их броуновского движения, не хотелось снова видеть их мерзкие рожи и слушать угрозы, которые будут воплощены в жизнь сразу же, после категоричного слова «нет». Сколько лет продолжается подобная чепуха, и Гриммджоу уже устал ждать, когда этот ублюдок Кацке, наконец, поймет, что: хрен они его получат, хрен они его убьют, и, последнее, хрен эти гонцы уйдут живыми.
Неимоверно хотелось прийти домой и лечь спать, забыв про все. Сегодняшний день располагает к лени, и, если бы не голод, то черта с два, Гриммджоу покинул теплую постель. Охота – дело хорошее, драка тоже, но всего должно быть в меру.
- Смотрите, вот он! – наконец Джаггерджака заметили и поспешили навстречу, радостно размахивая оружием. Эта шестерка была вооружена намного лучше, тех четверых, что вломились в дом, но это не значит, что качественнее. Каждая встреча приносила Гриммджоу ворох низкосортного оружия, от которого он сбывался в 79 районе. В Зараки подобные сделки опасны даже для коренных жителей, представляющих интерес клану.
Мужчина спокойно вышел из своих зарослей с улыбкой на устах, которой он обычно встречал добычу.
- Кого я вижу, - глазами Гримм нашел знакомого и поспешил его поприветствовать, - Ты все-таки выжил! Поздравляю, искренне поздравляю! А я-то думал, что тобой волки поживились.
- На твою неудачу, я выжил и … - начал он говорить, но его резко оборвали на полуслове.
- … и снова повторю тебе предложение нашего главы. Я правильно сказал? – съязвил Гримм и усмехнулся, - И мне по барабану, что ваш Кацке мне предлагает, он полный идиот! Сколько вы еще будете ходить, прежде чем поймете две очевидные вещи?! Я к вам не никогда примкну, и убить меня вам не по силам! Скольким еще начистить рыло? Скольких убить, пока до его пустой черепушки не дойдет, а? – он подошел поближе к мужчине и, глядя ему в глаза, произнес, - Я убью всех вас, уничтожу шайку с красивым названием и покромсаю на куски Кацке. Так и можете ему передать, - уголками губ усмехнулся самому себе, - Если сумеете выжить.
Никого из пришедших речь Джаггерджака не удивила, они знали, что такое случиться. Этот человек всегда давал им шанс одуматься и уйти. Но назад нет дороги, что тут, что там их будет ждать смерть. И лучше умереть в бою как воинам, чем ждать, пока лидер просто заколет их на глазах у всех. Никто не посмеет помочь, ведь за неповиновение приказам – смерть, за неповиновение уставу – смерть, за ослушание – смерть… Наказание за любую провинность – смерть. Милое личное правило главы клана Зура, имеющего абсолютную власть над своими людьми.
-Да ладно вам, вы что, в штаны наложили? – Гриммджоу забавлялся их бездействием и поэтому начал этот спектакль сам. Кровожадный блеск в его глазах сменился безумным, он вовсю улыбался и не скрывал этого. Этот образ пугал врагов, но, увы, загнанные в угол люди, сделали лишь пару шагов назад, страшась большего ужаса, который, к сожалению, был подкреплен не только словами.
- Ничтожества, как обычно, - парень раздраженно плюнул в сторону и, наконец, вытащил нож, - Что ж, в таком случае, может, потанцуем?
Не дожидаясь ответа, он быстро скользнул к ближайшему пареньку с трясущимися от волнения руками и полосонул по его горлу. Все произошло слишком быстро, никто не понял, что произошло, кроме одного. Брызнувшая из краны кровь попала на лицо, окропив левую щеку, тонкой струйкой протянулась борозда по ножу окрасив в багровый и правую руку. Гриммджоу усмехнулся и поднял подкатившуюся под ноги катану. У него была такая, но, к несчастью, сломалась несколько месяцев назад, при попытке зарубить хорошего мясистого кабанчика, обитающего в лесу 76 района Руконгая. Лезвие переломилось и улетело в кусты. Кабанчик оказался не совсем мирным жителем леса, видимно в тот день, он решил попробовать человечинки и, развернувшись, пошел на таран. Убегал Гримм долго, но преследователь отставать даже и не думал. Пришлось залезть под дерево и ждать: без катаны и добычи, зато остался цел.
Кровь пахла теплом, как бы странно это ни звучало, и пробуждала в глубине души чувство, которое в некотором роде можно сравнить с безумием. Оно просыпалось и дарило эйфорию смешанную с наслаждением. Парень присел рядом с мертвым бандитом и провел рукой по шее – едва теплый. Струйка крови стекала на землю – она уже начала сворачиваться. Так странно, жизнь покинула тело, а организм еще работает, не осознавая, что делает пустую работу.
- Хэй, чего стоим? – Гриммджоу встал, спрятал нож в карман, предварительно вытерев его рукой, и улыбнулся, - Танцуем!
-
-
19.06.2013 в 22:47- Какого черта ты приперся сюда? – прошипел сквозь зубы Гриммджоу.
- Я знаю, что такое быть одиночкой, и как бы ты ни был силен, помощь всегда не помешает, - так же тихо ответил Ичиго и улыбнулся самому себе. Любой другой, знающий человека всего двое суток, возможно, не поверил бы таким словам. Джаггерджак мог не быть исключением, если бы не одно большое «но» во всей этой истории с рыжим – он знал его когда-то, наверняка в прошлой жизни, хотя напрочь её не помнит и не переживает по этому поводу. Никогда и никому не доверяя, действуя в одиночку, он сумел довериться Ичиго, зная всего ничего.
- Что ж, тогда постарайся не умереть.
Глава 6
Тучи сгущались над небом 79 района Руконгая, собирался сильный дождь. Об этом говорило все: ветер, цвет облаков, срывающиеся вниз капли. Ичиго сидел на крыльце и смотрел куда-то вдаль. Прошло уже несколько месяцев, а может и пара лет, после его появления здесь, а странные чувства о былой жизни все не спешили покидать душу парня, подкидывая ему новые сомнения и подозрения. Но нынче им не слишком много внимания уделяли, предоставляя голову для размышлений о более насущных и важных делах. Жить в этом районе больше не представлялось возможным. На это было множество причин, одной из которых можно назвать и падение клана Зура, к которому приложили свои руки Ичиго с Гриммджоу. Долгая история, но совсем не интересная и однообразная. После того случая с отрядом, где в живых остался лишь один счастливчик, Кацке перестал посылать гонцов, заменив их на вооруженные отряды. Каждую неделю их приходило все больше и больше, но теперь не уходил никто. Терпению Джаггерджака пришел конец, и, после очередной чистки с отстаиванием собственной жизни весьма жестоким путем, он предложил Куросаки устроить ответный визит. После чего все и произошло.
Людей в клане Зура становилось меньше и меньше, а новые рекруты так быстро не находятся. Кацке столкнулся с проблемой защиты и, в конечном итоге, проиграл. Ичиго не видел той жестокости, с которой расправился с лидером Гриммджоу, он был занят и возможно это спасло его отношения с этим синеволосым грубияном, которые поначалу казались уже завершенными. Но все сложилось иначе. Джаггерджак так и не сумел выгнать Куросаки из своего дома, а спустя некоторое время эти мысли и вовсе покинули его голову, а жизнь без этого рыжего, даже можно назвать, друга казалась совершенно иной и не полной. Лидерские, а точнее, королевские амбиции нуждались, если не в подчиненных, так хотя бы в приближенных к государю, и волей случая таким человеком стал Ичиго. Он не походил на того, кем можно просто управлять – он сам может управлять, но не желает. Пытаться сломить его – слишком сложно, да и неблагодарное это дело, уж Гриммджоу это точно знал. За каждым поражением у нового старого друга приходило нечто превосходящее старые силы, и это одновременно и поражало, и устрашало. И лучше иметь такого соратника, чем врага, который сам того не желая, уничтожит или, что будет вернее, изменит на корню все. Появится новая личность на базе старой, и жизнь полностью переменится.
Порой Гриммджоу задумывался: а не изменил ли его Ичиго? До встречи с этим рыжим он был более диким, и хотя сейчас его тоже прирученным зверем не назовешь, он стал больше миролюбивым. В голове появились мысли о шинигами и академии, готовящей Проводников Душ, а ведь раньше его от одной такой идеи тошнило, и в душе просыпалась ярость. Ныне огонь погашен, да и шинигами уже кажутся не врагами, а простыми вояками, если говорить прямо. А что может быть лучше, чем уметь сражаться, но уже не просто так, а во имя какой-то более великой цели? Когда в бой ты идешь не один, а с вечным товарищем и другом – духовным мечом – занпакто. Лучше – только друзья, которые станут за твоей спиной и будут оберегать в бою от неприятелей.
Да, раньше такого не было, Гриммджоу впервые чувствовал подобное и… ему это нравилось.
Джаггерджак подкрался, незаметно для сидящего на крыльце Куросаки, и дал дружеского пинка рыжему. Сила есть, ума не надо – в данном случае все про синеволосого кота. Ичиго, не ожидавший такого подвоха свалился на землю в очень импозантной позе – к верху задом.
- Хоть бери, подходи и имей, - спошлил Гриммджоу и заржал, потеряв ненадолго бдительность, что сыграло на руку обиженному рыжему. Успев принять более приличную позу и нашарив рукой мох, Ичиго послал свой подарочек другу. Незабываемая картина: ошарашенный Гриммджоу, стоящий на крыльце со мхом на голове вместо шапки и погонами из того же материала.
- А зеленый тебе тоже идет, - философски заметил Куросаки и был вынужден уворачиваться от «шапочки» - Гриммджоу доведен до нужного состояния, теперь с ним и потренироваться нормально можно. Хоть и простой махач, но будет больше походить на драку не на жизнь, а на смерть.
-
-
19.06.2013 в 22:47Нападал Джаггерджак внезапно и изящно, как охотящийся кот – столь виртуозным он был в этом непростом смертоносном искусстве (хотя в большинстве случаев напоминал еще того разбойника, у которого нет никаких принципов в ведении боя, кроме стиля). Что-то проскакивало в нем, но тут же угасало, стоило лишь выпустить наружу внутреннее безумие, зовущееся разрушением.
Прямая атака была принята Ичиго какой-то наспех подобранной деревянной доской, но это лишь ненадолго остановило Гримма. Пользуясь заминкой, рыжий рванул в дом за своей катаной и, как на зло, не сумел её быстро найти. Поэтому он был вынужден уворачиваться от летящих в него вещей: полений, веток и небольших камней. Лето летом, а ночи здесь были холодные.
Рванувшись вперед в последней попытке отыскать свое оружие, Ичиго слишком поздно среагировал на движение противника, за что получил камнем по ноге. Кость осталась цела, хотя болело так, будто случился открытый перелом. Но это все мелочь, главное – он сумел добраться до катаны, и теперь у них с Гриммом практически равные шансы на победу.
Дальше битва происходила уже полностью на улице. Вывалившись в окно, Куросаки неудачно упал на поврежденную ногу, и легко встать не сумел. Никогда раньше он не чувствовал себя так скверно, как в этот момент. Инвалид просто какой-то, а не человек-удача, хотя последний титул прицепился к нему, лишь после смерти, в этом он был уверен на все сто процентов. Ибо мало того, что он ушел слишком рано из жизни, так еще и первый день в этом мире успел подраться. Причем, с тем, кто его и сейчас пытается убить. Нельзя сказать, что второй был лучше, но веселее однозначно: убивали уже не кулаками, а чем-то более устрашающим, и по такой нелепой причине как путаница – Куросаки с Гриммджоу, а последующие дни воспринимались уже более философски и с некоторой долей обыденности.
Каждый шаг отдавал болью, но Куросаки крепко стиснул зубы и терпел, стараясь при этом как можно меньше хромать. Неприятная ситуация, очень неприятная, но в условиях настоящего боя никто и не вздумает щадить врага. Время для слабостей придет позже, с наступлением ночи, а пока, крепись, как только можешь, и делай вид, что все хорошо – враг купится, веря, что у тебя нет слабых сторон, и продолжит свои тщетные поиски. Увы, с Гриммджоу подобная стратегия не прошла, он слишком быстро догадался – каким-то образом увидел, гад, и запомнил. Хищная и кровожадная улыбка на его лице пугала, но в тоже время она была такой родной, вызывая в крови приток адреналина. Все позабылось, осталось лишь удовольствие. Такое сладкое и чарующее, пьянящее разум, словно хорошее вино. Нет боли, посторонних мыслей, все позабыто вмиг.
Сжимая в руках свой меч, Ичиго мысленно попросил у него помощи, и лишь спустя мгновение удивился подобному поведению. Мечи безжизненны, пусты, лишь занпакто шинигами может составить тебе компанию в бою. Слишком странно все это, до сих пор он сражался не задумываясь, а тут… Где-то вдалеке слышался голос, но разобрать о чем он говорил не было возможности. Приятный уху баритон, от которого теплело на душе и отдавало чем-то родным. Стоило лишь пару раз моргнуть, сконцентрироваться на ответной атаке, как все исчезло, и снова появилась та эйфория.
Гриммджоу даже не думал ждать, он нападал яростно и не всегда задумывался о том, что может произойти спустя пару мгновений. На этой ошибке его постоянно ловил Ичиго, но видимо друг так и не усвоил урока.
Лязг и скрежет лезвий громко раздавался по лесу, возможно даже слышались на окраинах. Люди давно привыкли к постоянным стычкам и ничему не удивлялись.
Удача сегодня явно взяла отгул для Куросаки, ему постоянно не везло. К полученной ранее царапине на щеке присоединилась еще неглубокая рана на правой руке и сквозное ранение плеча. Стоило бы остановиться, но все зашло слишком далеко, и, пока один еще способен стоять на ногах, бой будет продолжаться.
Тучам надоело бродить по небу, они собрались в одном месте и решили в очередной раз наградить всех дождем. Холодный, будто сотканный со льда, и в тоже время освежающий – придающий сил и остужающий пыл. Ичиго сидел под деревом, рядом была воткнута его катана. Одежда сильно была порвана, но благо была запасная, так что ничего страшного. На щеке кровоточил порез, правый глаз прикрыт – рассечена бровь, подвернутой ноге посчастливилось в очередной раз и ее наградили еще парой царапин. Тяжелое дыханье вскоре выровнялось, и мужчина позволил себе немного отдыха, затолкав мысль о том, что может заболеть куда подальше. Напротив сидел Гриммджоу. Если судить этот бой по количеству полученных ран, то победителем выходит именно он. Несколько порезов на щеках, руках и животе, да еще и сильная рана в бедре, благо не смертельная. Оба парня значительно пострадали, но каждый был готов к такому исходу, отчего и не злились друг на друга. Хотя в время схватки в глазах горело желание убить противника.
- О чем думаешь, Куросаки? – нарушил тишину Гриммджоу, как только увидел, что друг снова впал в прострацию.
Ичиго молчал и смотрел куда-то вдаль. Слова Джаггерджака не сразу дошли до него, ведь стоило только задуматься о чем-то важном для себя и уйти вглубь, он становился недосягаем для этого мира. Все мысли сосредоточены лишь на одной мысли, вертящейся у него в голове уже давно. Прошло немало времени после той крупной разборки с кланом Зура, а это странное чувство, что Ичиго не один (Гриммджоу в расчет не брался), все не может его покинуть. Стоит лишь закрыть глаза, как возникает довольно размытый, но близкий сердцу образ. Хоть толком и нельзя ничего разобрать, но с каждым днем картинка становится все четче. Серые, голубые и белые краски преобразовались в нечто понятное: небо, облака и здания. Такой странный мир, где законы физики не властны, но до боли знакомый. Он долгое время пустовал, хотя раньше был обитаем. Сколько здесь было жителей? Тысяча? Две? Или быть может миллион? Нет, здесь все пространство принадлежало намного меньшему количеству людей.
Слова дошли до Ичиго не скоро, лишь, когда он в очередной раз попытался дотронуться до небес, но потерпел неудачу. Осознание того, что это невозможно, давно и крепко засело в голове мужчины, но его тянуло к этим безмятежно плывущим по небу белым облакам. Окна домов были до сих пор скользкими от дождя, а внизу еще виднелись лужи. Скоро солнце все высушит и… и… Сколько раз Ичиго задумывался о том, что будет дальше, но все мысли казались сплошным бредом. Ответ должен крыться на поверхности и уж никак не под слоем мыслей и догадок. Но он пылится под завесой тайны. Сколько было предпринято попыток заглянуть за неё, столько же раз испытывалось горькое разочарование. Эта завеса подобна стене, через которую не перелезть, не перепрыгнуть и не перейти. Её невозможно убрать, пока не будет найден ключ к одной единственной двери, но при этом нет ни единой подсказки, как его найти.
- Не твое дело, Гриммджоу, - все еще частично находясь в прострации, привычно отозвался Куросаки. Переход обратно в этот мир ему никогда не нравился. Там тепло и уютно, хотя от некоторых углов так и веет опасностью, но в этом тоже было нечто родное. Здесь же мог идти дождь или снег, а тело замерзало без движения, когда ты находился глубоко в себе.
Гриммджоу криво усмехнулся и сплюнул рядом собой: опять с кровью, и как только этот чертов Куросаки ранит его так незаметно и искусно, что вызывает внутренние кровотечения, благо недолгие и не опасные для жизни.
- Чертов врач с замашками убийцы, - хихикнул себе под нос Джаггерджак и попытался встать, опираясь на свою катану. Идущий дождь сильно размягчил землю, и лезвие утонуло в почве, еще больше усугубляя положение мужчины. Чертыхаясь, Гриммджоу предпринял вторую попытку подняться, но уже опираясь на дерево.
- Поможешь встать? – Ичиго не так часто просил Гриммджоу о чем-то, особенно для подъема собственного тела, лишь в особых случаях, которые можно сосчитать на пальцах одной руки.
-
-
19.06.2013 в 22:48Стоило лишь парням скрыться в доме, как дождь еще больше усилился, поднялся холодный ветер и где-то вдалеке стали слышны раскаты грома – миру предстояла веселая ночка.
Вечером, когда буря достигла своего пика, и казалось, будто её эпицентр находился прямо над крышей их дома, Куросаки и Джаггерджак успели немного прийти в себя и подлечиться. Сколько времени прошло, а знаниям рыжего, Гримма так и не переставал удивляться. Практически из ничего Ичиго сумел сделать какую-то мерзкую гадость отвратительного вкуса и вида, но довольно быстрого и эффективного действия. Гриммджоу перестал плеваться кровью буквально спустя час, а нога Куросаки стала меньше болеть, и теперь он мог, по крайней мере, более-менее нормально ходить, пусть и хромая через каждые два шага.
Ветер задувал во все щели, а холодный дождь пробирался в помещение через дырки в потолке, постоянно капая на макушку Гриммджоу и переполняя чашу его терпения.
- Все! Я так больше не могу! – в очередной раз сменив свое местоположение в доме и словив очередную каплю макушкой, Джаггерджак готов был на совершенно необдуманные поступки с кровью и насилием включительно. Благо единственная возможная жертва для его расправы была в состоянии не только постоять за себя, но и провести парочку воспитательных методик специально для этого редкостного садиста.
- Надень на голову мисочку и сядь в углу – там не капает, но дует. – посоветовал другу Ичиго в стиле заботливого папаши.
- Но она ведь грязная?! - взвыл Гримм, кидая миску в угол, куда его послал сидеть Куросаки. Спустя пару мгновений послышалось, как в ней стала скапливаться вода.
- Черт, - процедил синеволосый сквозь зубы и пошел искать в подполье другую глубокую тарелку.
Ичиго сидел на циновке, помешивая свою мазь для ноги бамбуковой палочкой, и легонько улыбался. Нет, столько времени уже знаком с этим представителем семейства кошачьих, а все равно не перестает удивляться каждый раз его выходкам, больше свойственных ребенку, чем взрослому мужчине. Снова тоска кольнуло в сердце, старая рана открылась. Даже будучи в этом мире и постоянно видя детей на улицах, Ичиго не испытывал такой грусти по старой жизни, чем в моменты одиночества или, как сейчас, сравнения друга с ребенком. Как-то раз, высказав свои предположения Гриммджоу, он неожиданно наткнулся на понимание, а не безразличие или злобу от надоедания. Что-то проскальзывало и в его взгляде тогда, больше похожее на старую давно забытую грусть. И пускай он не говорит о своем прошлом, старая жизнь его все еще волнует, вот только не ясно какая: жизнь человеком или та, от которой он попал сюда слишком поздно. Впрочем, его раны давно стали рубцами и не напоминали о себе вплоть до появления рыжего.
- Твоя кислая рожа мне надоела, хватит бичевать себя всяким старьем! – неожиданно рявкнул прямо на ухо Ичиго незаметно подкравшийся Гримм и присел рядом. Сказать, что его внешний вид впечатлял – не сказать ровным счетом ничего. Где-то в подполье он все же нашел себе каску, в роли которой выступал старый, как и весь этот мир, котелок. Выбивающиеся синие волосы, смешной вид и совершенно серьезный взгляд делали из него странного пехотинца: солдата времен второй мировой из красной армии. Руки так и чесались дорисовать красную звездочку, но сила воли у Ичиго была хорошей, да и краски красной не было под рукой.
- Чего вылупился так, будто сейчас заржешь? – чересчур добрым тоном поинтересовался Джаггерджак у Куросаки, - Одна улыбка равна одному выбитому зубу, красавчик.
- Да ладно тебе, никто и не думает, - развел руками Ичиго и тут же неожиданно подпрыгнул – Гриммджоу решил плюхнуться рядом, и как его выходки только пол выдерживает до сих пор?
- По твоим наглым желтым глазам вижу, что не только думаешь, но и хочешь, - уже более дружелюбно ответил он и вновь словил головой каплю. На этот раз она разлетелась в стороны, и досталось что циновке, что Ичиго, но Гримм результатом остался доволен, - Хочешь и тебе кастрюльку найду? – услужливо поинтересовался он у друга, нагло ухмыляясь.
Ответ заставил себя долго ждать. Вместо того чтобы быстро ответить и еще быстрее отвязаться от этого нахала и циника, Ичиго стал еще усерднее перемешивать свою мазь, растирая еле заметные комочки о бортики мисочки, проверяя его и свое терпение. Когда же лечебная смесь стала идеальной, и придраться было совершенно не к чему, тяжело вздохнув, парень стал намазывать её себе на больную ногу, решив попутно ответить Гриммджоу, а то он его уже достал своим сопением и брызгами. Пускай этот человек-удача-для-грозы пойдет на свою циновку и мочит её!
- Спасибо, но обойдусь, - кратко ответил Ичиго и сосредоточился на ноге.
Увы, простых намеков, как и сложных, Гриммджоу не понимал, либо просто не уважал, а посему убраться поскорее даже и не думал. Вместо всего этого, он подобрал ноги под себя и, задумчиво глядя на потолок, откуда свисала большая и жирная капля воды, выдал:
- Я тут подумал, - осторожно начал он, отчего Куросаки выронил миску, благо, уже пустую, - А пошло оно все к черту. Наша жизнь бессмысленна, и все эти постоянные драки за последние десятилетия мне настолько осточертели, что сил больше нет, - Ичиго перестал массировать ногу и удивленно посмотрел на Гриммджоу. Он ли это? Никто не подменил синеволосого придурка? – Я чувствую твою духовную силу и часто вижу во время боя, - серьезный тон, серьезный взгляд… точно подменили, - Да и моя достаточно развилась с тобой. Больше ловить здесь нам нечего, пошли поступать в академию шинигами.
На последней фразе глаза Куросаки напоминали два блюдца, а челюсть уже давно лежала бы на полу, если бы не анатомическое строение черепа. Гриммджоу видимо слишком долго думал над этой мыслью, раз, наконец, решил высказать её вслух. Но ни с кем советоваться даже и не думал, просто решил, и раз так, то пойдет он один или они вдвоем не имело значения.
- Но ты ведь ненавидел шинигами… - начал Ичиго, но затем прикрыл глаза, улыбнулся и помотал головой в сторону, отгоняя эту мысль куда подальше, - А впрочем, это не мое дело. К черту все, идем!
Гриммджоу довольно усмехнулся.
За окном в последний раз ударила молния, грома уже не слышно – гроза пошла на убыль.
Глава 7
Дожди продолжали идти еще несколько дней, но при этом, упорно обходя район стороной Зараки, что безмерно радовало двух друзей. Прошло уже больше недели, а Ичиго только стал выздоравливать. Проклятие «человека-удачи» расширило область своего действия и теперь переключилось еще и на болезни. Все порезы и раны затянулись буквально за считанные дни, а вот нога… Становиться на неё мужчина начал лишь прошлым вечером, до этого адская боль от вывиха и переутомления от той тренировки под дождем давала просто жуткую смесь. Подручными средствами он, как смог, так себя и подлечил, но по-хорошему, ему бы сюда медикаменты из мира живых и тогда, может, встал бы на ноги раньше. Выбирать, увы, не приходилось, и даже таким средствам Ичиго был рад. Хорошо, что у Гриммджоу нюх как у хищника, и он не совсем идиот – искал нужные травы и всякие другие препараты для мази. Зато после этого случая ни у одного из них не осталось сомнений по поводу профессии Куросаки при жизни – врач, да еще и со знаниями травника. Правда, последнее – наверняка приобретенная способность, после смерти, да.
- Ну и как? – послышалось только вышедшему на крыльцо Ичиго откуда-то сверху – опять этот чертов кошак на дерево залез. - Долгую дорогу выдержать сумеешь? – Гримму все не терпелось выступить в дорогу, и это время ожидания оказалось для него пыткой. Целыми днями он только что и делал, что пытался контролировать свою рейяцу или создавать с помощью неё интересные штуки. Катана уже давно пылилась в ножнах, прислоненная к стене дома, в ней Гриммджоу больше не видел никакого смысла. По слухам и кое-каким обрывкам собственного прошлого, он знал, что у шинигами не простые мечи, а духовные. Такие может создать вроде бы только душа и рейяцу, беря за основу асаучи. Из всего этого следует лишь то, что его старушка уйдет на пенсию и будет пылиться в этом доме до тех пор, пока на него не набредет следующий хозяин.
- Сегодня к вечеру буду знать точно, - усаживаясь на крыльцо, ответил Ичиго.
- Отлично, - донеслось с дерева, - Раз ты уже ходишь – добудь жрачки, а то живот сводит. Заодно и ногу проверишь.
- Скотина, - сказал Ичиго и Гримм довольно улыбнулся, предвкушая, как они завтра навсегда покинут это место.
Уйти довелось лишь спустя пару дней, нога все же давала о себе знать, и как бы там не играло нетерпение у одного синеволосого парня, раньше идти было опасно. Нет, никто разбойников по пути не боялся. Даже будучи в близком к полуобморочному состоянию Ичиго сумеет лишь на одном адреналине сразиться, защитить слабых и успеть ускакать из поля зрения для благодарностей, а уже потом – свалиться под ближайшим кустиком и тихо умереть до пробуждения из обморока. Гриммджоу любил так шутить, но в его словах была правда, и это понимали они оба.
-
-
19.06.2013 в 22:49Дорога оказалась слишком долгой, маршрут приходилось корректировать чуть ли не каждый день. Во время этого странного путешествия, ночью, находясь в состоянии между сном и дремой, которое смело можно назвать медитацией, Ичиго слышал голоса. Поначалу это был тот самый баритон, услышанный однажды, но с каждым сном его слова становились все громче и четче. Периодами он звал его, просил услышать и вспомнить, но, сколько бы рыжий не пытался добраться до дальних файлов в своем мозге, отвечающих за память, пароль к ним до сих пор взломать не получлось. Периодами, Ичиго пытался общаться с ним, но владелец голоса не слышал его, а на смену старику (как про себя обозвал его мужчина) приходил другой – резкий, наглый, с колкостью в интонациях и высокомерием. Это другой насмехался над ним, смеялся над неудачами и неспособностью вспомнить такое волнующее прошлое. Слишком злой и немного бешенный, но когда в его голосе пропадала та ложная напыщенность и появлялись теплые нотки, он казался не таким потерянным. Из всех его слов Ичиго уловил для себя лишь два важных: король и лошадь – слишком часто их повторяли. Это не личность и не животное, это сравнения, вот только где чье?
Опять вопросы, и их слишком много, занять голову чем-то другим не получалось, ведь Гриммджоу на удивление всю дорогу молчал, и лишь во время коротких остановок или ночевок можно было с ним поговорить. Ичиго поначалу даже был рад такому повороту дел, хотя привыкнув к этому болтливому коту, было странно видеть его непривычно серьезным и молчаливым.
Странным их путь можно было назвать также потому, что все то расстояние, которое они прошли, а это ни много ни мало, а 70 районов Руконгая, к ним никто не пристал из разбойников, и весь путь проходил слишком гладко: хорошая солнечная погода, удачная охота, спокойные ночевки. Что-то явно не ладилось с их славой «людей-удачи», и каждая следующая ночь вселяла все больше подозрений.
- Вот, то ли я – дибил редкостный, то ли судьба нам готовит действительно уж очень смешную шутку, но по приходу на место? – наконец высказал свои подозрения Куросаки, глядя на ночное небо и считая звезды.
- Меньше думай, - молниеносно ответил Гриммджоу лежащий рядом и резко повернулся на другой бок, поворачиваясь к Ичиго спиной, - И да, ты – дибил. Столько времени понадобилось, пока осознал это. Кошмар, да и только.
- Редкостная же ты скотина, Гриммджоу.
- Ага, сам тащусь, - не совсем впопад ответил тот и оставил Куросаки в одиночестве.
Хотелось спать, но разум был все еще ясен. Ичиго смотрел на звезды и думал, что наверняка в том мире у него кто-то остался. Тот, из-за кого у него до сих пор болит сердце, наливаясь пустотой, хотя он не помнит его совершенно. Кто это может быть? Слишком много предположений, и только одно из них верное. Но определить его сейчас невозможно.
Где-то в глубине души теплилась надежда, что поступление в академию даст хотя бы что-то помимо силы. Здравый смысл снова принялся вразумлять, что не стоит делать поспешных выводов, и может вся эта затея принесет только очередную боль, станет еще одной ступенькой к падению и разочарованию. Нет, в жизни не должно быть столько плохих мыслей, Ичиго рыжий, солнечный – как его однажды сравнил Чад из района Зараки, а значит тот еще любимец богов. Тогда он лишь рассеянно улыбался, но каждый раз, когда на ум приходили слова старика, сердце трогала грусть. Какой же он любимец богов, когда все получается через одно место? Или это все предстоит ему в будущем, и на данный момент испытание под кодовым именем «человек-удача» успешно проходится как одна из миссий из он-лайн игры под названием «новая жизнь»?
Да, кто знает, что там приготовили всевышние для его задницы…
Сон постепенно сморил Ичиго, предоставив ему возможность отдохнуть не только телом, но и душой. В эту ночь ему ничего не снилось в отличие от предыдущих.
- Еще одна подобная выходка, и ты знаешь, что будет с тобой!
Главнокомандующего Ямамото Генрюсая редко когда удавалось довести до белого каления, особенно капитану одного из отряда Готей-13. Темноволосый мужчина стоял, понурив голову, будто был каким-то школьником, пойманным на шалости злым учителем, оттащившим его к директору ждать прихода родителей. Примерно так капитан и описывал свое состояние теперь. Нет, в его поступках не было ничего неразумного, хотя это еще с какой стороны посмотреть. Если с той, куда смотрят все остальные капитаны вместе с главнокомандующим, то вина определенно есть – в личных целях устраивал слежку за несколькими людьми, перед этим предварительно разыскав их. Несколько доверенных шинигами ранга офицеров вместо того, чтобы выполнять задания во имя Общества Душ, теперь носятся по личной прихоти капитана непонятно, где рискуя при этом жизнью. Хорошо придумал, молодец. И все бы продолжалось до сих пор, пока бы его не засекли, но об этом позже. Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то все методы оправданы сугубо человеческими чувствами. Но преступать правила может не каждый, особенно капитан.
Мужчина только открыл было рот, но не успел издать ни звука, как его опередил главнокомандующий.
- Я все могу понять, мы до сих пор перед ним в неоплаченном долгу, но все же может пока не время делать поспешных выводов? Он вполне самостоятелен, и может за себя постоять. То же писали твои офицеры в отчетах.
- Так вы и их читали… - тихо пробормотал себе под нос капитан и сделал в уме пометку, что необходимо усовершенствовать систему безопасности личных данных. На всякий случай.
Генрюсай сделал вид, будто ничего не слышал, и у него из-за возраста слух перестал быть таким острым – пускай подчиненные будут думать так. И тем временем продолжал:
- Не стоит пытаться что-либо изменить заранее, ты это прекрасно знал пару лет назад, а что теперь? Понимаешь, как все сейчас это выглядит? Не ты один беспокоишься за него, все мы. А некоторые даже побольше твоего, что уж говорить о тех, кто остался в мире живых? Поверь старику. Не можешь понять сам, тогда просто возьми и поверь, хуже не будет. И сразу говорить ему обо всем тоже не нужно.
- Да знаю я, - мужчина запустил руку в волосы и поднял взгляд немного, но увел его в сторону, заглядывая в окно за которым ярко светило солнце. - Ничего ему не говорить, о прошлом не рассказывать, либо сам вспомнит, либо в его случае, мы поможем это сделать, но только после полного курса обучения в академии – пускай хоть где-то потрудится нормально и постарается не остаться на «второй» год. Так же, все шинигами, включая учащихся академии, обязуются молчать о событиях Зимней Битвы в подробностях, предпочитая новую официальную сводку без имен отличившихся, исключение составляют лишь капитаны-предатели. Я ничего не забыл?
-
-
19.06.2013 в 22:50- Ничего из того, что может быть важно на данный момент.
- Вот и хорошо, я могу идти? Меня дела ждут… - мужчина только собирался незаметно спиной выйти из кабинета, но случайный взгляд на капитана первого отряда заставил его передумать и постоять на ковре еще немного.
- Львиную долю дел выполняет твой лейтенант, так что даже не смей ими прикрываться, - голос снова не сулил ничего хорошего.
- Л…ладно, - едва заикаясь, поспешил заверить его капитан и покорно стал ждать.
- Так-то лучше. Ишшин, я позвал тебя к себе не только для того, чтобы отчитать за некапитанское поведение. Есть еще другая причина.
Мужчина превратился в слух, Генрюсай продолжал:
- После возвращения в Сейретей ты колебался, и поэтому половина шинигами старой закалки до сих пор тебя зовет Шибой, а другая – Куросаки. Нас это ничуть не смущало, и по документам мы писали две фамилии. Думаю, настала пора тебе определиться. Взвесь все свои за и против, посоветуйся, если хочешь, и завтра доложи об ответе.
Ишшин покачал головой.
- В этом нет нужды. Я снова возглавляю клан Шиба, и хоть я Куросаки от мозга до костей, но не могу позволить нашему, и без того малому роду, погибнуть.
- Надеюсь ты не пожалеешь о своем решении. Теперь можешь идти.
- Спасибо.
Капитан развернулся и стремительно покинул кабинет главнокомандующего, оставляя его в полном одиночестве.
Ямамамо подошел к окну и стал всматриваться в пейзаж. Знакомая до боли картина, но для кого-то она будет открыта вновь. Причина, по которой Ишшин выбрал свою старую фамилию вовсе не в том, что его род плохо стоит на ногах, как он будет уверять всех. Нет, он сделал это намеренно ради сына, чтобы никто не подумал ничего лишнего, когда тот появится здесь. Возможно, хотя бы так, но он показал, как дорожит им, и что до сих пор является одним из тех капитанов, которыми не грех восхищаться.
Солнечный луч прокрался в кабинет главнокомандующего и упал прямо ему на лицо, заставляя зажмуриться, а затем и улыбнуться. Вот что значит, подумать об Ичиго – сразу же получаешь нечто в ответ. Жаль, что мальчик не стал исключением и потерял память, но пока он, его друзья и отец верят в чудо, еще не все потеряно. Силы вернулись со временем, почти так же, как произошло с Ишшином, вот только с немного другим исходом. Для Куросаки-старшего толчком для их возрождения стала смерть любимой женщины, для Куросаки-младшего – собственная смерть. И кто знает, что теперь поможет ему вернуть память – обучение, познание имени занпакто, или же придется ждать до тех пор, пока не умрет важный для него человек. Ичиго слишком непредсказуем, и предугадать исход трудно даже специалистам.
Ишшину недолго пришлось наслаждаться одиночеством, уже у входа в бараки первого отряда его ждала лейтенант Хинамори Момо, доставшаяся в наследство от принятой должности капитана пятого отряда. Он бы с удовольствием вернулся в свой 10, но смещать Тоширо было, по меньшей мере, неприлично и глупо, особенно когда свободны три вакансии.
- Капитан? – она увидела его непривычно серьезное лицо и сразу подумала о самом неприятном исходе этого разговора – отставке.
- Не обращай внимания, все хорошо, - как-то серо произнес Ишшин и пошел дальше, не став дожидаться, пока его лейтенант включит позднее зажигание и поспешит за ним, отодвинув все тревожные мысли на задний план. - И перестань каждый раз высматривать во мне Айзена, я не он, когда ты это, наконец, запомнишь?
Хинамори поспешно закивала головой, но капитан не поворачивался к ней, а значит, не мог попросту видеть. Он вообще был не рад такому лейтенанту, чересчур прилежному в делах, но совершенно не разбирающегося в проблемах личного характера, никак не связанных с работой. Что и говорить, а столько лет сотрудничества с Рангику сделали свое дело, но забирать её у Тоширо он не собирался, считая это свинством. Но все равно, при каждом удобном случае Ишшин задумывался над личностью нового лейтенанта, ведь Хинамори ему совершенно не подходила. Пускай девушка будет обижаться, дуться, перейдет в другой отряд, но скоро ей придется передать свое место другому, более подходящему для этого человеку, который пока что никак не находится.
- Кстати, Хинамори, - он резко остановился и повернулся к девушке лицом.
- Да, капитан Куросаки, - молниеносно ответила она и приготовилась то ли записывать, то ли запоминать его дальнейшие указания.
Тяжко вздохнув и потерев шею, капитан решил не искать сложных путей, а сказать все сразу в лоб:
- С этого дня я больше не Куросаки, а снова Шиба. Как глава клана, я просто обязан сделать так. Жаль, что прошло слишком много времени, пока я осознал свои ошибки и начал их исправлять. И передай остальным, чтобы называли меня по старому. – он резко повернулся и быстро зашагал прочь, оставив девушку обдумывать его приказ.
Да, кто бы знал, что вот так оборвется вся его затея, в двух мирах он начнет носить разные фамилии, а настроение будет испорчено на несколько дней вперед. Вот он – поворотный момент для этого мира, и в очередной раз все свершится благодаря родной рыжей макушке, доставляющей, как и в детстве много проблем.
Глава 8
- Куросаки! ТЫ КУДА НАС ЗАВЕЛ?!
Ичиго спокойно посмотрел на раздраженного и злого Гриммджоу, едва сдерживающего от того, чтобы придушить друга (или кем он там считал для себя этого рыжеволосого «счастливчика»).
- А я-то тут причем?! – если смотреть спокойно оказалось легко, то говорить – не так уж и просто. Особенно разговаривать с теми, кто взглядом расчленяет тебя и прикапывает останки под ближайшими кустиками. – Вот если так брать, то это ТЫ завел нас сюда! Кто полдня ныл: давай свернем налево, я точно помню, что нам говорили те мальчишки?! Я что ли? Нет! Тогда сиди и молчи в тряпочку, а то задрал мозги мои трахать! Не маленькие, не потеряемся! В трех соснах уж точно не заблудимся!
От пылкой речи Куросаки Гриммджоу немного опешил, ведь обычно тот казался сдержанным, скорее даже потерянным. Но сейчас в нем промелькнуло нечто знакомое прежде, забытое временем и смертью. Вот только…раньше он, просто стиснув зубы, изредка выкрикивая ругательства, рубал врагов, позабыв обо всем на свете, кроме тех, кто был ему дорог. Да, тогда не было в глазах того опыта, какой виден ныне, пускай даже неосознанный. Ичиго старый боец, как и сам Гриммджоу, но намного сильнее внутренне, ведь уже был когда-то сформирован. Перед глазами предстал образ Куросаки в черной форме с мечом в его рост наперевес, полностью уверенным в своих силах и возможностях. Защитник, ставший победителем.
Пришлось пару раз моргнуть, прежде чем навязчивый образ рыжего исчез, а Гриммджоу понял, что слишком долго молчал и этим вызвал удивление Ичиго. Рыжий уже успел успокоиться, что странно, и теперь обеспокоенно трогал лоб сидящего отчего-то на земле Джаггерджака.
-Убери свои щупальца, - рявкнул тот в ответ и резко убрал его руку, - Даже не надейся, что так просто коньки отдам, - признаваться в том, что у него тоже бывают такие неожиданные всплески в памяти, как и у Ичиго, Гримм не собирался при любом раскладе. Кто виноват, что рыжий оказался таким дураком, раз сразу начал об этом распространяться – только он сам! А раз сам, то вот пускай всем мозги пудрит, насилует, имеет и дальше по списку, тараканы Гриммджоу принадлежали ему и только ему, никто другой не имеет права вмешиваться в них и мешать обычному раскладу их спокойной размерной жизни.
- Больно надо было, - буркнул Ичиго и пошел вперед. – И зачем я только в прошлой жизни давал клятву Гиппократа? Живой спасай, мертвый спасай, отдыхать некогда… - шутливо начал жаловаться в полголоса парень, чтобы Гриммджоу его услышал. Оба за столь долгое время догадались о прошлой профессии рыжего, и о принадлежности к бандитам синеволосого – с его привычками, лексиконом, гонором, поведением другого явно не приходилось ожидать.
-Твой геморой, ты врач – ты и лечи! – прокричал Джаггерджак в спину другу и поспешил подняться на ноги да пойти за ним, а то и впрямь заблудится, потом его хладной труп отыщут местные шинигами, если разложиться на духовные частицы к тому времени не успеет. Это – ничтожная и никчемная смерть. Другое дело – бой, когда силы почти на исходе, весь в крови, потому что враг оказался слишком силен, а ты как всегда немного не рассчитал и хочешь показаться героем, хотя бы для себя. Полностью на адреналине, боль не чувствуется, её попросту не существует, все тело напряжено, ты есть все, и все есть ты. Да, эйфория от победы или от последнего удара врагу, прежде, чем придется умереть, на этот раз навсегда. Ну и ладно, главное, что такая смерть будет достойной!
Не слишком долго парни шли в молчании, Гриммджоу догнал Куросаки всего спустя пару минут – тот, естественно не успел далеко уйти, а ведь мог, подлец, очень мог. Вскоре лес начал редеть и у Джаггерджака прорезался голос.
- О, деревья изменились – теперь больше лиственных, а не лысых, прогресс. Неужели подошли близко к первому району? То-то смотрю, так чисто стало.
-
-
19.06.2013 в 22:51Ичиго резко остановился и стал тяжело дышать. Подумать страшно, чтобы тогда могло произойти, не успей тот таинственный герой. Сердце обливалось кровью только от одной мысли, а ведь Ичиго даже не знал почему. Он здесь впервые, никогда прежде не был и не мог быть здесь, но тогда почему ему все вокруг знакомо, а в памяти вспыхивают странные картины, и появляется знание? Откуда все это берется? При жизни он был обычным врачом, Ичиго был в этом уверен, без каких-либо особых сил, просто с хорошей физической подготовкой и любовью к боевым искусствам. Все! Но где-то глубоко в душе, он верил, что многое, принятое в этой новой жизни за чистую монету может оказаться просто лишь вымыслом на фоне беспамятства старой. Все построенное заново может быть разрушено – Ичиго готов к этому, но в то же время… Вдруг старые-новые идеалы окажутся ошибочны полностью на корню, и он – совершенно иная личность, нежели та, какой он привык себя считать.
Ну, и ладно! Переживет, Ичиго в этом уверен на все сто.
- А теперь они совсем стали редким явлением, но домов все не видно, да не видно, - Куросаки впервые захотелось прописать Гримму средство от словесного поноса – хороший удар по роже кулаком и затем удар левой в челюсть. Сегодня он превзошел самого себя раз в десять, и с желанием убить его становилось все сложнее бороться.
Гриммджоу не обращал внимания на идущего немного впереди Куросаки, и был в настолько хорошем настроении, что хотелось петь. К большому сожалению никаких песен он не знал, а поиздеваться над Куросаки хотелось ровно в той же степени, что и петь, пришлось импровизировать и петь обо всем, что видел.
- Солнце прекрасно, птички поют, травка зеленеет, ля-ля-ля-ля-ляляля! – балдея от припева, Гримм стал перевирать ноты, еще больше раздражая возбужденного Куросаки. - Нигде домов не видно, какая-то черная точка впереди, - мотив стал еще более абстрактным, и не узнавался ни при каком желании, - А то была не точка, то какое-то странное строение похожее на дом.
Вдруг Ичиго резко прислушался к песне, остановился и стал всматриваться вдаль. А Гриммджоу оказался прав, его песня вышла не настолько бестолковой. Чем ближе они подходили к дому, тем страннее он казался. Две одинаковых статуи держали полотно с надписью: дом Шиба Куукаку! Странное название, если это конечно название, да и вообще сам дом странный, даже не считая тех двух статуй. Коробка коробкой – без окон, с одной дверью и ведущей к ней каменной дорожке. Невольно Ичиго захотелось улыбаться, в отличие от Джаггерджака – искренне.
- И че это за хрень? – последний как раз подошел к одной из статуй, постучал по ней и услышал в ответ гулкий звук. - Эй! Здесь есть кто живой? Если нет, то вам же лучше!
В ответ Гриммджоу получил лишь дуновение ветра и какой-то странный звук, доносившийся из травы. Следуя своему постоянному кошачьему любопытству, он резко прыгнул в ту сторону, Ичиго заметил его манипуляции слишком поздно.
- Стой! Не тро… - голос подскочившего к Джаггерджаку Куросаки утонул в звуке взрывов фейерверков, а затем оба парня провалились в открывшийся под ними туннель.
Возможно, удар, с которым они встретили землю после долгого скольжения по трубам, не был достаточно сильным для потери сознания, если бы не караулившие незваных гостей хозяева. Ласковое поглаживание дубиной по голове, дабы гости дорогие сразу отключились и не задавали много лишних вопросов. Гандзю как всегда был в своем репертуаре, выполняя приказ Куукаку ровно настолько, насколько внимательно её слушал, он даже не потрудился рассмотреть новоприбывших, а ведь людей с ярко-рыжими волосами каждый день не встретишь.
- Эй, босс, - подручные Гандзю, которых он заставил выполнять вместо себя всю грязную работу оказались намного внимательнее своего предводителя, - Тут одна рожа кажется мне знакомой.
- Заткнись и тащи в подвал, Куукаку придет и разберется!
- Конечно, она разберется…
Пробуждение оказалось не слишком приятным, голова раскалывалась, перед глазами плыло, а вокруг одна темнота, да громко храпящий в углу Гриммджоу. Больше ни одно из живых существ не могло издавать настолько ужасные звуки, так что сомнений не было – точно он.
Из-за невозможности что-либо разглядеть, Ичиго решил, что разумнее всего будет закрыть глаза и поразмышлять о случившимся. Винить кого-либо он не мог – не в его компетенции, хотя ответ напрашивался сам собой – Джаггерджак когда-нибудь доиграется со своим кошачьим поведением, найдется ему собака, ой найдется…
Чувство времени стерла темнота, так что догадаться примерно, сколько прошло, прежде чем голова перестала болеть, а Гриммджоу повернулся на живот и перестал храпеть, было попросту невозможно. Считать секунды про себя глупо, кто знает, сколько их здесь еще продержат, сойти с ума выйдет в два раза быстрее. Но мысли все никак не могли оставить его в покое, словно голодные звери, они накинулись на Ичиго и принялись терзать. Одна тянет подумать о прошлом, другая ищет подсказки в уже хоть как-то сложенном паззле памяти, третья предлагает помечтать, четвертая – задуматься о доме, пятая…попытаться проникнуть во внутренний мир. Вариант последней казался заманчивым, но в данной ситуации не так просто осуществить этот переход, слишком многое жаждет получить ответ именно сейчас, пусть даже неверный, главное – чтобы он был.
Ичиго сел в позу лотоса и попытался сосредоточиться на чем-то одном. Ему упорно не хватало чего-то, но вот чего? Выкинув эту мысль из головы, он продолжил.
Сколько времени прошло с того момента? Казалось, что много, но в то же время, он только и сделал, что открыл глаза и увидел знакомый пейзаж. Лужи абсолютно высохли, но по небу ходили тяжелые дождевые тучи, изредка закрывая солнце. На этот раз, здесь было все иначе, что-то изменилось, это чувствовалось, но пока не открывалось простому взору. Ичиго аккуратно ступал на стеклянную поверхность окон здания, на котором стоял. Сколько раз здесь был, все равно не может привыкнуть к прочности этого материала, выдерживающей даже прыжки. Привычная прогулка по внутреннему миру. Здесь должен был кто-то жить, но он абсолютно пуст, и лишь кое-где витают отголоски прежних обитателей.
Сегодня было все иначе. Думать что виной тому события, произошедшие во внешнем мире – глупо, связывать их с собой – тем более. Никто не мог проникнуть в этот мир, никто, но почему тогда Ичиго не покидало чувство, что за ним кто-то следит. Невольно по коже пробегали мурашки. Он не боялся, но в то же время чувствовал, что ему не по себе. Непривычно чувствовать себя…жертвой, да и как к такому можно привыкнуть. Тот, кто скрывался здесь, явно насмехался, то появляясь на грани восприятия, то пропадая. Ичиго не был слаб, но по сравнению с этой неведомой силой, он был достаточно легкой жертвой, беззащитным ребенком, деревянный меч которого остался дома.
-
-
19.06.2013 в 22:52- Хех, Король, тебя не сломить даже так, - дуновением ветра принесло едва слышный голос, а затем смех, пронзительный, неприятный, похожий на скрежет по стеклу ногтями, и в то же время такой… знакомый и родной…
Тучи стали рассеиваться, как только страх полностью покинул Ичиго, и солнце вновь стало выглядывать сквозь облака. Все стало как прежде, а дождем даже не пахло. Взаимосвязь погоды с его внутренним состоянием дошла до Ичиго не сразу, и так внезапно, что он почувствовал себя редкостным идиотом, раз не сумел этого обнаружить раньше.
Прогулка по зданиям затягивалась, зато вновь возникло то чувство слежки, на этот раз без мании преследования. Этот кто-то был добрым, немного похожим на отца, который может и поругать, и похвалить, и дать совет. Ичиго уже чувствовал его прежде, но не настолько четко, и никогда не видел даже его образа.
- Ты уже можешь меня слышать, но все еще глух и слеп для имени, - мягкий баритон окутывал все вокруг, невозможно было определить, где этот невидимый собеседник.
- Кто ты? – выкрикнул Ичиго в пустоту, понимая, что оборачиваться и искать его будет слишком глупо и бессмысленно.
- Ответ и так тебе известен, Ичиго, ты только должен вспомнить, и все твои вопросы исчезнут.
- И сколько на это потребуется времени?
- Придет время, и ты сам все узнаешь.
- Тоже мне ответ, - хмыкнул Ичиго, сделав вид, будто слова невидимки ничуть не зацепили его. Но что все это значит? Неужели они могли видеться раньше, разве в той прошлой его жизни было место всему этому… паранормальному? Но все ныне говорит иначе. Все подсказки порождают больше вопросов и загадок на жизненном пути, чем ответов.
Больше они не говорили, а Ичиго еще немного побродил по миру и вернулся в реальность. Там его уже заждались.
Глава 9
Гандзю со своей шайкой ждал Куукаку слишком долго, её поручения были выполнены еще до поимки нарушителей спокойствия, и заняться было явно нечем. Они сидели на заднем дворе и кидались камушками в рассевшихся на деревьях птиц. Птицы сперва испугались, затем снова вернулись на насиженные теплые места и стали с интересом наблюдать за действиями идиотов, пытающихся собственными силами, без использования реяцу, докинуть булыжник на приличную высоту, предварительно преодолев такое же приличное расстояние в даль. Как бы то ни было, занятие явно было глупым, но помогало скоротать время и выработать чувство соперничества. К приходу Куукаку Гандзю успел победить своих друзей не только в игре камушками, но еще и в рукопашном бою. Кто-то засомневался в честности методов босса и высказался вслух – вот так из-за всего пары слов и вспыхнул конфликт. Удивляться подобному поведению брата за столько лет Куукаку устала, тот редко когда был серьезным дольше, чем 10 минут. А узнав о чужаках, она тут же пожелала их увидеть и допросить. Увиденное в подвале потрясло её, но еще в большем шоке оказался Гандзю – его склероз решил отступить вместе со слепотой. Ладно, не обратил внимания на волосы Ичиго, но чтобы он не узнал его лица? Это же каким идиотом он стал… Гриммджоу разбудили быстро, так же быстро, как и успокоили, с Ичиго оказалось все намного сложнее. Он не спал, а впал в медитацию, способы вернуть его обратно в реальность, конечно, были, но вряд ли он тогда сильно обрадуется сестричке, учитывая факт его тотального склероза.
Пришлось ждать.
Время, потраченное на ожидание возвращения Куросаки, тянулось медленно, Гриммджоу бесился: ему слишком многое не нравилось. Взять хотя бы Куукаку: женщина – раз; сильная женщина, хоть и без руки – два; самовлюбленная сильная женщина с мечом – три; властная самовлюбленная женщина – четыре; брат-идиот этой шикарной женщины – пять; дружки этого идиота – шесть. От драки Джаггердака держали только его невыгодное положение и отобранный после удара по голове меч. Кулаками навалять можно, но тут есть шикарная властная самоуверенная женщина, а она и одной справиться – возьмет за шкирку, как провинившегося котенка, и выгонит на улицу пинком. Видимо у Джаггерджака была слабость к таким женщинам, и он узнал о ней, только повстречав эту редкостную стерву. А все же неплохо, что они так удачно заблудились, очень неплохо.
- И, когда наша спящая красавица глазки откроет? – поинтересовался Гриммджоу, когда его терпение в очередной раз закончилось. Обращался он ни к кому, но отчего-то пристально смотрел на Куукаку, похабно улыбаясь. Плевать на Куросаки, плевать на Академию, плевать на весь мир, когда такая шикарная женщина рядом!
- Поцелуй, вдруг очнется быстрее, - резко ответила Шиба и налила себе саке. Гостю предлагать спиртное она даже и не думала – обойдется.
- А может пускай Куросаки целует твой брат, а я кого-то другого? – Гримм присел рядом с хозяйкой и немного приобнял её за талию. - Ну так что?
Куукаку спокойно допила саке из пиалы, поставила посуду на пол, после чего резко взяла руку Гримма и завела ему её за спину.
- Еще одна подобная выходка и будешь ждать Ичиго на улице, если не в больнице при академии. Понял? – прошипела женщина на ухо синеволосому и выпустила из захвата.
Потирать плечо Гриммджоу не стал, хотя жутко хотелось. Эта просто огонь, а не женщина, и не веди она себя так, то наверняка бы не сумела завоевать, сама того не осознавая, сердце Кошака. Он был уверен на все сто, это любовь с первого взгляда, убить которую попросту невозможно.
- Конечно, - сладко протянул мужчина и подмигнул, но был в очередной раз проигнорирован. Но ничего, так просто он не сдаться.
Молча ждать никто не умел, и на этот раз тишину прервал Гандзю, который до сих пор думал, что если поцеловать Ичиго, то он быстрее очнется, и тем скорее уйдет этот Казанова кошачьей наружности. А чей поцелуй нужен-то? Мужчины, женщины? Лучше конечно женщины, но Куукаку вряд ли согласится, Гриммджоу уже отказал, друзья сбежали, а Бонни-чан он никому не доверит. Значит, остался только он, Гандзю, и делать ничего, придется целовать.
Стараясь не смотреть на рыжего братца, или кем он там ему приходился, мужчина наклонился, понял, что не слишком удобно и решил сесть на колени. Все действо происходило в полной тишине. Куукаку и раньше была уверена, что у её братца не все в порядке с головой (взрослый мужик, а ведет себя как редкостная малолетка, и дружки у него такие же), но чтобы все было настолько серьезно? Гандзю сперва поцеловал Ичиго легко, прикоснувшись губами к его губам, но ничего не произошло. Он подумал, что поцелуй получился слабым и вообще никаким и поцеловал вновь – снова ничего. Больше не в силах выдержать издевательств над собой была предпринята последняя попытка. На этот раз Гандзю пустил в ход язык, представив, что вместо Ичиго здесь лежит прекрасная дама, похожая на Рангику Мацумото, которая умирает, и только он в силах спасти её. И следуя закону подлости, Ичиго вернулся в реальность как раз в этот момент.
Удивлению не было предела. Первым, что сделал Ичиго, это в спешке скинул с себя наглого целующегося мужика, вскочил на ноги и стал оглядываться по сторонам. Обстановка вокруг казалась знакомой и незнакомой одновременно, но сейчас это волновало его меньше всего. Во рту до сих пор чувствовался привкус языка Гандзю и какой-то дряни. От отвращения хотелось сделать быстро промывание рта и желудка, на всякий случай, а то мало ли что, вдруг его травануть вздумали таким изощренным способом.
- На, попей водички, - более добрым тоном, чем при разговоре с Гриммджоу, обратилась к парню Куукаку и протянула бутыль с водой.
-
-
19.06.2013 в 22:52- Спасибо, - Ичи протянул пустую бутыль Куукаку, - Извините за вторжение, и вообще это вот этот идиот виноват, - он указал на довольно ухмыляющегося Гриммджоу.
-Да, оба хороши, особенно этот. - женщина засмеялась и схватила за шкирку брата. - И как тебе Ичиго?
Гандзю молчал, ему было стыдно, но признаваться в этом… Да, ни за что! Не дай бог, еще парни узнают, тогда ему мало не покажется: мигом перестанет быть боссом, даже не смотря на более выдающиеся способности в кидо.
- Отстань, - попытался он увильнуть от разговора, но Куукаку уже было не остановить.
- Ну, уж нет, отвечай, - довольная лыба на её лице пугала, но только брата. Гриммджоу же приготовился наблюдать за спектаклем, а Ичиго…Учитывая, что речь шла и о нем, предпочел оставаться в стороне. Уж ему-то Гандзю явно не пришелся по вкусу, ни внешне, ни … Он предпочел не думать дальше, и больше его не видеть, но зная свою удачу, загадал лишь не терять сознание рядом с этим извращенцем. Уж лучше Гриммджоу – с ним он уже несколько лет
- Да он покраснел, как незамужняя девица, - гоготнул Гриммджоу и на него впервые за долгое время посмотрели нормально, даже подмигнули.
- Да, говори, что понравился тебе Ичиго, и вперед предложение Спящей Красавице делать, - Куукаку явно вошла в роль, да и когда еще удастся так поиздеваться над братом, если не сейчас, при таком-то шикарном случае.
- Эй, а может, дадите мне слово? – наконец подал голос Ичиго, когда понял, что еще немного, и его выдадут замуж за целовавшегося извращенца. Он не мог понять что хуже – замуж или этот извращенец, но зато ясно знал другое – пора этот фарс прекращать, а то они с Гриммом так никогда не уйдут отсюда, все будут выяснять шуточные отношения да издеваться над парнем, хотя по делом ему.
Но никто даже не подумал слушать Ичиго. Куукаку и Гриммджоу было явно не до него, и Куросаки прекрасно вписывался в один из предметов меблировки данной комнаты. Стол, пара тумбочек с цветами, диван, на котором лежал рыжий, футон или вообще финовка, накрытая покрывалом с множеством подушек и двумя маленькими столиками рядом, на которых стояла еда и выпивка, ну и картину завершал Куросаки – стоял как статуя, посередине комнаты и пытался понять происходящее. На молящий взгляд Гандзю (а в перебранке Гримма с Куукаку было упомянуто его имя), Куросаки никак не отреагировал – еще чего вздумал, он уже не тот подросток, который с головой уходит в чужие проблемы, своих хватает по самое не хочу.
А тем временем, эта идеальная парочка уже вовсю смеялась над каждым словом, сказанным про Гандзю, давно скатившись с просто издевательств по поводу его поступка, на его жизнь в целом. Гриммджоу – удивительное создание, ведь, даже не зная человека, он почти точно попадал в цель и веселил Куукаку чуть ли не каждым последующим словом. За период этой милой беседы, Ичиго успел заметить, как менялось настроение собеседницы: поначалу была позитивно расположена только к Ичиго (мотивы не ясны), отношение к Джаггерджаку было немногим лучше, чем никакое; после она стала «таять», видимо Кошак применил свои чары; затем в её глазах появился интересный огонек; и вот сейчас она почти, что раскованно ведет себя, будто перед ней старые добрые друзья и давняя любовь. В последний раз, когда Куукаку была в более-менее добром духе, здесь было множество людей, да и сама ситуация из-за которой они пришли к ней была на грани жизни и смерти…
- И черный говорящий кот… - пробормотал себе под нос Ичиго и спустя полминуты лишь заметил, что находится в полнейшей тишине.
Гандзю уже отпустили, а Куукаку поспешила подойти к Ичиго. Она с интересом вглядывалась в его карие глаза и молчала, затем провела рукой по лбу – проверяя температуру, наверное, и отошла к брату. Что именно она ему говорила, осталось тайной даже для остроухого Гримма – слишком тихо это было.
Удивляться уже не было никаких сил, да и сегодняшний день чересчур полон на всякие сюрпризы. К чему были те отрывки информации, внезапно всплывшие в сознании Ичиго, тот черный кот? Опять вопросы, но к черту ответы, а удивляться по каждому поводу гиблое дело.
- И часто тебя мучает подобное? – её голос казался Куросаки заботливым, будто она его старшая сестра и волнуется за своего, хоть и давно уже повзрослевшего, но до сих пор младшего братишку.
- Как только оказался здесь, - без лишних раздумий ответил он, отмечая про себя, как быстро поверил этой незнакомой женщине. Что-то в ней казалось слишком знакомым, наверное, поэтому и пришло доверие. А ведь доверять Гриммджоу он стал только после общей драки с посланниками клана Зура, когда тот спас его от подкравшегося сзади противника, уже наносившего удар, подставившись под удар пользоваться. Именно тогда они сумели полностью довериться друг другу.
- Все, что появляется у тебя в голове, не больная игра воображения, а твое прошлое. Внезапные всплески информации, просто знание каких-то вещей – это проявление прошлого, которое ты забыл, но оно не желает тебя отпускать. Поверь, у большинства жителей Руконгая этого ничего нет, лишь несколько процентов попавших сюда помнят свое прошлое, ты же – явное исключение из всех правил.
Больше Куукаку ничего не сказала, лишь подошла и забрала свое саке со столика и удалилась, перед этим дав небольшое распоряжение своему брату:
- Проведи их в Академию, пускай сегодняшнюю ночь проведут уже среди шинигами…
После ухода хозяйки дома в комнате стало пусто и молчаливо. Гандзю молча открыл дверь, приглашая идти за ним, но ни Ичиго, ни Гримм с места не двинулись.
- Ничего не хочешь нам рассказать? – чересчур вежливо и язвительно-любезно поинтересовался у младшего Шибы Джаггерджак, - А еще лучше, не только рассказать, но и накормить!
Перевод взгляда с наглого синеволосого парня на рыжего родственника ни к чему не привел, тот был полностью солидарен с другом. Тяжело вздохнув, Гандзю ушел куда-то, в неизвестном направлении, чувствуя себя мальчиком на побегушках…
Ичиго и Гриммджоу остались наедине, и тут наступил неожиданный разбор полетов.
- Как ты допустил, чтобы меня поцеловали?! А еще другом называешься!
- Да ладно уже дуться, все равно главная роль была отведена этому клоуну, а не тебе, - Гримм даже и не думал оправдываться, слишком самовлюблен и эгоистичен.
- Да конечно, я тебе сразу поверил, как только увидел влюбленный взгляд и полное отсутствие мозга!
- А ну повтори, Рыжий? Нарываешься на драку, да? Давно нога не болела?
- Давно сам бинты снял?
-
-
19.06.2013 в 22:53-Жрите на здоровье, - бросил мужчина, поставив подносы на пол, - Но чтобы потом быстро вымелись из дома, иначе примите участие в новом эксперименте сестренки.
Ичиго непроизвольно сглотнул, на этот раз никаких вспышек не было, но неожиданно откуда-то взявшийся на закромах души страх проснулся и заботливо подсказал, что надо скорее делать отсюда ноги, пока еще это возможно. Гриммджоу и на этот раз отличился толстокожестью и с жадностью накинулся на свой поднос. Что ни говори, а аппетит у него был зверский и до вынужденной голодовки на время пути до Академии. Его духовная сила слишком много требовала, а контролировать её он толком не умел. Ичиго же не испытывал подобных неудобств, но, по словам Гримма, слабый не смог бы жить рядом с ним. Его рейяцу уничтожала от долгого присутствия рядом, но старикам из деревни это не грозило, ведь большую часть времени Рыжий проводил вдали от людей.
- Садись и ешь, или сейчас я сделаю это за тебя.
- Размечтался, кошак дранный, - мгновенно отреагировал Ичиго и уселся рядом.
Незапланированный ужин закончился слишком быстро, еда с подносов испарялась подобно льду на солнце в жаркий день, зато прекрасно насыщала. Стоило отставить тарелки, как в дверях вновь показался Гандзю и жестом позвал их за собой.
Идти пришлось долго, коридоры не кончались, зато, когда они вышли наружу, не смотря на сгущающиеся сумерки, вдалеке еще можно было увидеть стены Академии.
- Через несколько шагов вы пересечете границу Сейретея, которая находится под контролем Джидамбу, но он вас не тронет, даже не смотря на столь позднее время. Ученики прибывают с разных уголков Руконгая, но поступают с первого раза не все.
- То есть, ты хочешь сказать, что наши шансы малы? – резко прервал его Гриммджоу. От доброго расположения духа не осталось и следа. - В таком случае мы вернемся обратно к тебе и будем жить, пока не поступим. - после этих слов мужчина довольно заулыбался и прищурился, видимо предвкушая покорение Куукаку.
- Касательно ваших шансов, то сестра бы сразу вам это сказала, да и реяцу от вас несет аж до третьего района, так что валите скорее.
- Хех, что ж, еще свидимся, шкет.
Гриммджоу быстро зашагал вперед, не дожидаясь Куросаки (видимо, тот опять тормозит). А все из-за мыслей. Эх, поменьше бы он задумывался по поводу всяких там слов и воспоминаний, возможно был бы более нормальным, а не психом как сейчас. Но тогда, он стал бы слишком скучным.
Ичиго собирался тоже повернуться спиной и пойти за другом, но Гандзю схватил его за руку и заговорщицки прошептал на ухо:
- Удачи тебе, Ичиго, стань хорошим шинигами.
Куросаки кивнул и не спеша пошел за Гриммджоу. Гандзю стоял до тех пор, пока их фигуры не скрылись из виду, а затем едва слышно прошептал:
- Теперь твой черед вернуть былую славу роду Шиба. Не подведи нас, брат.
Глава 10
Время быстротечно и летит оно, не подчиняясь ничьим правилам, только своим. Казалось, что лишь на прошлой неделе все было хорошо, а пять дней назад случилась та катастрофа, а спустя еще три внезапно подошла дата родов, и на свет появилось двое замечательных малышей – мальчик и девочка. Хичиро впервые за долгое время улыбнулся, как было прежде, когда Ичиго еще был жив.
С тех пор прошло пять лет, и весь мир изменился. Орихиме старалась как можно больше времени проводить с детьми, но и работой пренебрегать не могла. Карин с Юдзу помогали ей, но с появлением собственных детей забот у них стало гораздо больше. Что же касается друзей – они всегда были рады придти на помощь, но и у них были свои семьи, работа и тайная жизнь от которой Орихиме давно отказалась, выбрав спокойствие семьи, и лишь изредка пользовалась своим даром, но так, чтобы дети ничего не узнали.
После смерти отца Хичиро изменился не только внутренне, но и внешне. Больше не было той растерянности и неуверенности, он понял, что маму, а вскоре и двойняшек, никто кроме него не защитит. Маленькие Цуёи и Шишио казались такими хрупкими, что мальчик первое время не желал отходить от их кроваток, все смотрел на сестренку с братиком и улыбался. Когда они подросли, а Орихиме вышла на работу, с ними сидели Юдзу с Карин по мере возможности и друзья семьи Куросаки. У Хичиро появилось немного свободного времени, и он решил снова начать заниматься кендо, а спустя полгода еще записался и на айкидо. Давняя подруга матери Тацки лишь улыбалась, глядя, как он изо всех сил старается на тренировках, и давала дельные советы. Все были добры к нему, вот только Хичиро думал иначе. Никто не должен жалеть мужчину, его боль принадлежит лишь ему, равно как и та ноша на плечах, доставшаяся в наследство и принятая добровольно.
Маленький мальчик исчез, на его место пришел уверенный в своих силах подросток, желающий защищать то, что ему дорого. Орихиме смотрела порой на сына и видела в нем Ичиго. Вот уж про кого точно можно сказать, что он истинный сын своего отца. Но время все шло, а она не замечала никаких странностей вокруг него, как то было с Ичиго, начиная с его детства. Не может быть такого, чтобы сын ничего не унаследовал, да хотя бы не от отца, так от матери, её рейяцу была достаточно сильной и с годами лишь накапливалась, а не меркла. Или же он пошел в бабушку, как Юдзу? Нет, Химе лишь качала головой, прогоняя подобные мысли. Но затем повседневность снова забирала её с головой.
Как бы мать не беспокоилась о своем ребенке, но с самого детства Хичиро умело скрывал от неё с отцом кое какие вещи, например, такие как его способность видеть призраков, а после той катастрофы – то и видеть людей в черных кимоно. Не желая показаться родителям странным, он молчал, до тех пор, пока его секрет случайно не узнала тетя Карин. Пообещав никому не рассказывать его маленькую тайну, она постепенно стала обучать его для более легкой жизни, которой ни у неё, ни у Ичиго не было, а Юдзу… с ней была совершенно иная история. Вот так, после смерти отца, благодаря его сестре, тренировки с ней участились, а спустя еще немного времени, она принесла странную катану назвав её асаучи. С тех пор прошло около четырех с половиной лет, вся духовная сила шла на общение с этим странным мечом, который отказывался принимать его полностью. Разговоры с ним внутри души, начавшиеся в этом году, происходили все чаще и отчетливее, но имя до сих пор оставалось неизвестным. Хичиро не мог его услышать, а меч винил его в незнании своих корней. Замкнутый круг, которому положил конец случай.
Хичиро часто задерживался до глубокой ночи, но каждый раз ему удавалось убеждать мать, что это все из-за секций. Она верила… В большинстве случаев это была наглая ложь: подросток гулял по ночному городу, порой находя приключения на свою пятую точку опоры. Сегодня был именно один из таких дней, вот только мама находилась на ночном дежурстве, а брат с сестрой гостили у школьного друга семьи Урюю. Там они останутся до утра.
Ночью не сиделось дома, слишком хорошая погода была для того, чтобы тратить время впустую. Все уроки давно сделаны, даже не смотря на то, что следующие два дня будут выходными. Хичиро лежал на своей кровати и смотрел в окно, наблюдая за тем, как на небе появляется луна и вместе с ней начинают проступать звезды. Компьютер мигал, сообщая о пришедшем сообщении, но парень не обращал на него внимания – не хотелось уходить в виртуальность, хотя зачастую именно она спасала подобными ночами от одиночества. Друзья, реальные или найденные в сети, подождут, никуда не денутся, им не понять красоту сегодняшней ночи, её прохладу и насыщенность цветом.
-
-
19.06.2013 в 22:53Приземление вышло таким, как и планировал Хичиро, он не ушибся, если не считать синяка оставленного от ножен меча. На секунду парню показалось, будто он услышал чей-то злорадный смешок. Ну и ладно, синяком на пояснице больше, синяком меньше, поболит и пройдет.
Ночной воздух бодрил и придавал сил, юный Куросаки двигался осторожно, стараясь не нарваться в такое позднее время на бандитов, которыми его район вроде и не кишел, но мало ли кто мог случайно сюда забрести. Осторожность никогда и никому не помешает. Ноги сперва привели его на пустой школьный двор, где обычно учащиеся младших классов играли в футбол по вечерам, а днем занимались. Нахлынули воспоминания о том, как они здесь играли с отцом по вечерам после его работы. Он в совершенстве, по крайней мере, маленькому мальчику казалось именно так, владел мячом, управлял им так, словно он был продолжением его ноги, но все же до тети Карин ему было далеко. Но разве это все тогда имело значение? Нет, мальчик был счастлив находиться рядом с отцом, который, не смотря на тяжелую смену, находил в себе силы для игры и искренне радовался маленьким победам Хичиро. Счастливое было время, но его уже не вернуть обратно. Если бы была возможность тогда предупредить отца о той катастрофе, не сел бы он в самолет и тогда стал единственным, кто остался жив. Но это лишь один из вариантов развития событий, коих множество… Время не изменить, оно не подвластно даже никаким сверхъестественным способностям и единственное, что остается – это принять данную реальность, смириться с событиями прошлого и жить в настоящем, грезя о будущем.
Старые качели неподалеку от футбольного поля заскрипели под весом тела Хичиро, он размеренно покачивался на них и смотрел вдаль. Вчера была годовщина смерти отца, пять лет прошло с тех пор, как все круто изменилось. Хичиро видел и раньше духов, но теперь еще обрел и наставника в лице тети, он стал решительней, сильнее духовно и внешне, появилась сила защищать родных и дорогих его сердцу людей. Наследие сверхъестественного наверняка досталось от Карин, ведь отец смотрел сквозь души, напрочь не видя их, это мальчик уяснил еще в детстве. Мама была такой же…
Внезапно где-то близко промелькнула белая тень и скрылась в кустах, выводя Хичиро из состояния задумчивости. Он встал с качелей, и те противно заскрипели, снова приглашая к себе, но их безжалостно проигнорировали. Где-то вдалеке послышался рев монстра – пустой. Карин объясняла много чего, но большую часть знаний утаивала, говоря, что еще не пришло время. Она рассказала про природу монстров, кем они были и как получились, но предпочитала не говорить о другом мире, плюсов, молчала так же и по поводу своей формы, и почему она не может сражаться в теле в полной мере. Рассказы о занпакто увлекали, асаучи Хичиро не видели те, кто не обладал достаточно сильным даром медиума, поэтому носить его было достаточно легко. Лишь сын Урюю Акира пару раз странно смотрел на него в школе, но ничего не говорил.
В кустах справа хрустнула ветка, юный Куросаки положил руку на рукоять меча закрепленного за спиной и стал тихо красться в направлении шума. Оттуда очень четко чувствовалась чья-то рейяцу, тот, кто сидел там обладал хорошими способностями, но с контролем своих сил пока еще были явные проблемы. Но вскоре и сам Хичиро был вынужден осторожно отскочить назад, ведь не только он взял на прицел незнакомца, так же потупили и с ним. Острие стрелы смотрело прямо ему в лоб, но выходящая из своего убежища личность поразила намного больше угрозы быть резко застреленным из странного лука со стрелами, сделанными целиком из духовной силы.
- Акира?
- Хичиро?
Парни смотрели друг на друга и не верили своим глазам. Столько лет не догадываться об истинной природе друга, если его можно было так назвать.
Белая форма Акиры и крестик на руке немного сбивали с толку, он не был похож ни на тетю Карин, ни на её знакомых, случайно увиденных однажды. От него исходила рейяцу, но какая-то другая, более странная… Однажды похожую энергетику он заметил у тети Юдзу, но она тогда лишь немного рассеянно улыбнулась и ушла на кухню – по её словам там подгорал рис. Больше никогда такого не случалось, а наблюдая за тетей больше странностей в ней он не заметил.
- Что ты здесь забыл? – Акира опустил лук вниз, а после и вовсе дематериализовал его. Куросаки лишь немного позавидовал этой способности, ведь с его мечом просто так не обойдешься.
- Могу задать тебе тот же вопрос, - парировал парень, - И вообще, что за странный прикид? Шел и не дошел в театральный кружок?
- Что ты сказал?!
Судьба – странная штука, она любит порой повторять события, лишь слегка видоизменив их.
Забыв обо всем на свете, парни сцепились в рукопашную, но тут силы были не слишком равны. Секции секциями, но вот школу жизни никто не отменял, включая всяких падонков по пути домой или же наглых школьных хулиганов. Хичиро за эти пять лет прошел слишком многое, и даже мама порой не знала, насколько все у него было серьезно.
Акира проиграл, его ткнули лицом в пыль и заломили за спину руку. Слишком невыгодное положение для каких-либо махинаций, полностью лишающее возможности вырваться, только если ты не в два раза больше и сильнее противника. Увы, более мускулистым был Хичиро, и судя по всему, гораздо сильнее его. Оставался лишь один способ – рейяцу.
Куросаки насторожило, что Акира не пытается вырваться, хотя тот никогда прежде не видел как Хичиро дерется, даже на тренировки по айкидо и кендо не заглядывал, предпочитая идти домой и там учиться чему-то своему. Внезапно парень почувствовал давление, будто голова налилась свинцом, хотелось просто взять и лечь спать, чтобы избавиться от этой дурноты. Сосредотачиваться удавалось с трудом. Сам того не желая, Хичи ослабил хватку и позволил Акире выбраться. Как только одноклассник поднялся на ноги, боль и дурман резко прошли, а глаза сфокусировались на довольной улыбке соперника.
- 1:1, - констатировал тот и подал руку.
- Мир, - то ли предложил, то ли констатировал Куросаки и принялся отряхивать от пыли и грязи свою одежду. – Странная встреча, да еще в такое-то время. Отец в курсе твоей прогулки?
Стоило лишь вспомнить Урюю, как Акира побледнел:
- Он-то в курсе, сам послал тренироваться, а вот мама…Если она тебе позвонит или твоей матери утром, пожалуйста, прикройте меня! Иначе нам с отцом придет кирдык, в лучшем случае.
- Я – могила, - пообещал Хичи и резко потянул друга за руку обратно в кусты, - Кто-то приближается, лучше быть осторожными.
Акира повиновался и полез следом, лишь спустя минуту принялся себя едва слышно ругать.
- Я – полный идиот, надавив на тебя рейяцу,: пришлось раскрыться и наверняка поэтому пустой нас заметил. - затем он повернулся к Хичи и по дружески ударил его по плечу. - А у тебя хорошо получается контролировать свою силу, я тогда в школе глазам не поверил, когда увидел у тебя занпакто. На следующий день ты уже пришел без него, научился полностью скрывать все?
- Да, - Хичи не хотел хвалиться, да разве такая мелочь – это его заслуга? – Мой учитель решил сразу меня просветить в полный контроль рейяцу. – от ярких воспоминаний тренировок с тетей Карин юноша непроизвольно передернулся, да…она была еще суровей чем Тацки-сенсей.
Мальчики недолго просидели в засаде, прежде чем на школьную площадку явился пустой. Таких они еще не видели: внешне он напоминал человека, но с дырой в груди, странной страшной маской на лице и рогатым шлемом на голове из под которого развивались длинные рыжие волосы, порванные черные хакаме упорно напоминали часть формы Карин, а от меча в руке исходила знакомая ранее сила. Монстр принюхивался, будто кого-то искал, затем исчез и резко появился позади мальчишек, оглушая их своим ревом. Хичиро и Акира выскочили из кустов как ошпаренные и рванули в разные стороны. Пустой оставался пока на месте и улыбался, хотя эта улыбка больше напоминала оскал. Из его глотки раздались хрипы, отдаленно смахивающие на смех, который, впрочем, резко прервался, когда пустой начал стрелять в ребят сгустками красно-черной рейяцу. Он целился не в обоих, а только в Куросаки. Хичиро уклонялся, как мог, пока этот странный шар не попал ему в левую руку, к счастью, не сильно опалив кожу, но пустой остался доволен. Осмелевший и пришедший в себя Акира решил отвлечь монстра от друга и обстрелял его из своего лука. Но такого парень никогда прежде не видел и даже не слышал от отца и деда: пустой ловил их руками и впитывал в себя, получая еще больше духовных частиц, становясь сильнее. Простой минус такое не может вытворить – ему не по силам, да и рейяцу квинси должны как минимум обжигать его, а уж точнее не напитывать.
-
-
19.06.2013 в 22:54- Возьми себя в руки, болван, и уходи, я задержу его! - его слова оказались волшебными, Исида словно очнулся ото сна и не заставил себя упрашивать дважды. Руки больше не дрожали, и он быстро и уверенно поспешил уйти на приличное расстояние, откуда он уже не попадет в поле зрение пустого. Оставлять Хичиро одного не хотелось, но пришлось, ведь находиться рядом парень просто не мог.
Не смотря на свой страх перед монстром, ощущая неравность сил, Хичи твердо решил, что никуда не отступит и постарается его если не побороть, то задержать. Слишком многое поставлено на кон, а помощь уже наверняка где-то рядом. Тетя Карин просто не сумеет проигнорировать появление такого представителя мощной рейяцу, особенно когда он угрожает городу. Парень потом получит от неё нагоняй за то, что решил сам разобраться со всем, но это мелочи, главное не допустить жертв невинных.
Привычное ворчание, слышное только Хичиро, - занпакто снова чем-то недовольно, но это пустяки. Не смотря на не высвобожденное состояние, он готов сотрудничать. Во Внутреннем Мире, в душе мальчика, его силуэт напоминает высокого парня, которому уж никак не свойственно ворчание старика. Имя снова не услышано, лишь пара последних букв – «гецу», но гадание не поможет сильнее, чем обретение слуха, как часто говорит меч. Нет, поэтому надо совершенствоваться дальше и учиться слышать не только себя и мир вокруг, но и то, что творится в душе.
Пустой смотрел на мальчика и усмехался. Он больше не рычал, не ревел и даже не собирал рейяцу, он просто смотрел…с какой-то непонятной болью в этих карих глазах. Карих? Хичиро удивился, увидев их цвет, ведь незадолго до этого они были желтыми и белок затянут черным. Исчезла куда-то эта ярость из-за пустоты, вечно гнетущей минусов, осталась лишь боль, но с которой бывшая душа может справиться сама. Пустой протянул свою руку к лицу мальчика, словно желал дотронуться до него, боясь подойти ближе и спугнуть. Когти уже не казались такими страшными и пугающими, Хичиро опустил меч и стал аккуратно подходить ближе, готовым в любой момент отразить атаку или уклониться от неё. Но враг не нападал, даже не думал, просто стоял и ждал решения мальчика. Его рука оказалась теплой, а поглаживание по щеке таким родным, что слезы сами по себе появились на глазах. Он больше не пугал, страх полностью исчез из души.
-Хи….чи…ро… - прохрипел пустой, удивив Куросаки. Откуда тот узнал его имя? Да, и кто он такой, черт возьми? Даже если отец стал пустым, если верить словам тети, то понадобилось бы не каких-то пять лет для такой эволюции. Здесь явно что-то не так…Или он слышал как парни переговаривались между собой?
- Кто ты? – спросил он, осторожно убирая его руку со своей щеки.
Пустой молчал. Стоявший неподалеку Акира перестал целиться в монстра и жадно смотрел на то, что сейчас происходило на площадке. Полностью поглощенный процессом он не почувствовал приближение отца. Казалось, будто он материализовался из воздуха просто рядом с ним – вот что значит многолетний опыт.
- Пошли отсюда, это уже не наше дело, - сказал он строго сыну, тем временем жадно глядя на пустого, боясь отвести взгляд, - Я ошибся, послав тебя разбираться с обезумевшим арранкаром, поспеши домой.
- Но Хичиро… - начал заступаться за друга Акира, но отец был непреклонен.
- Это не твое дело, я присмотрю за ним до тех пор, пока не прибудут шинигами. А ты – живо домой! Если мама увидит наше с тобой отсутствие – достанется обоим!
Больше сын не спорил с отцом и побежал в сторону дома. Урюю же не стал ждать Карин с Юдзу, и стал не спеша подходить к арранкару и Хичиро.
- Я не причиню вам вреда, - начал говорить он, поднимая вверх руки, показывая полную безоружность, но пустой все же напрягся, - Хичиро, живо домой, этот пустой арранкар и тебе не по силам даже ранить его.
- Но он ведь не причиняет пока вреда, я подожду помощи.
- Нет, - отрезал Исида, опуская руки и поглядывая на арранкара, - Его глаза затягиваются черной пленкой, скоро безумие вновь завладеет его разумом. Быстрее иди, или я все расскажу не только Карин, но еще и Орихиме.
Эти слова оказались решающими, и парень, спрятав меч в ножны, медленно направился в сторону дома. Урюю и арранкар провожали его взглядом. Стоило Хичиро скрыться с глаз, как пустой обратил все свое внимание на квинси, но пока ничего не предпринимал.
- Ичиго? – осторожно позвал старого друга Исида, но тот не ответил. Глаза не могут врать, этот арранкар ему был знаком до глубины души, ведь появился на свет в момент гибели Ичиго в Уэко Мундо и после истошного крика Орихиме. Даже умерев, он не сумел уйти до конца и вернулся на зов любимой девушки. Но это было раньше, что же случилось сейчас, и почему он оказался здесь?
- Ты пришел посмотреть на сына?
Ответа не последовало, но влажные карие глаза говорили об обратном.
- А также навестить Орихиме?
Скупая мужская слеза упала куда-то под маску и больше ничего.
- Не знаю, что с тобой случилось в Обществе Душ, но Урахара уже прибыл туда тебе на помощь. Не обижайся на меня, я делаю все только для твоего же блага, равно как и Карин… Прости Ичиго… Надеюсь мы скоро встретимся снова, и на следующий раз ты будешь в своей нормальной форме.
Глаза пустого почти затянулись чернотой, но сдвоенный удар Исиды и Карин пришелся как раз на тот момент, когда безумие окончательно завладело им. Ичиго упал без сознания на песок, и его тут же окутало бакудо как раз подоспевшей с небольшим отрядом Кучики Рукии.
- Спасибо вам за помощь, друзья, - поблагодарила она и, больше не говоря ни слова, отправилась за своими людьми во врата Сенкаймон, оставляя Карин и Урюю наедине.
- Ичиго…
Карин никогда не умела плакать, но порой бывали случаи, когда волей-неволей, слезы выступали на глазах. Утром она получит письмо от отца с объяснением этой ситуации и дальнейшими инструкциями, но все равно, одних обещаний, что с братом все будет хорошо не будет достаточно… Ведь сердцу насильно не прикажешь не волноваться за дорогого тебе человека, пускай и прошло уже пять лет со дня его смерти…
Глава 11
Неделя без Куросаки показалась Гриммджоу неимоверно скучной. Тренировки в академии не приносили удовольствия, а противники были какими-то слабыми. Никто из 11 отряда не заходил в гости, так что эти семь дней были полностью бездарно проведенными. Только лекции, практика, кидо, кендо да медитации – так и подохнуть со скуки не долго. Что случилось с самим Ичиго, Гримм не знал, официальная версия гласила, что у того произошел резкий выброс рейяцу, и затем наступило полное опустошение тела, поэтому его сразу же забрал к себе 4 отряд, как тяжелый случай, без возможности навещать. Студенты пока что не имели права без приглашения посещать бараки отрядов, даже если это и лечебный корпус, находящийся на территории отряда. Так что жизнь без закадычного друга казалась скучной и пустой. И как только он раньше спокойно жил без Ичиго? Сейчас даже трудно представить.
Не смотря на то, что Куросаки уже шел на поправку, он по-прежнему не приходил в себя, у его постели постоянно кто-то дежурил из пятого отряда, но как можно незаметней. Хоть он уже далеко не ребенок, отец волновался за него больше, чем за своих дочерей оставленных в мире живых. Карин отказалась примкнуть к Обществу Душ, за что её до конца её человеческой жизни назначили главным шинигами Каракуры. Что же до Юдзу…сюда его маленькая девочка тоже попадет сюда лишь после смерти и пройдет обучение в академии. Они обе будут все помнить: их сила не позволит ничему забыться, а вот Ичиго…Где-то в глубине его души осталось рейяцу, и после смерти оно стало напитываться и развиваться, вот почему ему понадобилось так мало времени для таких достижений, хотя он мог бы и быстрее продвигаться. Но память он не сохранил… спрятав все воспоминания за стеной, которая постепенно стала рушиться. Кто знает, сколько еще потребуется времени для восстановления памяти о былом, когда всем, кто его знал, придется намного легче. Ведь так тяжело видеть дорогого тебе человека и просто не иметь возможности его обнять – не поймет, а объяснить все будет слишком трудно.
-
-
19.06.2013 в 22:55Ишшин уперся локтями в колени и положил подбородок на ладони, приблизившись к Ичиго. Размеренное дыхание, в такт поднимающаяся грудь. Слишком спокоен, непривычно расслаблен и немного отрешен от всего мира. Что же происходит в его душе? Борьба за тело с внутренним пустым? Или нечто большее? Вопрос никогда не получит ответа…
Куротсучи предлагал влезть в его мозги, но Ишшин отказал ему, да послал куда подальше. Нечего проводить всякие эксперименты на чужих сыновьях, даже если они интересные экземпляры. Пускай ищет себе других шинигами-квинси, да хоть выращивает в своих колбочках, только Ичиго трогать ему строжайше запрещено. Капитан 12 отряда удалился, подозрительно бормоча себе под нос что-то про пока все еще студента Куросаки и его дальнейшее будущее в каком-то из отрядов – куда попадет, по велению случая. Рожица состроенная хаори Куротсучи привела лишь к небольшому моральному удовлетворению капитана 5 отряда.
Еще один день, проведенный в пустую, у постели сына и очередным высказываниям со стороны Мацумото. Да, старые привычки неискоренимы, даже если она не в его отряде, и что важнее, не его лейтенант. Хинамори же просто промолчит и сделает всю работу. И лишь когда дойдет до точки кипения все выскажет, правда, затем через часик-другой придет и извинится.
День подходил к концу, равно как и смена Ишшина. Все бестолку, методики Уноханы хороши, но на Ичиго не действуют. Можно вылечить лишь физические раны, но душевные исцелит лишь время…
Внутри души время не чувствуется совершенно, полностью поглощает все, оставляя лишь желание победить этого наглеца, взявшегося из ниоткуда и пожелавшего в очередной раз захватить тело… Такое уже было однажды, но имя у меча так и не удалось узнать. Такое чувство, что Старик, а именно так его хотелось называть, издевался, каждый раз повторяя лишь: ты должен все вспомнить сам. У других студентов уже были шикаи, и каждый из них познавал их силу. Да взять того же Гриммджоу, его Пантера пробудилась чуть ли не спустя неделю после обучения, а типы атак удивляют до сих пор. Не совсем типичное имя для занпакто шинигами, но никого из учителей это не удивило. Какая разница, хоть бери пример с Кенпачи, главное сумей доказать, что ты такой же неповторимый, как капитан 11 отряда, и путь будет тебе открыт.
Ичиго не нравился его асаучи – казалось, тот больше отрицал его, чем хотел принять, - и, хотя он свободно общался с мечом в своем мире, совершенно не слышал хоть какой-то отголосок от «стандартного меча для всех новичков». Без него было легче.
Белая копия наступала, орудуя слишком знакомым мечом – большой тесак с тряпичной оплеткой вместо рукояти и развивающимся позади шлейфом ткани. Да, такой меч приятно ложится в руку и, не смотря на всю видимую тяжесть, будет очень легким и покорным. Ичиго сменил тактику и ушел в глухую оборону, желая поймать момент и выбить оружие у противника из рук, чтобы самому завладеть им. Но враг оказался не настолько прост, уловка не сработала, и парень перешел к более решительным действиям. Несколько раз Ичиго пробивал спиной стекло зданий, тело болело, но это было чепуха по сравнению с желанием во что бы то ни стало вернуться обратно и показать этому наглецу, кто здесь хозяин.
Бой продолжался… Претендент на победу менялся каждые несколько минут. Старик стоял на своем месте и смотрел на битву двух одинаковых парней. Нельзя прочитать по его лицу, что он думает или какие эмоции испытывает, поэтому Ичиго давно перестал обращать на него внимания. Занпакто не будет ему помогать, пока он не сумеет узнать его имени. Что ж, ладно, не хочет одолжить свою силу, упирается в это чертово имя – будет так, как он хочет, а пока можно рассчитывать только на себя.
- Ты опять все делаешь неверно, Ичиго, - спокойно поправил Старик парня, будто умел читать мысли.
Куросаки отвлекся и пропустил удар. Стены снова начали поглощать его, а в желтых глазах противника загорелось ликование. Он наконец-то допустил ошибку, которой было грех не воспользоваться. Дурак, редкостный дурак, позволил так легко себя одолеть. Все усилия были потрачены впустую, он значительно уступает своей белой копии. А может… и к лучшему, что телом будет владеть не он? Сильный, бесстрашный и немножечко псих, такого сразу же загребут в 11 отряд к Кенпачи, а то капитан Зараки слишком кровожадно посматривает на тренировках на Ичиго, будто хочет, но не может что-то сказать, словно его что-то постоянно останавливает. Во время каждой тренировки за стенами стоит тень, но стоит лишь выйти наружу и посмотреть, она исчезает – сбегает, используя шунпо. Кстати о шунпо, Гриммджоу и Ичиго оказались единственными, кто научился этой технике чуть ли не с первого раза. Куросаки все больше убеждался в том, что тело помнит абсолютно все, но память зачастую отказывает. Кидо поддается плохо, если не сказать, едва ли. Базовые техники слушались, а вот те, что шли уровнем выше не желали подчиняться. Вряд ли все эти «минусы» Ичиго есть у его двойника, ведь он сильнее оригинала…
Отчаяние полностью овладело Куросаки, последнее, что он видел это дождливые тучи, собравшиеся на небе, готовые вот-вот разразиться ярым дождем и разочарованного Старика, качающего головой. Затем его поглотила тьма…
Здесь ему было хорошо, даже слишком. Никого вокруг нет, только он один. Никого не волнует его прошлое, да и его самого тоже. Никто не хочет убить или завладеть телом, да и знания здесь совершенно не надобно. Никого и ничего, никто и …все…
Беспамятство поглотило Ичиго, не было ни мыслей, ни эмоций – ничего… Ничего не волновало, ничего не беспокоило, темнота поглотила абсолютно все и постепенно подкрадывалась к разуму, которому было все равно. Перед глазами проносились картины нового прошлого, но не трогали душу за живое, оставляя её безразличной. За эти годы произошло слишком много, но, как оказалось, ничего, кроме самого явления в новый мир, не оставило никакого следа – даже встреча с Гриммджоу или поступление в Академию. Новый старый враг, ставший другом, новая старая жизнь, которая стала открытием нового мира – ничего из этого не оказалось действенным. Ичиго уходил… Он сам не верил в свое возвращение, ибо зачем такой слабак-хозяин занпакто? Незачем… Он слишком многое о себе возомнил, поднялся высоко благодаря редким проблескам воспоминаний, памяти тела и совершенству уже освоенных навыков. Здесь нет его заслуг, они принадлежат его прошлому, а не настоящему.
И больше нет рядом тех людей, за кого бы он отдал жизнь без колебаний…
- Отец…
Образ упорно не вставал перед глазами, продолжая расплываться. Может это к лучшему, иначе было бы стыдно вдвойне. Ичиго не помнил имени родителя, только фамилию, да и то благодаря логике, никак не иначе. Рядом с образом отца стояли две тени поменьше – сестры, и позади – матери. Имен не вспомнить, они спрятаны за той стеной, которую ничто не может разрушить, даже время.
- Орихиме…
Рыжеволосая красавица с детскими заколочками в виде лепестков гибискуса и ободряющей улыбкой, вселяющей надежду даже в самой безвыходной ситуации. Не просто прекрасная женщина, а еще горячо любимая жена, творящая чудеса даже на расстоянии.
-
-
19.06.2013 в 22:56- Я верю в тебя, Куросаки-кун, - прошептала на ухо Орихиме, прежде чем исчезнуть, чем побудила странные эмоции, ведь так она звала его пока учились в школе, и так она звала его когда он…был убит Улькиоррой.
Ичиго резко открыл глаза и увидел знакомые пейзажи внутреннего мира. Рядом лежал его меч, еще даже не думая принимать форму шикая. Пускай Старик артачится и вредничает, пускай… Не такая уж он и проблема, заставлять никто не будет, захочет сам – поможет, а нет – Ичиго просто одолжит его силу, как и сотни раз до этого.
Белая копия стояла позади Старика и смотрела на будущего шинигами удивленными глазами. Ему казалось, что он сломил его в бою, уничтожил Короля, что тот больше не вернется, и тело будет принадлежать только ему. Но нет, на этот раз он даже не успел ступить во владения, как хозяин вздумал явиться. Вот уж невезуха.
- Что-то ты быстро. Не ожидал тебя здесь увидеть так скоро, - съязвил беловосый парень и поудобнее перехватил свой меч.
Ичиго молчал.
- Не зли его, - холодно предупредил паренька занпакто и отошел в сторону. – Он сейчас далеко не тот Ичиго которого мы оба знали и с которым ты только что сражался. Он стал сильнее.
Замечания Старика были пропущены мимо ушей, белая копия уже предвкушала битву и горела от нетерпения начать бой, но Ичиго не спешил. Он не медленно поднялся, взял свою катану в обе руки, принял знакомую стойку и закрыл глаза. Судя по хмурящимся бровям, он задумал что-то серьезное, если не…
- Только не вспомни, прошу, не надо вспоминать, вайзард ты чертов, - прошептал себе под нос двойник. Его слова услышал только Старик, и усмехнулся. Впервые он не злился на Ичиго, хотя тот чуть не вызвал такой ненавистный дождь с небес, но все же сумел собраться и вернуться.
- Ты одолжишь мне свою силу? – Куросаки уже открыл глаза, и в них горела решимость победить во что бы то ни стало. – Нет, это я говорил тебе раньше, - мужчина усмехнулся сам себе и этим вызвал улыбку на всегда серьезном лице Старика. – Стань моим вторым я, давай сражаться вместе спина к спине, дай мне силу способную защитить. Согласен ли ты на такие условия, Зангецу?
Пустой ударил себя рукой по лбу: Ичиго никогда прежде не рушил его планы так основательно, лишив даже последней надежды на возможность захватить его тело. Теперь, когда Ичиго заключил союз с занпакто, ему ничего не светит, никогда…
- Да.
Ответ Старика решил все, и сражаться пустой теперь будет ради принципа и очередного признания силы Короля для присяги на верности ему. Все повторяется. Ошибку сделал не Ичиго, а он сам, когда отправил того в пучины отчаяния, на полное поглощение. Кто же знал, что сломленный склеротик сумеет разрушить свою стену и начнет действовать.
- Эх, поехали, - с грустью в голосе, но с прежним задором, сам себя подбодрил Пустой и ринулся отражать атаку Короля.
Ишшин засиделся до глубокой ночи, отослав шинигами пришедшего ему на смену, приказав дождаться его снаружи. Состояние Ичиго не изменилось, но после заката солнца стала появляться какая-то реакция. Сперва пошли слезы. Видеть своего мальчика в таком состоянии Ишшин давно не привык. То было давно в детстве, и лишь благодаря Масаки он улыбался, что бы ни случилось. Масаки…не просто шикарная и любимая женщина, а еще и квинси, пожертвовавшая всем ради него, а затем отдавшая жизнь ради сына. Великая женщина, жаль только, что её душу он до сих пор не сумел найти, зато хотя бы сына не потерял…
Примерно за час до полуночи с Ичиго стали происходить странные вещи – слез больше не было, зато он стал о чем-то говорить. Его руки дрожали, тело покрылось испаринами, а на ощупь парень казался просто ледышкой. Надо было звать кого-то из дежурных медиков, или хотя бы Исанэ, но Ишшин медлил. Что-то внутри него подсказывало, что все это результаты внутренней борьбы. Может с пустым, может с занпакто, ведь тогда в туннеле лишь благодаря силам Ишшина они сумели пройти многое за короткий промежуток, приостановив течение времени.
Спустя полчаса, а может и больше, Куросаки потеплел, но снова нахмурил брови, правда уже немного иначе. Обычно его мальчик так делал, когда был уверен в себе, так что Ишшин точно знал, чем закончился этот бой внутри души. Он победил, или же победит в скором времени, а это значит, что Ичиго скоро очнется и сумеет вернуться к ним вновь. С памятью или без – второй вопрос, и ответ на него сейчас не самый важный.
Выждав еще немного, Ишшин, как делал то в далеком детстве, поправил одеяло сыну, погладил по волосам и поцеловал в лоб. Теперь все будет хорошо…
Где-то под утро, когда Ичиго оставался один на один с аппаратурой, перед самым приходом в себя, асаучи стоящий рядом с больничной кроватью окутался черной рейяцу и принял вид большого тесака – Зангецу вернулся, на этот раз навсегда.
Глава 12
После того, как Ичиго очнулся, его перевели в больничное крыло при академии, да и то, после настойчивых просьб больного. Ему, видите ли, не комфортно в 4 отряде, и он пока не шинигами, что смущало Ичиго больше всего. На все возмущения медиков о тяжелом случае, мужчина только лишь кивал головой да делал вид, будто слушает, верит и даже сочувствует им с таким сложным пациентом как он сам, и все равно продолжал настаивать на своем. Его удалось продержать день, вечером здоровый студент, каковым он сам себя считал, отправился в больничное крыло при академии сам, и тут его спокойная жизнь закончилась. Гриммджоу прилетел сразу и со взглядом, полным дикого голода по нормальным дракам, принялся жаловаться на эту несправедливую жизнь полную слабаков. За слишком активное желание совершенствовать боевой навык, учителя послали его в 11 отряд заочно, но Кенпачи отказал, сказав, что нуждается в чем-то скорее рыжем, нежели голубом – у его отряда и так хватает прозвищ благодаря лейтенанту. Эта мелкая заноза Ячиру только это подтвердила и перед уходом придумала кличку ему – «голубок»… Теперь все студенты ржут, а заткнуть им пасть мешает одно маленькое правило Сейретея – рукоприкладством среди своих не заниматься, за несоблюдение – посыл далеко и надолго без возможности возвращения в родные пенаты и вообще продолжения карьеры в целом.
Куросаки смеялся, он слишком хорошо знал своего друга и охотно верил его страданиям, хотя то, что он пришел сразу же, стоило Ичиго перевестись сюда, говорило о многом – Джаггерджака явно все достало, раз притащился сетовать на эту несправедливую жизнь. В любом другом случае он бы просто держал все в себе, злясь на всех остальных, включая Рыжего, но тут все обстояло несколько серьезней. Намного серьезней, если быть точнее.
-
-
19.06.2013 в 22:56За Кенпачи потянулись остальные капитаны, исключение составили лишь главы 5 и 1 отряда – по словам лейтенанта Мацумото, невесть как примазавшись к своему мелкому тайчо, у них было слишком много неотложных дел. Унохана наведывалась раньше, перед выпиской из 4 отряда, так что её, а заодно и Зараки Кенпачи тоже не было (к большому счастью). Так что и нагоняй от врача не получили только они.
Но посетителей от этого меньше не становилось. Подсознание Ичиго стало подсказывать, что дело тут не чисто, видимо с того момента, как его вырубило, произошло нечто из ряда вон выходящее, раз даже капитаны сюда пожаловали, да еще и стали спрашивать про самочувствие как старые друзья. Нет, всё возможно, может он со всеми и знаком, раз был здесь давно, при жизни, но ныне он совсем другой, а значит и отношение к нему другое. Но такая посещаемость за столь короткий промежуток времени? Это перебор… Значит и ситуация была слишком серьезной. Но ведь никто не говорит что произошло… И вряд ли скажет. Воспоминания тоже молчат. Каждый раз, пытаясь вспомнить события минувших недель, память выдает только темноту, рыжий цвет волос, серебро стрел и имя, не говорящее ровным счетом ничего, но от него защемляет в сердце – Хичиро. Чьи-то грустные слова извинения, словно от друга, звенят в ушах да слезы от удара в спину дорогого тебе человека. Будто он не хотел это совершать, но ситуация не оставляла выбора.
Ночью, когда все посетители разошлись, Ичиго, наконец, вздохнул спокойно. Наверное это все же была не очень хорошая идея перевестись сюда – более щадящий режим с посещениями, не то медобслуживание, нет тотального контроля посетителей… Такими темпами он вскоре попросится обратно, хотя, если верить словам капитанов, его скоро выпишут. Однако Унохана своего разрешения на выписку «особого пациента» еще не давала.
Взошедшая на небе луна прокралась в комнату и вызывала лишь улыбку у Ичиго. Серебристая тропа на полу будоражила память, стараясь разрушить хотя бы часть уже порядком поеденной временем, силой и желанием стены, за которой пряталось самое драгоценное, что было у мужчины – память.
Вместо круглого диска ночного светила в окне показался узкий серп. Ичиго сидел на кровати и завороженно смотрел на него. Темная ночь, где все дышит тишиной, и ветер лишний раз не потревожит и без того неживой песок, в котором, вопреки всем правилам, кто-то может жить. Мелкая живность прячется там от более крупных хищников, и трясется каждый раз, выползая наружу. Мир вечной ночи, полный мертвого песка и деревьев… для мертвых, которые потеряли больше, чем нашли. Пустой мир для пустых душ.
Ичиго встрепенулся, будто после дремоты, в которой ему то ли привиделось что-то, то ли успело присниться. От лежащего неподалеку меча чувствовалась рейяцу, схожая с той, которой обладает его пустой. Что ж, если он хочет поговорить, то ныне ведет себя, по крайней мере, корректно. Видимо последний бой добавил ему несколько недостающих извилин.
Небольшой страх осел в его душе после того случая «медитации» длиною в неделю, отсюда и полное нежелание возвращаться внутрь себя. Но этот страх придется побороть, ведь иначе что же он за воин?
Поза лотоса, меч лежащий на коленях, прямая спина и закрытые глаза… Поначалу было сложно, но сейчас все настолько привычно и легко, словно Ичиго идет из одной комнаты в другую, затрачивая силы лишь для отворения двери, давно уже не запертой на замок.
Ясное голубое небо, облака, плывущие по нему, и небоскребы, пронзающие высь. Двое жителей были здесь, но лишь один сейчас решил показаться на глаза – Хичиго, его пустая копия. Он стоял возле излюбленного шпиля Зангецу и смотрел куда-то вдаль.
- Чего ты хотел? – Ичиго не стал долго ждать, пока тот обнаружит его присутствие, подкрадываться сзади, полностью контролируя свою рейяцу, стало чуть ли не фишкой, ведь судя по кускам воспоминаний прошлого, он совершенно не умел скрывать свои силы.
- А ты быстро, - съехидничал Хичиго, поворачиваясь к Королю, - Не думал, что захочешь повидаться после и так чрезмерно долгого нашего общения. Не боишься потерять контроль?
Он вел себя по привычке, ведь больше ничего другого ему не оставалось. Последний бой точно показал, что власти над телом пустому не видать, а раз так, ему пришлось смирить свою гордыню и принести чуть ли не клятву верности своему Королю…Вечную клятву верности.
- Ты только ради этой пустой болтовни звал? Что ж, тогда разговаривай сам, а я пошел, после этого идиотского дня мне просто необходим отдых. - Куросаки развернулся, чтобы уйти, но пустой окликнул его.
- Что ж, это будет не совсем в моем стиле, но Зангецу хрен слово поперек скажешь, так что… - он подошел к Ичиго и склонил перед ним голову, - Прости за тот случай недельной давности с Обществом Душ и Миром Живых. Я на самом деле не хотел ничего такого серьезного, просто решил сделать тебе подарок, раз твоя душа страдает за близкими – навестить их. - он замолчал, лишь бы затем шепотом добавить. - И затем забрать с собой.
Ичиго не услышал последних слов, по крайней мере, сразу. Нетипичное поведение этого резкого, импульсивного и напыщенного альтер-эго пустой формы сейчас волновало его меньше всего. Чувствует вину и извиняется – отлично, не извинялся и не вел бы себя столь кротко – тоже замечательно! Сейчас важны его слова, ведь насколько точно помнит Ичиго, он медитировал в своей комнате, пришел во внутренний мир, но поговорить со Стариком не успел. Резкое появление белой копии и чуть ли не сразу темнота, после которой он очнулся не скоро, да и то исключительно благодаря стараниям Зангецу. А после последовал бой…
Хичиго стоял, ожидая реакции Короля, но тот застыл, словно был из камня. Беспокоить его не хотелось, мало ли о чем он там думает или, того хуже, уже додумался и прикинул план мести. Вариантов множество, и неизвестно, какой из них правильный.
Ни одна из догадок не подтвердилась: вместо проявления каких-либо эмоций Ичиго холодно сказал:
- Продолжай.
Ничего не поделаешь, Хичиго пришлось рассказывать с самого начала про свою выходку и наблюдать за эмоциями Ичиго. Нет, ни единый мускул на его лице не дрогнул, но вот глаза выдавали все. Белая копия знала, куда смотреть и что говорить, но в данной ситуации утаивать что-либо было еще страшнее, чем вспоминать предыдущей бой, после которого роли каждого были окончательно распределены, да и то, из-за доброты Короля. А ведь мог и убить.
Ичиго не мог решить, верить словам своего пустого или нет. Но причин не доверять ему попросту не было, и при всем желании не находилось. Реальный мир, его семья, сын… Исполнение желаний пустой души – иначе не назовешь, вот только вместо обычного минуса явился некто посильнее – Вастор Лорд. Уже далеко не обычный минус с одними инстинктами, а нечто большее, высшее… Но все с той же гнетущей пустотой в душе и желанием воссоединиться с теми, кто ему дорог. Любой ценой и любым путем – главное результат.
-
-
19.06.2013 в 22:57Неприятный инцидент, очень неприятный, как для самого Куросаки, так и для тех, кому довелось с ним повстречаться. Радовал лишь факт, что по пути ему никто не повстречался, и жертв не было. Сама богиня Удачи благоволила Ичиго, и он явился в форме пустого ночью, поздно ночью, когда город спит.
- Хичиро… Карин…Исида… Я помню их лица, и боль в глазах. Слезы на лице сестры от невозможности поступить иначе, её черную форму шинигами… - Куросаки говорил вслух, дабы суметь систематизировать хоть что-то в своей черепной коробке, каша в мозгах ему уже надоела.
Хичиго стоял рядом и молчал, ему больше не чего было добавить, оставалось ждать. Хотелось тихо улизнуть, пока Король занимается упорядочиванием своих внутренних файлов с ограниченным доступом. Но тут ждал небольшой подвох – Ичиго заметит и снова включит свой режим папочки, да как начнет воспитательные беседы да методы использовать, а к нему потом и Зангецу присоединиться… Лучше подождать, пока Король закончит разговаривать с самим собой и тихонечко выпроводить обратно в реальность, а то он устал, день выдался тяжелый, так скоро и слечь с новым недугом недолго.
- Почему моя сестра носит форму шинигами, когда она жива, в отличие от меня? – наконец вопросы стали задаваться определенному лицу, а не куда-то в неизвестность.
Пустой пожал плечами, ответа он не знал, но догадывался.
- Может, она пошла по твоим стопам, Король? – ответ вопросом на вопрос, теперь надо быстренько перевести разговор в другое русло. - У тебя выдался тяжелый день, тяжелая часть ночи и не менее тяжелое откровение от меня, может, пойдешь баиньки? Зангецу мне когда-то говорил, что утро вечера мудренее. Давай попробуем, а? Заодно и твоя каша определиться со своей принадлежностью.
Пока Ичиго вникал в слова Хичиго, тот быстренько развернул его и повел в направлении предполагаемого выхода. Концентрация сосредоточенности Куросаки падала, и он вскоре поддался соблазну вернуться обратно, да и пустой стал его не на шутку волновать своей чрезмерной заботливостью. Пусть не всегда его слова милы сердцу, но в них есть правда, определенно, так может просто стоит к ним иногда прислушиваться?
Реальность встретила его холодным рассветом в окне и ветром, гуляющим по комнате. Он опять провел слишком много времени внутри себя, зато узнал многое. Впервые кроме загадок на вопросы были получены ответы, но не они ценны в данной ситуации, а лицо того, чье имя звучало во снах вместе с прекрасной рыжей красавицей Орихиме, чей образ не сумела стереть даже смерть. Хичиро, как же он изменился, вырос, возмужал… И обрел скрытое наследие отца, вот только… кто его наставник?
Сон сморил Ичиго во время раздумий на рассвете.
Глава 13
Казалось, они еще вчера только пришли в эти стены, проходили вступительные экзамены, и уже сдают выпускные, как самые выдающиеся студенты. Увы, стать одними из тех, кого звали гениями, им не довелось, и за год академию не сумел окончить даже Ичиго, хотя имел все предпосылки к этому. По его словам, это «чертово кидо» помешало их планам поскорее освободиться из под заботливого крыла преподавателей, помогающих ступить на истинный путь шинигами. Из потока только он, Гриммджоу и еще одна девчонка сумели так быстро закончить. Айя Кишимото и впрямь заслуживает звания гения, не зря её с потрохами забирает 12 отряд. Счастливая улыбка озаряла её уста, а вот парней передергивало, стоило лишь представить, как там над ней будет издеваться Куротсучи. Что же касалось Гриммджоу и Ичиго, их участь была радостней, но все же немного печальной – ведь судьба решила разделить друзей, отправив их по разным отрядам: Джаггерджака в 6 к Бьякуе, а Куросаки в 10. Вот, только не ясно было одно: заявку подавали на рыжего (уже шинигами) 5 отряд и 11, а волей случая достался он 10. Кенпачи немного разочаровался, но затем снова натянул улыбку, потрепал по голове и пообещал часто его навещать. От обещания по спине пробежали мурашки, и оно по большей мере смахивало на угрозу.
Но, даже не смотря на то, что парни стали меньше времени проводить вместе, их общие тренировки на нейтральной территории отрядов внушали некоторым рядовым шинигами страх. Бои больше походили на реальное сражение, учитывая, что они бились с воплощенными шикаями, разнося многие вещи вокруг себя. Посторонним находиться рядом было опасно для жизни, а атмосферой боя разило на многие мили вокруг, не смотря на попытку подавления шума с помощью кидо.
За время, проведенное в отрядах, произошло слишком многое, приключения поодиночке и вместе, с отрядами и без посторонних, а бывало даже так, что и с капитанами или лейтенантами. Ичиго все не мог понять, откуда у него столько панибратства с Тоширо? И не смотря ни на какие замечания и обещания наказания юный тайчо 10 отряда не мог избавить Куросаки от привычки называть его по имени и иногда гладить по голове, полностью портя прическу. Лейтенант Мацумото лишь посмеивалась над капитаном и вела себя рядом с Ичиго так же расковано, будто он был её давним знакомым. Несколько раз она подходила к нему что-то сказать или спросить, но затем лишь мотала головой и говорила: «да нет, ничего, прости» и уходила. И рыжие волосы ныне у нее были короткие, вместо спадающих до плеч кудрей. Столько лет прошло, а взгляд до сих пор хранит тоску по кому-то дорогому. Ичиго знает это чувство, ведь слишком часто ему снятся родные, оставшиеся в мире живых, коих он сумел вспомнить. Стена стремительно разрушалась, но память не спешила подбрасывать новые факты из прошлой жизни, предпочитая делать внезапные сюрпризы. Так, например, в одной из тренировок с Гриммджоу, к ним без предупреждения решил незаметно подкрасться лейтенант 6 отряда. Ичиго машинально отбил его атаку, а после высвобождения Забимару принялся считать удары и атаковать на третий. Старый способ, он уже пользовался им однажды, но Абарай был немало удивлен. Не ожидал старого доброго забытого приема от нового Куросаки, и это привело его к поражению. Но ягодки были еще впереди. Уставшие и совершенно убитые парни, едва держащие в руках свои занпакто, медленно шли обратно в Сейретей. Ренджи ради приличия пытался завязать разговор. Хотелось многое узнать у доброго старого друга, но, увы, в его случае логичнее найти способы и собрать данную информацию самому. На контакт никто идти не хотел: ни бывший временный шинигами, ни его заклятый друг-враг арранкар, который был в 6 отряде и совсем не являлся интересным для общения объектом. Его интересовало малое, но масштабное. С такими амбициями ему дорога лишь в 11, так почему же их распределял какой-то слепой шинигами, без учета желаний студента или вызовов из определенных отрядов?!
- Ну, что, привык к обязанностям шинигами, Куросаки? – по имени нельзя, они пока еще не настолько сблизились для этого. Только если бы он помнил прошлое… все давалось бы намного легче…
- Да, меня особо ничего не напрягает в службе. Бывало и посложнее, а сейчас тишь да гладь. – Ичиго отвечал совсем убитым тоном, давая понять собеседнику, что не желает сейчас трепать языком. Ренджи замолчал и больше не предпринимал никаких попыток завязать новый разговор. Уже на подходе к баракам 6 отряда Ичиго внезапно остановился и странно посмотрел на лейтенанта Абарая.
- Слушай, а чего ж ты не использовал банкая, когда мы вместе на тебя напали? – спросил он, глядя на красноволосого мужчину удивленно-непонимающим взглядом. - Хихио Забимару мог бы обезвредить нас с первого удара, учитывая, что никто не ожидал от тебя подобной силы.
Лейтенант 6 отряда немного опешил, он попал немного в неловкое положение. Хотелось сказать многое, но хоть рот открывался, ни одного звука не было произнесено, а мысли начинали путаться. Почему не использовал банкай? Он не видел в тренировке нужного уровня? Или просто даже не подумал об этом? Слишком долго он скрывал эту способность, развивая при каждом удобном случае, но воочию, никому не показывал. Да и капитан Кучики молчал, ничего более не требовал и лишь изредка косвенно намекал, чтобы его лейтенант продолжал свои тренировки. Кто знает, когда подкрадется враг, и тогда каждый шинигами будет на счету, а их особые силы будут востребованы как никогда прежде.
-
-
19.06.2013 в 22:59Больше ничего странного не происходило, воспоминания не возвращались, но этот вопрос с банкаем Ренджи тревожил его душу до такой степени, что парень стал подумывать о совершенно безумной идеи – заняться своим банкаем. Без году шинигами, а уже хочет получить то, чего многие капитаны добиваются не годами, а десятилетиями, а может и того больше. В истории, при всем желании, нет таких исключений. Есть просто нынешние капитаны, ставшие в свое время исключительными индивидуумами, окончив академию достаточно быстро и за это получив звание гения. Одним из таких был Хитсугайя. Так же страницы хроник прячут имя покойного ныне капитана третьего отряда – Ичимару Гин, погибшего во время Зимней войны шинигами с предателями, возглавившими армию арранкаров. События, описанные там, казались знакомыми, будто он являлся одним из участников схватки, но какие-то повороты той истории открывались заново, а некоторые казались слишком общими, лишенными какой-либо конкретики, будто историк желал нечто утаить.
Разговор со стариком о банкае оказался коротким – эта идея слишком долго была у него в голове, лишая какого-либо покоя. Даже капитан Хитсугайя заметил неладное и дал своему подчиненному выходной.
Хичиго на горизонте не появлялся, оно и к лучшему, не будет мешать своим выяснением отношений, да и после того признания Ичиго не сильно хотел его видеть. Не простил до конца, но достаточно остыл, дабы не делать опрометчивых действий.
- Ты понимаешь, чего хочешь? – задал свой вопрос Старик, выслушав тираду Куросаки.
- Да, - вопрос немного удивил шинигами, но решимость в глазах парня говорила яснее слов.
- Нет, не понимаешь. Ведь достигнув банкая раз, не сумеешь его потерять. Как и в случае с пробуждением шикая, ты должен вспомнить, сил у тебя хватит.
- Ключевое слово? – удивиться? Нет, он уже привык ко всем сюрпризам, подготовленным для него судьбой.
- Ты должен все вспомнить сам, я лишь даю тебе свою силу, - с этими словами он покинул свою излюбленное место и исчез, оставив Ичиго наедине с самим собой.
Загадки, тайны и ребусы… Неужели новая жизнь его настолько не любит, что готовит такие испытания? Еще только вчера (а на самом деле несколько месяцев назад) он узнал имя занпакто и открыл шикай, а теперь выясняется, что с банкаем пройдет тот же фокус. И, что он за удивительный человек? Теперь главное – не говорить ничего Гриммджоу, такого удара друг не перенесет.
Тренировки не приносили ничего, кроме еще более совершенного владения занпакто как меча и полного уничтожения банкая Ренджи, приводя последнего в бешенство. Гриммджоу в таких случаях нагло ржал, забывая про то, что лейтенант не просто друг, а еще и вышестоящее руководство, способное отправить в ссылку в Мир Живых за неподходящее для шинигами неуважительное поведение. Куросаки смеялся в сторонке – уж ему-то Абарай ничего не сможет сделать, разве что Тоширо пожалуется или там Рангику, но это было не в его духе, однозначно.
Спустя некоторое время после начала очередной тренировки, в момент небольшой передышки, Гриммджоу почуял присутствие нежданного наблюдателя, который исчез раньше, чем его успели заметить. Судя по исходящей рейяцу, к ним подкрался капитан. Вот только зачем? И самое главное – кто?
После этого случая парни стали часто замечать присутствие посторонних, и сколько бы раз не меняли места для своих битв, ничего не изменялось. Ренджи с Гриммджоу просто-напросто забили на все, а вот Ичиго… хотел, но не мог. Что-то постоянно ему мешало: этот взгляд, буравящий только его спину и следящий исключительно за ним и его действиями… К такому вниманию не привыкнуть и через месяцы, даже будь оно хотя бы отдаленно нормальным, а не смахивающим больше на преследования маньяка.
Однажды, когда Куросаки тренировался один – Ренджи с Гриммджоу были заняты на задании, ему удалось краем глаза увидеть наблюдавшего за ним человека. Им оказался не просто шинигами, а капитан 5 отряда. Стоило лишь обнаружить его, как Ишшин Шиба перестал прятаться и, благодаря шупно, оказался рядом с рыжим шинигами. Взгляд полный тоски по кому-то очень дорогому, но стоило поднять глаза, как все исчезло и появилось наигранное веселье. Те, кто знал его достаточно долго, говорили, что он изменился лишь за последнее десятилетие, посерьезнев и став сдержанней, хотя продолжал позволять себе многие вещи, которые никому другому не сошли бы с рук. Но если верить слухам, слишком много интересных фактов хранила эта личность, бывших когда-то тайной, ценой в жизнь. Говорили, будто у него в мире живых была когда-то семья, ныне же от неё осталось лишь воспоминание да наследие в виде двух дочек двойняшек. Был сын, но он погиб. Не ясно куда попал: в Общество Душ или же в Хуэко Мундо, но суть не меняется – капитан грустит по нему, хотя с тех пор прошло немало времени. Кто говорит, что десять лет, кто двадцать. Бывали и такие, кто предполагал, что минимум полвека. На такие слухи высшее руководство смотрело снисходительно и ничего не опровергало и не уточняло, лишь хитро поглядывало да молчало.
- А я тут мимо проходил да решил посмотреть на то, как ты тренируешься, - наигранная радость и добродушная улыбка. Все казалось таким знакомым Ичиго, но раньше он так близко с капитаном Шиба не общался, лишь видел пару раз издалека и все. – Удивительная у тебя сила.
- Благодарю. - нейтрально ответил Куросаки и решил спрятать занпакто за спину. Мало ли, вдруг тут еще кто-нибудь поблизости прогуливается, случайно увидит Ичиго с мечом в руках, еще подумает не то… Или что еще страшнее – донесет за свое надуманное «не то» на совершенно невинного шинигами.
Дальше разговор не клеился, зато можно было немного повеселиться, наблюдая за сменой эмоций на лице капитана. Грусть, печаль, отчаяние, надежда, разочарование, вера – краткий перечень того, что увидел Ичиго за достаточно короткое время – всего в несколько минут. Улыбаться не хотелось, хотя немного смешно и было, не характерно для такого матерого и закаленного временем шинигами. Наверняка он тоже герой той Великой Зимней Войны, но его имя, вместе с именами других, было проигнорировано, ибо все и так знают своих героев. Не важно, в каком он тогда был мире, и с кем – важен факт победы и участие в ней каждого. Возможно, в той битве он сражался со своим сыном, или даже целой семьей… Ведь у капитана Общества Душ семья просто не имеет права быть простой – все особенные.
- Ты быстро развиваешься, и даже можешь затмить местных гениев по части силы и её уникальности. – нарушил тишину капитан. Он больше не играл в радость, просто смотрел на рыжего парня с какой-то немного потерянной отцовской любовью. – Твой шикай особенный и постоянный, сила велика, а рейяцу красно-черная. Ты знаешь, что не простой шинигами?
- Нет. – честно ответил Ичиго, сделав себе в уме заметку спросить у Старика по поводу такого цвета рейяцу. Ведь в академии говорили, что у каждого шинигами один свой особенный цвет, а не пара, как у него, если верить словам Шибы. Шиба…Эта фамилия только сейчас ему показалась слишком знакомой, ведь по пути в академию благодаря Гриммджоу они попали в ловушку Куукаку… - А вы, случайно, не родственник Куукаку Шиба? – вопрос задался сам по себе, и Ичиго понял это только когда услышал собственный голос.
Ишшин немного удивился, он видимо не догадывался о том, что судьба сумела завести его сына даже в такие дебри. Встреча с Куукаку? Что может быть хуже, чем знакомство с этой стервой во второй раз. Хотя, в первый раз было немного веселее, если верить её рассказу – Гандзю тогда посмешил на славу и в очередной раз опозорился в её глазах.
- Она моя племянница. – коротко ответил капитан и слегка улыбнулся. – Не слишком напирала?
- Да, нет, - отмахнулся Ичиго, - Она слишком любит своего брата, а он ни капли не изменился. Все такой же раздолбай. – рыжий шинигами понял, что сейчас сболтнул лишнего, но капитан отреагировал вполне себе сносно, будто не заметил небольшой оплошности в словах.
- Он никогда не изменится. – Ишшин покачал головой и усмехнулся в пол. – Родственнички, они такие… - наигранно ворчливо пробурчал он и заулыбался: искренне и открыто, видимо вернулся к своим воспоминаниям.
- И я наверняка напоминаю вам кого-то из них, раз вы следите за мной, капитан? – опять он успел сказать прежде, чем успел подумать. Ичиго начал корить себя за эту оплошность, случившуюся уже во второй раз, но на него никто и не думал сердиться. Капитан лишь потрепал рыжие волосы парня, весьма привычным и немного родным движением.
- Да, напоминаешь. Именно поэтому я предлагаю перейти тебе ко мне в отряд. Тоширо будет против, но ничего не поделаешь, такое тоже бывает. – он тепло улыбнулся, уже без скромности, что была поначалу, но чересчур открыто, по-домашнему, - Так, как тебе такое предложение? Согласен?
-
-
19.06.2013 в 22:59Причины «согласиться» перевешивали «против», Куросаки решился:
- Да. – коротко ответил он, а затем поспешил добавить. – Жаль Тоширо, надеюсь, он не подумает обо мне ничего плохого.
Ишшин улыбнулся:
- Все будет чики-пуки. - сказал он и показал жест окей из мира живых. Сейчас он стал напоминать кого-то очень знакомого, а в душе Ичиго появилось желание ударить в его довольную рожу. И это все так знакомо…
Глава 14
- Что?! Ты перешел из десятого в пятый? Да, ладно! – Гриммджоу недоумевал переменам в жизни друга: он сам мечтал попасть в 11, но Кенпачи каждый раз посылал его далеко и надолго, по уже давно известному адресу, с выученной, по словам некоторых, дорогой, а Ячиру каждый раз грозилась туда проводить. Если бы не эта мелкая заноза в заднице, Гримма рвался туда в два раза настырней! Нет, Голубком она его больше не зовет, равно как и Синевлаской (чертов Ичиго, кто ж знал, что эта проныра рядом…), новая кличка затмила все! Котик… Какой он, к черту, котик? Пантера – не котик, это большая и свирепая кошка! Способная убивать тихо и красиво, искусная и превосходная убийца! Но не домашний котик, каких сотни даже в этом мире! Не смотря на возраст мелкой, она порой такие противные и двусмысленные прозвища давала, что даже взрослые шинигами ржут, как кони, понимая их в меру своей извращенности и пошлости. Окажись он на их месте, ржал бы так же, но когда ты объект насмешек то, простите, приятного мало.
- Мне капитан Шиба лично предложил перейти. Сказал, что во мне есть потенциал. – спокойно ответил Ичиго и опустошил свою пиалу саке. Сегодня был выходной, и они с Гриммджоу не стали проводить тренировку: слишком устали на миссиях. Отдыхать тоже иногда нужно.
- Потенциал? Да, не смеши меня! – Гримма все равно заржал, да еще и свое саке пролил. – Тогда бы тебя во второй забрали или сразу в первый!
Ичиго покачал головой:
- Нет, в первом мне явно не место, а во втором… Не в моей манере скрываться, я не тихий убийца.
- Да! Ты танк, прущий вперед и таранящий стены! – он уже немного успокоился и поднял свою бутылочку – в ней еще оставалось немного мутной и теплой жидкости. – И все же ты счастливчик… А я как хотел, так и хочу в отряд к Кенпачи.
- Так ты ведь говорил, что там одни психи. – Куросаки попытался изобразить на своем лице искреннее удивление.
- Так ведь и я такой же. – совершенно серьезно ответил друг. – Когда дело доходит до битвы, ты сам видел, каким бешенным я становлюсь, сумасшедшим, разрушающим! Именно там мне и место. А 6 отряд… Сильных много, но они не чета мне. Каждый раз боюсь зацепить остальных. Ренджи и капитан стали исключениями. Второй из-за своего чина, а к первому, что я привык, что он ко мне.
Ичиго улыбнулся и по-дружески, не сильно, ударил его кулаком в правое плечо. Как потом выяснилось, сделал он это зря, ведь именно в правой руке Гриммджоу держал пиалу полную до краев саке, которое собирался вот-вот выпить. Теперь алкоголь употребила вместо него трава на лужайке, а в бутылочке уже было пусто. Взгляд полный ненависти невозможно передать словами, любой другой уже убежал бы в 89 район, прятаться от разгневанного шинигами с дикими повадками. Но только не Ичиго, привыкший ко всему. Действуя еще больше на нервы, Рыжий спокойно налил из своего кувшинчика сначала в пиалу друга саке, а затем себе. Джаггерджак сдержался и залпом выпил предложенное, затем бесцеремонно налил себе еще порцию, и еще, и так пока не опустела бутылочка друга. На все это безобразие Ичиго смотрел с улыбкой: все равно вкус алкоголя ему никогда особо не нравился, но отказаться от рюмочки-другой с друзьями не мог. К тому же, в древних традициях и присяги верности вместо заключения обычных контрактов, заказчик с исполнителем распивали вместе бутылочку священного саке, и это символизировало подписание договора. Старая традиция, мало кто её сейчас помнит, но здесь, где в районах Руконгая еще процветает феодализм, а Сейретей ушел не намного дальше, может кто-то еще помнит и использует её. Хотя, чаще всего сим благородным напитком просто напиваются до потери сознания.
- Закончил пьянствовать в одиночестве? – любезно спросил Ичиго и выпил залпом последнюю порцию своего саке. – Что-то под конец мне оно стало немного горчить, - пиалу оказалась рядом с бутылочкой. – Неужели Кьераку подсунул фальсификат? Не похоже на него.
Гриммджоу лишь довольно усмехнулся и улегся на траву.
- Не, не угадал. Это саке не от Кьераку, оно из запасов самого капитана Кучики! – гордо прорекламировал уже выпитый алкоголь Кошак и зажмурился – солнечные лучи решили поиграть на его лице.
- Кошмар, аристократ, а пьет такую дрянь. – мгновенно ответил Ичиго и улегся рядом. Его немного затуманенный мозг не понял всего трагизма ситуации, ведь вряд ли Гриммджоу мог добыть выпивку из запасов самого Кучики легально – он не то лицо с кем этот самодовольный и напыщенный капитан станет делиться просто так по доброте душевной. Пришедший из низов дикарь, ничуть не лучше Ренджи, который, правда, пахал более ста лет для получения данного статуса в обществе, и то, порой его тоже ни во что не ставят.
Парни пригрелись на солнышке, глаза слипались сами по себе, алкоголь еще властвовал в теле, а посему он сделал свое черное дело. Постепенно сон одолел обоих, и они провалились в небытие.
Сны были радужными и совершенно сумасшедшими. Поле, полное красной растущей травы и вдалеке виднеющихся деревьев с серебристой листвой, радуга на горизонте, прекрасные розовые пони и переливающиеся крылья бабочек, отдаленно похожих на адских, но отличающиеся совершенно яркими окрасами. Посреди всего этого безобразия, верхом на пони, но голубого цвета, скакал Гриммджоу и радовался жизни. Никогда его лицо не изображало настолько идиотской и одновременно довольной улыбки, а прищуренные от незабвенной детской радости глаза говорили о полном счастье, приближенном к экстазу. Совершенно без слов, друг пригласил его присоединиться к веселью и тут же вокруг Ичиго собрался небольшой табунчик. Крылатые, с рогом посреди лба, просто гнедые или в яблоках, цвета «вырви глаз» и много еще других… От разнообразия пони у шинигами закружилась голова, и он осел на травку с летающими вокруг рыжей макушки птичками вперемешку со звездочками. Мир перед глазами стал меркнуть, терять краски, и вскоре его поглотила невесть откуда взявшаяся тьма – наверняка пришла с севера, согласно жанру, и Ичиго остался один. Кошмары возникали из ниоткуда, пытались напугать, застать врасплох, но все их попытки оказались тщетными: шинигами был не из пугливых и спокойно реагировал на внезапное появление, изредка зевая. Затем снова появился яркий мир с пони, радугой и Гриммджоу, у которого на это раз на голове были кошачьи ушки и хвост. Затем кошмары…и так по кругу… Еще немного и голова взорвется, Куросаки пытался выбраться из этого сумасшествия, но не получалось. Сладкий мир стал настоящим кошмаром, а монстры из темноты лучшими друзьями. Здесь пахло безумием, грозившим свести его с ума.
Выбраться не удавалось…
Резкий свет, ударивший в глаза, заставил зажмуриться и закрыть лицо ладонями. Больно… Голова раскалывалась, словно её били кувалдой, стараясь вытрясти всю дурь от алкоголя. Тело плохо слушалось, а комок внутри хотел вырваться наружу. Ичиго пока еще не понимал, это продолжение кошмара или уже реальность? Если второй вариант, то ужасно хотелось вернуться в первый – там был мозговынос, но без боли.
- Вставай уже, алкоголик-недоучка. – знакомое бурчание казалось просто манной небесной, но оно было таким громким, что голова стала болеть еще больше.
Осторожно приоткрыв один глаз, Ичиго тут же был вынужден его снова закрыть. Примерно после трех таких безуспешных попыток, он, наконец, сумел увидеть лицо спасителя: Ренджи. Ну да, больше никто про эту полянку не знал – она была спрятана так, что на следующий день после открытия, Ичиго с Гриммджу нашли её только спустя три часа блужданий по кругу в трех соснах.
- Я не буду спрашивать, кто из вас двоих украл паленое саке капитана, - лейтенант 6 отряда многозначительно глянул в сторону лежащего неподалеку Джаггерджака. – Эй, Кошара, как ты?
Не открывая глаз Гримм показал своему лейтенанту средний палец и послал к меносам.
- Значит, и он с ума не сошел, а то бывали случаи… Унохана некоторых до сих пор лечит… И чем только думал капитан, когда конфисковал у Кьераку его «самое лучшее саке»… - Ренджи помотал головой, прогоняя неприятные воспоминания «дум» Бьякуи. Все же хорошо, что его капитан практически не пьющий… но с другой стороны, у него нет той выдержки, что у Кьераку. Так что плюсов поровну с минусами.
- Как очухаетесь, явитесь на плацдарм, вас вешать будут. – спокойно сообщил новость друзьям Абарай и собрался уходить, но не тут то было – Ичиго крепко схватил его за лодыжку и не отпускал.
-
-
19.06.2013 в 23:00Красноволосый лейтенант довольно улыбнулся, а затем засмеялся во всю глотку.
- Купились. – немного успокоившись, выдал он, уже сидя на траве с приставленными к горлу клинками занпакто. – Живы останетесь, но к капитанам за взысканием придется пойти. Кучики чуть ли не весь Готей на уши поставил своей «паленкой», так что судите сами. – он перевел взгляд на Гриммджоу, чьи глаза собирались в кучку, а рука с мечом немного дрожала, но он держался вполне себе уверенно – живуч гад. – Жаль мне тебя, Гриммджоу… Кажется Бьякуя грозился вору оторвать не только руки…
- ... а яйца этому аристократу оторву я сам. – мрачно закончил за своего лейтенанта потенциальный офицер 6 отряда. – Можно я переведусь, а? Только без ведома этой черноволосой крали…
Ренджи снова засмеялся и, убрав от своего горла клинки, встал и быстренько слинял посредством шунпо, оставляя вопрос своего подопечного открытым. Парни дружно завалились на спину и закрыли глаза. Никому никуда не хотелось сейчас идти, только спать… А еще лучше умереть, но этот вариант не прельщал – уже пройденный этап, и повторять вновь не хотелось.
Сон сморил внезапно, но на этот раз без чересчур эксцентричных кошмаров. Не снилось ровным счетом ничего, только темнота была вокруг, да случился внезапный прыжок во времени, стоило лишь проснуться.
Снова светило солнышко и пели птицы, рядом похрапывал Гриммджоу, обнимая свой занпакто. Голова больше не болела, да и туман исчез, все прошло, зато появилось кое-что новенькое – безумно хотелось пить, до зеленых чертиков, или вернее, розовых пони. Во рту словно пустыня раскинулась, язык засох, поэтому ни слова промолвить не мог.
В последний раз глянув на незабвенного друга и водрузив за спину занпакто, Ичиго отправился к ближайшему ручью. Возвращение в Сейретей, а уж тем более в отряд, грозило немалыми последствиями, там явно потребуется его способность говорить. Да и, если судить по тому, что Гримм выпил больше, то вода придется кстати и ему, а там уже вместе пойдут на эшафот, когда полностью оклемаются и будут готовы к взысканию.
Вода освежала и казалась живительной жидкостью. Хотя, отчасти в этом была правда. В древности многие народы из мира живых верили, что именно она дарует жизнь, и поклонялись воде больше, чем свету. И даже за гранью она играет важную роль.
Напившись, Ичиго стал искать тару, куда он мог бы набрать воды для Гриммджоу, но пустая бутылка из-под саке осталась рядом с Кошаком, возвращаться не хотелось в принципе – а вдруг он уже проснулся и тут же начнет мозг выедать? Искать поблизости нечто, способное заменить флягу или бурдюк – глупо, сюда никто не ходит, а изготовить самому – еще глупее.
Еще немного поразмышляв над данным вопросом, Ичиго собрался уже вернуться к другу, но Гриммджоу его опередил и пришел на водопой самостоятельно. Не кидая многозначительных взглядов, ничего не говоря, он просто припал к живительной влаге, а потом и вовсе, полез купаться. «Коты – животные чистоплотные», – любил он повторять, каждый раз принимая ванну. Спустя пару минут веселых плесканий с мелком ручейке, Гримма все же обратил внимание на окружающий мир.
- Чего стоишь? Присоединяйся! – с этими словами он похлопал рукой рядом с собой, подняв немного брызг. – Или стесняешься раздеться? – он явно издевался и от этого получал удовольствие. Напитывался энергией, чертов вампир, перед тем как у него самого начнут её выкачивать.
- Конечно, ведь тебя жалко, ты-то тогда всегда отводишь взгляд будто комплексуешь. – тоном, полным серьезности, ответил Ичиго, развязывая пояс. И все же этот синеволосый Кошак был прав, освежиться не помешает, чистым на казнь и идти веселей.
Вода была не просто прохладной, а ледяной, но именно за это она нравилась Куросаки – быстро разгоняла кровь, пробуждая организм и выгоняла из него все токсины с ядами после «саке из запасов самого Бьякуи». Нет, больше никогда краденное пить не будет, мало ли чьи еще «запасы» найдет Гриммджоу и «одолжит». Нет ему больше веры. Да, и те сны, которые были на грани бреда, реальности и кошмаров воспаленного алкоголем мозга пугали больше, чем факт умереть. Даже если подумать, то смерть – не самое страшное, что может принести алкоголь, может тогда не пить вовсе? Ичиго решил подумать над этим вопросом чуть попозже, когда уляжется история с этой дурацкой ситуацией. Остается теперь надеяться, что никто не будет показывать пальцем на него и смеяться. К Ячиру это не относится, данная мелочь смеется абсолютно от всего, со всех и по любому поводу.
Одежда липла к мокрому телу, а с волос текла холодная вода, преимущественно за шиворот, вызывая мурашки. Мрачные мысли постепенно стали закрадываться в голову. Капитан вроде бы и был добр к нему, как к сыну, но все же вряд ли будет церемониться при такой-то провинности, да еще и за пренебрежение к приказам. Приятного будет мало… А все из-за неспособности явиться сразу.
Кивнув Гриммджоу на прощание и пожелав ему удачи, Ичиго ушел в шунпо. Чем быстрее он явится к капитану, тем быстрее отмучается и начнет отбывать наказание.
Капитан Шиба не злился и даже не был угрюм. Широкая, как всегда, улыбка на устах и живой взгляд. А вот про лейтенанта такое сказать было нельзя. Нахмурившая брови Хинамори строила из себя строгую начальницу, но на её девичьем лице эта гримаса не воспринималась всерьез. Скорей уж вызывала смех. Стараясь не смотреть на Хинамори, Ичиго подошел к капитану. По правилам он должен был присесть перед ним, смиряясь перед неизбежным и подчиняясь его более высокому чину. По правилам. Да. Но Ичиго никогда не был тем, кто соблюдает все правила и принципы от А до Я, он – тот, кто является исключением из всего. Хинамори не понравилось такое поведение, она только сделала шаг вперед, готовясь высказать все этому нерадивому шинигами, как капитан положил руку ей на плечо, и девушке пришлось сдержаться от нравоучений.
- Куросаки Ичиго по вашему приказу прибыл. – сухо отрапортовал рыжий парень и продолжил смотреть на капитана.
Хинамори снова попыталась что-либо сказать, но на этот раз Ишшин опередил её, начав говорить первым, а перебивать вышестоящее руководство слишком неправильно.
- Да, не парься ты так. – добродушно начал капитан и подошел поближе к парню. – Ты жив, цел, невредим и, что самое главное, пришел сюда – все хорошо, расслабься. – он взъерошил ему волосы на голове, как любил делать в далеком детстве и засмеялся, глядя на то, как сын с недовольным лицом пытается пригладить свой ежик обратно.
- Но, капитан, он ведь нарушил многие правила, и вы хотите ему спустить все с рук? – лейтенант недоумевала, хотя понимала, что главной причиной этих поблажек было кровное родство. – Не стоит на все закрывать глаза, капитан! И перестаньте думать о нем только как о сы… - рука Ишшина резко закрыла рот Хинамори, мешая вообще что-либо сказать. На счастье капитана, Ичиго лишь краем уха слушал девушку, полностью занявшись волосами – челка так и осталась стоять дыбом, и ни в какую не хотела ложиться.
- Ичиго. – негромко окликнул подопечного Ишшин, привлекая его внимание. – Я не вижу видимых причин для наказания, но закон требует того. Конечно, там перегнули палку, я старался уговорить Ямамото на более щадящее решение, но он был неприступен.
Не смотря на совершенно спокойный вид, внутри у Куросаки бушевала буря. Неужели такая маленькая провинность привела его к исключению из рядов шинигами? Он шел сюда в надежде не только получить способность защищать, но и до конца разрушить свою стену, за которой скрыты воспоминания о былой жизни. С ним не могли так поступить, это слишком жестоко!
- Никто не будет тебя исключать из Готея, - страхи и сомнения Ичиго, отец решил уничтожить на корню, хотя внешне сын не выдал их. – Просто в качестве наказания ты будешь отправлен в качестве городского шинигами в Каракуру. Пока на два месяца, отчет каждый две недели. Как только окажешься в мире живых – пойдешь к Урахаре, он тебе расскажет об обязанностях и, если понадобится, выдаст гигай. У него же и будешь жить. Небольшое понижение в должности, но с сохранением положения в отряде – как был ты третьим офицером, так им и остаешься. По логике тебе уже надо быть в Каракуре, так что поспеши к Сенкаймону, времени на сборы катастрофически мало.
- Мне не надо, все важное и так со мной. – заверил его Ичиго.
- Вот и славно, - обрадовался Ишшин. – В таком случае я сам проведу тебя. Хинамори, можешь идти заниматься делами дальше.
Девушка насупилась, но ушла выполнять приказ молча, а отец с сыном не спеша пошли на главную площадь к вратам, отправляющим в Мир Живых.
-
-
19.06.2013 в 23:01Дождь был как нельзя более кстати. Даже не смотря на то, что Ичиго был духом, он промок до нитки, зато волосы полностью пригладились и больше ничего не торчало. Дом Урахары нашелся быстро. Если верить кое-каким сводкам, найденным во время работы с архивом, этот человек был когда-то капитаном 12 отряда и был изгнан из Общества Душ за преступления, которые он не совершал, а после оправдания и кары настоящего преступника, отказался возвращаться, предпочтя новую жизнь владельца магазинчика сладостей. Теперь все посланные на задания шинигами приходили к нему за инструментами, снаряжением и прочей необходимой дребеденью. Ранее его деятельность была подпольной и лишь относительно недавно стала легализированной.
Город казался Ичиго знакомым, будто он был здесь ранее, при жизни. До того как пойти к Урахаре, он снова позволил себе немного вольности и погулял по городу. Дождь абсолютно не мешал.
Школьное поле было залито водой, особенно территория у ворот. Здесь очень сильно не хватало солнца и ребят, играющих в футбол и болеющих родителей, сидящих на трибунах, рыжей макушки на поле, и другой такого же цвета среди зрителей. В качестве судьи должна была быть девушка с темными волосами, как у его капитана, а рядом с ней, в качестве поддержки другая, чей рыжий оттенок переходил в каштановый – её сестра. Где-то среди толпы виднелась черная макушка мужчины с серьезным взглядом за очками и странным крестом-подвеской на груди, он тоже смотрел на поле, следил за своим сыном, играющим в совершенно другой команде.
На глаза наворачивались слезы, заболело сердце. Он не видел лиц, не помнил тех людей, но на языке вертелись имена: Хичиро, Орихиме, Урюю, Карин и Юдзу.
Надо было идти дальше, останавливаться на одном месте и грустить о чем-то непонятном – глупо. Перепрыгивая с дома на дом, Ичиго забрел в жилую часть города и остановился возле одного дома, ничем не примечательным, если бы не след от снятой вывески. В нем не было ничего сверхъестественного или необычного, просто отчего-то тянуло сюда. В окне на первом этаже зажгли свет, шинигами стало интересно посмотреть на хозяйку дома. Он подошел поближе. В принципе, на правах духа он мог войти внутрь, но духовная сила, которая чувствовалась внутри, говорила о том, что его могут запросто разоблачить, а проблемы сейчас никому не нужны.
Взвесив все за и против, Ичиго все же решил войти в дом и спрятаться в тени, дабы совсем немножко понаблюдать и потом уйти. Прогулка и так слишком затянулась, наверняка этот Урахара доложит об оплошности третьего офицера. А может и нет… В любом случае этому панамочному полного доверия нет.
Опять в памяти стали всплывать кое-какие детали. Неужели это наказание поможет ему до конца разобраться в себе и разрушить стену? Все остальное было не столь продуктивным? Или просто тех лет проведенных в Обществе Душ хватило только на начало, и здесь все пойдет намного быстрее? Не зря говорят, что у некоторых личностей с сильной духовной силой при жизни цепь души разрушается намного быстрее…
Проходить сквозь стены, как показала практика, шинигами не умеют, их рейяцу слишком плотная, да и не простые они духи. Из-за дождя окна никто не открывал, а войти через дверь не представлялось возможным – наверняка закрыто, а если нет, то в любом случае это будет выглядеть слишком странно. В момент, когда Ичиго уже собирался уйти, к окну подошли и убрали занавеску, а затем и приоткрыли окно. Войти – не войдешь, а вот немного понаблюдать можно. У плиты, спиной к Ичиго, стояла девушка, её черные волосы были высоко заколоты. Судя по энергичным движениям, она слишком старалась приготовить что-то, но черный дым со сковородки говорил о провале миссии.
- И как только Юдзу готовит эту хрень так легко? – не выдержала она, после того как очередной раз пошла отмывать сковородку. Именно тогда Ичиго и увидел её лицо – Карин. Рука дернулась, дабы постучать в окно, но остановилась на полпути. Не стоит все же беспокоить её понапрасну, давать ложные надежды… Или просто пугать. От неё исходила мощная рейяцу, но не факт, что её хватит для того, чтобы увидеть шинигами. Или же… На несколько секунд Ичиго напрягся и задумался. Нет, наверняка то видение не имеет отношения к его сестре, она – живая, а шинигами становятся после смерти. Или, нет?
Больше не испытывая судьбу, он прыгнул на крышу дома и отправился к дому Урахары. Спиной он уже не мог видеть, как Карин подошла к окну, отрыла его нараспашку и выглянула, все с той же сковородкой в руках. Женщина провожала взглядом своего брата, спешно скрывающегося из виду. Краем глаза она, конечно, заметила его, но не стала подавать виду. Её рейяцу находилась на уровне сильного медиума, больше скрывать она не хотела, иначе работа становилась не очень интересной.
- Ичиго, куда же ты бежишь? – тихо спросила она у дождя и захлопнула окно. Ну его, это коронное блюдо Юдзу, вот вернется сестра из командировки, пускай снова учит его готовить, а пока семью можно накормить просто рисом с морепродуктами.
Путь к Урахаре занял меньше двух минут, хотя Ичиго вовсе не стремился туда слишком быстро попасть. Двор, полный луж, приветливо встретил шинигами, не оставляя надежды дойти до крыльца с чистыми ногами и формой в целом. Странная бурая жижа, не смотря на реальность, приставала к духовному объекту будто была с ним «одной крови».
Никто из живых не думал встречать шинигами, пришлось с помощью шунпо достигнуть крыльца и постараться не навернуться со скользкого мокрого дерева. Такое чувство, будто Урахараспециально всех гостей встречает столь доброжелательно, чтобы не задерживались надолго и поскорее вернулись обратно. Блондин с полосатой шляпкой-панамкой и неизменным веером, за которым он скрывает улыбку.
Опять воспоминание… Воодушевленный только что пришедшим внезапным знанием Ичиго постучал в дверь. Открывать ему никто не думал. Ичиго постучал второй раз – с тем же результатом. Стучать в третий раз шинигами не стал, просто выбил дверь ногой и вошел внутрь. Не успел Куросаки сделать и десяти шагов, как оказался повален на пол кем-то сильным и тяжелым.
- Кто такой, отвечай! – потребовали у Ичиго, при этом совершенно не заботясь о том, что внезапный гость лежит лицом в пол, при этом сильно упираясь в эти долбанные деревяшки, и отвечать ему не слишком удобно.
- Ку…ро…са…ки…Ичи…го… - по слогам и как можно понятнее ответил шинигами, надеясь через минуту продолжить начатое предложение, но его внезапно отпустили и даже поставили обратно на ноги. Тем, кто повалил его на пол, оказался накачанный гигант с усиками в забавном розовом фартуке с цветочками. Имя всплыло в памяти так же, как и панамка Урахары – перед ним был Тэссай Цукабиши, бывший капитан кидо-отряда. А чтение архивов полезная вещь, хотя история Общества Душ в академии казалась той еще мутью.
- Приношу свои извинения, мы ожидали тебя чуточку позже. Хозяин отлучился по делам, обещал скоро вернуться, но его нет уже более трех часов, так что я сам все тебе расскажу и объясню.
На только думавший сорваться с уст Ичиго вопрос, Тэссай тут же ответил:
- Если понадобится что-то еще, то он сам тебе все разъяснит.
Куросаки только и оставалось, что кивнуть в знак согласия и пойти следом за Тэссаем. Включать свет никто не стал, поэтому путь в потемках был тем еще, коротким, но вполне себе экстремальным, приключением. Пару раз Ичиго посчастливилось просто попасть на коробки и не уронить ни их, ни себя, но затем препятствия начались на полу – всякие шарики, смахивающие больше на рассыпавшийся гиконган. И согласно закону подлости, стоило дойти до конца сего короткого пути, как Куросаки поскользнулся на них и полетел в отворенный люк вниз. Тэссай лишь ухмылялся в усы, но этого мужчина уже не мог увидеть, земля стремительно приближалась.
- Жив? – кто-то учтиво поинтересовался у лежащего Ичиго, и не спешил ему помогать встать. Правильно, пускай полежит немного, в себя придет после падения, и плевать что дух, урон он получил немалый, но жить будет, и не через такое проходил.
Голова болела, а если быть точнее, то раскалывалась надвое, но все же мыслила трезво. Кое-как перевернувшись на спину, Куросаки решился открыть глаза, которые тут же пришлось закрыть. Дежавю, однако. Когда способность видеть была обретена вновь, первым что он увидел, была одна нахальная девица, смахивающая чем-то на кошку. Смуглая, красивая, стройная, изящная, нахальная и немного стервозная. Сразу же возникла ассоциация с Куукаку, вот уж кто мог быть ей шикарной подругой.
- Очнулся. – радостно протянула она, затем подошла и присела рядом с Ичиго. – Рада тебя видеть… живым! – последнее слово казалось таким странным из её уст: по факту, он мертв, но по логике, продолжает жить. Ну, или наоборот.
- А я-то как рад. – пробурчал Ичиго принимая вертикальное положение. – Молоком пахнет, где кот? – спросил он, внезапно глядя на женщину, от которой тут же последовала немного неадекватная реакция – истерический смех.
- Не волнуйся, он здесь и молоко уже давно выпил, - заверила она его, успокоившись, - Ну что ж, раз ты здесь, то Тэссай уже тебя проинструктировал. Пошли, потренируемся, завтра начнешь выполнять свои прямые обязанности. Сегодня Каракура может спать спокойно.
Мужчина только хотел возразить, что ему никто и ничего не успел рассказать, и вообще, кто эта женщина? Почему так своевольно себя ведет, будто они знакомы не первый год. Но её имя не всплывает в памяти… Или на сегодня лимит подарков исчерпан?
В голове послышался смех – белая копия снова набралась наглости и дает о себе знать. Пустой всегда был столь проницателен в таких серьезных ситуациях, что порой хотелось его придушить, но, увы, для этого пришлось бы войти в свой внутренний мир и набить ему там морду. Но это процесс затяжной и для данной ситуации не очень уместен.
-
-
19.06.2013 в 23:01Делать нечего, пришлось идти следом за женщиной, ибо задавать вопросы издалека сложно – не услышит.
- Мне интересно увидеть, как выросли твои силы, и каких высот ты сумел достичь за столько короткий промежуток времени, Ичиго, – услышал он шепот на ухо, обернулся и увидел улыбающуюся женщину. – Догоняй!
Она резко ушла в шунпо, Куросаки не мог уследить за её движениями, тщетно пытаться поймать того, кто быстрее ветра, но попытаться вполне можно, ведь даже для ветра люди придумали силки.
Он значительно уступал в скорости, да к тому же не особо понимал какой прок от такой тренировки, больше напоминающей игру в прятки. По сравнению с ней, Ичиго был не просто медленным, а редкостной черепахой. Хотелось увеличить скорость, и мужчина знал, что может её достичь, но тело, как казалось ему, на пределе. Невозможность перейти за грань, допустимую грань, немного убивала. Примерно через полчаса такой бессмысленной беготни, еще будучи полным сил, Куросаки понял, зачем все это предпринималось. С ним не будут драться, у неё даже нет занпакто, это одна из проверок на старого него. Эта женщина, подруга панамочного, уже однажды с её помощью ему удалось достичь много за рекордно короткий срок…Вот только чего?
Когда Ичиго замедлился на пару секунд, позволив себе задуматься, игра прекратилась. Она получила то, что хотела и теперь просто поближе.
- Что ж, а ты близок к познанию банкая. – сказала она, улыбаясь, и уселась на камень. – Шихоин Йоруйчи.
Не спеша мужчина подошел к ней и присел неподалеку. Имя пока не сказало ровным счетом ничего, подарки от памяти и впрямь закончились вполне внезапно. Имена…Они всегда были его слабостью, сколько себя помнил, и однокурсников так и не запомнил, только некоторых, равно как и имена преподавателей. Для всего этого был информатор – Гриммджоу, который каждый раз грозился оторвать ему дурную голову, неспособную запомнить такие элементарные вещи, как имена сенсев.
- Не вспомнил меня? – участливо спросила она, невесть как подкравшись к Ичиго. – Еще придет время. – она ободряюще улыбнулась ему и потрепала по волосам, как мальчишку, - Вообще, львиная доля шинигами приходят из мира живых и поднимаются с низов наверх. Аристократов вообще мало, раньше было больше… Раньше вообще все было как-то иначе, но то, что творится ныне – намного лучшее будущее. И оно появилось лишь благодаря тебе.
Ичиго удивился последним словам, но постарался это ничем не выдать. Прошлое до сих пор для него окутано туманом, а мысли о странном герое, благодаря которому выиграна Зимняя Война, посещали его, стоило лишь узнать о ней подробности. Но всюду финал в той истории-легенде был один – потеря сил и возвращение к нормальной жизни. А он, Ичиго, уж точно не совсем похож на него, ведь геройствовать приходилось каждый день. Маленькие, большие, или просто добрые дела, все равно, добрая натура не смогла сидеть, сложа руки, имея способности для защиты, и вряд ли бы он, будучи живым и тем самым героем одновременно, просто б жил как обычный человек.
- Постепенно осознаешь свою судьбу? – поинтересовалась Йоруйчи, скрывая улыбку.
Куросаки кивнул, но скорее чисто автоматически, нежели обдуманно, хотя женщине было все равно, что он ответит, она смотрела за горизонт, словно выискивала кого-то взглядом.
Больше они не разговаривали, каждый сидел и думал о чем-то своем. Йоруйчи о том, кто должен прийти, а Ичиго пытался достучаться до самого себя.
Все вещи в этом мире повинуются своей судьбе, даже тот, кто идет против течения. Каждому предписана своя участь в этом мире, и мало кому удается её изменить. Но случаются и такие исключения, уникумы, которые не подходят ни под одно из правил и сами прокладывают свой жизненный путь. Ичиго думал как раз над этим: кто он? Герой из легенд, спасший мир от гибели ценой своих сил? Или простая душа, попавшая в Общество Душ, как и все остальные, которой лишь посчастливилось развить духовную силу и сохранить остатки воспоминаний? Не бывает столько совпадений, особенно в этом мире – он необычайно жесток и коварен, но не без светлых моментов для каждого. Многое говорило о том, что Куросаки – тот самый герой шинигами. Опровержений никаких не было, а капитаны, лейтенанты и просто офицеры лишний раз подтверждали это своими неосторожными словами или фразами. Узнать подробней историю того героя было трудно, практически невозможно, закрытая информация, как говорил Акон сотни раз Рыжему. Но при этом его глаза смотрели на Ичиго с какой-то непонятной грустью.
- Что, Король, дошло, наконец?
Ичиго моргнул и уже больше не видел привычного пейзажа пустыни, только голубое небо с облаками и многоэтажки, на которых как раз стояли жители его внутреннего мира. Как всегда беспристрастный Зангецу и вечно хитро улыбающийся самодовольный пустой.
- Но, видимо, дошло не все, раз банкай еще не твой, а до маски тебе еще ой как далеко. – довольно протянула белая копия. – Вот и славно, силой не надо будет делиться еще некоторое время, красота!
- Цыц. – Зангецу, как всегда, был немногословен, но его слушались беспрекословно, как строгого отца, и пустой тут же ненадолго успокаивался.
- В чем дело? – Ичиго подошел поближе к своему занпакто. – О чем вы вообще говорите?
Сколько бы лет не прошло, а тугодумие при долгих объяснениях и разговорах была явно семейной чертой, притом, по мужской линии. – А, впрочем, не важно, я уже примерно все понял, переходим ко второй фазе – делу. Что от меня требуется?
Пустой засмеялся, но Старик снова усмирил его, лишь грозно (насколько это было возможным) сверкнув стеклами очков.
- В прошлый раз мы с тобой сражались три дня, после чего ты получил желанную силу. – начал он. – На этот раз тот способ тебе не поможет, ведь ты владеешь абсолютно всем, что только доступно шинигами и вайзарду. Дело за малым – разрушь стену, но с этим заданием ты должен справиться абсолютно сам. Срок – до конца твоего пребывания в Каракуре, поспеши.
Ичиго не успел и слова сказать в ответ, как снова очутился в подвале Урахары. Йоруйчи уже не сидела на камне, а стояла чуть впереди. Для полноты картины ей не хватало виляющего от нетерпения из стороны в сторону кошачьего хвоста, на горизонте, наконец, показалась знакомая полосатая панамка.
- Долго же тебя пришлось ждать. – ворчливо сказала Йоруйчи, показывая всем своим видом, что она его заждалась.
- Да ладно тебе! – отмахнулся он от девушки и подошел поближе к Ичиго. – Вижу, свою проверку ты ему уже устроила. Что ж, я – Урахара Киске, владелец этого магазинчика сладостей. – он протянул руку парню.
- А заодно и бывший капитан 12 отряда, изгнанный за несовершенное преступление с пустофикацией. – Куросаки пожал ему руку и довольно усмехнулся. – Не стоит меня недооценивать, я, хоть еще тот склеротик, но тебя ни за что и никогда не забуду, панамка.
- Куросаки Ичиго, узнаю прежнего тебя. Тогда переходим сразу к делу.
Глава 16
Время летело незаметно: работа утомляла, тренировки Урахары добивали остатки сил так, что третий офицер пятого отряда не просто не находил сил на своих тараканов и их тренировку – даже думать об этом было больно. И кто говорил, что мозг – это не большая мышца, и он не может устать? Профессор Линг? Он страшно ошибался!
Свое прошлое Ичиго частично вспомнил, но лишь благодаря тренировкам панамочного и уже изрядно разрушенной стены в подсознании. Увы, многие вещи, довольно-таки личные, до сих пор остаются тайной, но, не смотря ни на что, полученный прогресс уже весьма велик и за прошедший месяц стал равен всем тем семи годам, проведенным в Обществе Душ. Урахара был одновременно и доволен, и недоволен: все же он ждал многого, но взамен лишь получал по панамке и в очередной раз во время времяпровождения с Куросаки бормотал про неуважение к старшим. Ичиго только ухмылялся и довольным уползал к себе в комнату, и там уже падал замертво на футон и мгновенно засыпал. Йоруйчи показалась только раз или два за все время, да и то мельком. Гигай, о котором Урахара говорил еще в первый день, так и оставался лежать где-то в кладовке и ни разу не был примерен – работа не располагала к патрулированию. Пустые просто с ума посходили – видимо это карма Куросаки. Только пришел в город – число минусов увеличилось в разы, и полезли со всех щелей более крупные твари. Хотя, до этого они были не совсем нормальными: слишком много людей с сильной рейяцу – лакомая добыча, но не такая уж простая, как им казалось. У этого города хватает своих чистильщиков, вот только ни один из них не попадался на глаза Ичиго. Похожее чувство он уже испытывал ранее. Не точь-в-точь такое, но похожее… В Обществе Душ, когда он поступил в академию, многие шинигами затаились, старались не попадаться лишний раз на глаза, будто скрывались от чего-то. Затем все более-менее прояснилось и стало на свои места. Больше всех скрывался капитан Шиба, и до сих пор Куросаки не понимает причин подобного поведения. Если судить по разговорам, он похож на своего покойного сына, но если взять лейтенанта, и то, как она смотрит на 3 офицера, то закрадываются сомнения по поводу этой версии. Ну и менос с этой Хинамори, она стала слишком странной после Зимней войны, и лишь капитан Хитсугайя все еще может находиться рядом с ней.
- Ты вообще собираешься город патрулировать, временный шинигами?
Ичиго вздрогнул от неожиданности, Йоруйчи подкралась незаметно.
- У меня перерыв. – спокойно ответил Ичиго, продолжая смотреть на плывущие по небу облака.
- В твоей работе нет перерывов. – попыталась настоять на своем Йоруйчи, тем не менее довольно улыбаясь.
- Ни в какой работе нет перерывов, даже когда живешь. Там просто-напросто нет перерывов, равно как и не от чего отдыхать. – парировал он.
-
-
19.06.2013 в 23:02Последняя новость удивила шинигами, ведь единственными посетителями к нему могли быть лишь шинигами, но сейчас он не чувствовал поблизости ничьей незнакомой рейяцу. По улицам ходили люди, пустые затаились и их сейчас не уничтожить, а Урахара со своей подругой и Тэссаем всегда искусно скрывали свою силу. Джинта с Уруру были редкими гостями в этом доме, все же собственные семьи творят великие вещи.
- Неужели люди? – пытаясь хоть как-то себя приободрить, Ичиго попробовал было пустить шутку, но стоило ему подняться на ноги и прийти в комнату для гостей, как шутить вновь тут же расхотелось. За столиком с чашкой чая сидел его капитан – Ишшин Шиба. Он был одет как простой человек, да и рейяцу от него не чувствовалось никакой. Сомнений не было – это гигай, Но с виду он был каким-то странным, и создавалось такое чувство, будто подобный носил сам Урахара.
- Здаров, Ичиго. – капитан встал и приблизился к Куросаки, но приветствовал не как своего подчиненного, а кого-то более близкого и родного, возможно даже друга. – Хорошо выглядишь, надо было раньше тебя прислать к Урахаре. – он улыбался, впервые так открыто и искренне, что стало на душе тепло. Все настолько было по-домашнему, и так знакомо…
- Благодарю, капитан. – глядя на столь довольное и беззаботное лицо Шибы, хотелось немного приукрасить его с помощью кулака, но Ичиго сдержался, благо его сила воли была хорошо развита. – Какими судьбами пришли навестить? Проверка?
Хорошее настроение понемногу стало покидать Ишшина, он изменился в лице.
- Приходил навестить дочерей с детьми. – Шиба мог нагрубить, или вообще послать, но с Куросаки он никогда не был груб, всегда отвечал на заданные вопросы, даже когда они носили личный характер. Подобная доверчивость была странной для такого высокопоставленного чиновника, но никто о ней не задумывался.
- А как вы стали шинигами? – неожиданно для себя задал вопрос Ичиго.
- Слишком долгая история, как-нибудь потом в Обществе Душ расскажу тебе, Ичиго. – видимо в таком невинном вопросе он увидел скрытый подтекст, о котором Куросаки даже не задумывался. – Иди, выполняй свою работу, мне еще нужно увидеться с Урахарой. – вот так, ненавязчиво, как маленького ребенка, капитан сумел отослать своего подопечного куда подальше, показав, что разговор окончен. На выходе из комнаты Йоруйчи ободряюще похлопала его по плечу и отправилась составлять компанию Ишшину, пока не пришел Киске.
- Он еще не вспомнил? – задал вопрос Шиба, удостоверившись, что Ичиго нет рядом.
В ответ Йоруйчи лишь покачала головой:
- Осталось всего ничего – самое сокровенное, и это самый сложный этап, но вот, что радует – он же и последний.
Отбросить мысли о том внезапном разговоре оказалось не так просто, Ичиго уже успел понемногу отвыкнуть от всего этого «счастья», испытываемого в Обществе Душ. Урахара со своими тренировками и вечным патрулированием города сделали черное дело, и мысли появлялись, лишь когда дело касалось работы да этого изверга в панамке. Вроде бы врачи – люди жалостливые, сердечные и добродушные, но практика показала, что не всегда. Ичиго и сам не ожидал от себя столько жестоких мыслей, а методам, умерщвления своего палача, которые он выдумывал, позавидовали самые ярые инквизиторы прошедших времен. Но, не смотря на все, в глубине души он чувствовал благодарность к этому безумному шляпнику. Впрочем, как всегда.
День обещал быть спокойным, да таким и остался до самого конца, и его остаток Ичиго провел, наблюдая за детишками, играющими в футбол на школьном дворе. Вспомнилась отчего-то Карин, которая сутки напролет проводила здесь со своими друзьями, когда училась в младшей и средней школе. Другие воспоминания отчаянно рвались наружу, но кроме футбола за ту стену не смогло выбраться ничто. Жаль, но прогресс был на лицо.
От дальнейшей отрешенности и дальнейших размышлений, которые грозили захватить его с головой, Ичиго спас летящий мяч. Мгновенно, не задумываясь, шинигами поймал его в руки и лишь затем сообразил, насколько сглупил – никто не может видеть духа, а парящая в воздухе вещь вызовет больше вопросов, чем ответов.
- Извините, вы не могли бы отдать нам мячик обратно. – внезапно обратились к Ичиго сзади. Последний явно не ожидал, что его кто-то сумеет увидеть, а уж тем более подкрасться к нему незамеченным.
Рыженький мальчик лет 5-6 стоял за спиной Ичиго и смотрел на шинигами своими голубыми глазами. Он с удивлением изучал Куросаки, уделив много внимания странной одежде шинигами и висящему за спиной клинку.
- Да, прости. – немного растерянно ответил Ичиго, присаживаясь рядом с малышом и протянув ему мяч. – Играй осторожно.
Мальчик быстро схватил игрушку, второпях сказав спасибо, и побежал было к своим друзьям, но вскоре остановился и обернулся.
- А вы случайно не герой? – задал он совершенно неожиданный вопрос. – Мама с братиком мне часто рассказывают перед сном истории про героя, выглядящего как вы.
Ичиго тепло улыбнулся ему и запустил руку в волосы, задумавшись над ответом. Кто знает, о каком герое ему говорили родители, и быть может детская фантазия просто сопоставила пару фактов, услышанных в сказке с реальным лицом, встреченным, при том, совершенно случайно. А что касается самого Куросаки, то он пока и сам не свыкся с той мыслью, что в своем прошлом стал героем, спасшим всех от уничтожения.
- Я и сам еще не определился. – улыбаясь, сказал он ребенку правду, ведь порой она бывает лучше красивой лжи с привкусом сказки.
Мальчик остался доволен ответом, кивнул и убежал к ребятам, ожидающим мяч. Позже, тихонько, ребенок подошел к девочке, так похожей на него, и шепотом на ухо прошептал:
- Кажется, я видел папу.
Она не поверила его словам, посмотрела туда, откуда только что пришел братик, но Ичиго уже и след простыл. Когда стемнеет и играть будет уже невозможно, за ними придет старший брат Хичиро и отведет домой. Раньше их забирала мама, но её отправили в командировку, сославшись на взрослого сына, способного присмотреть за младшенькими. Хичиро поначалу не поверил рассказу Шишио о встрече с отцом, но и причин не доверять ему так же не находилось. Неужели, Ичиго все вспомнил и пришел в мир живых ради своей семьи? Но тогда почему он медлит?
Всю дорогу до дома, юный Куросаки думал лишь о той случайной встречи брата, но каждый раз у него появлялось все больше вопросов, нежели находилось ответов. Спросить абсолютно не у кого – мама далеко, Карин наверняка сразу отправится его искать, и вернется в расстроенных чувствах не найдя желаемого, а Акира…что может сделать друг? Сказать отцу, и что дальше? Ничего… Дела квинси не пересекаются с делами шинигами, даже если те в обычной жизни друзья.
Ничего не оставалось, кроме как надеяться, что через пару день все разрешится само собой.
Ночь выдалась прохладной, Ичиго не должен был чувствовать холода от ветра, но его знобило. Патрулирование города и уничтожение нескольких слабых пустых не принесло никакой разрядки: тот случай на футбольном поле слишком взволновал его, и до сих пор не мог отпустить нечто в глубине души. Но шинигами твердо уверен, что этого ребенка он прежде не видел. Образ сына Хичиро все еще свеж в памяти, но то лишь образ, тень от настоящего. В ней не разобрать лица, только цвет волос – рыжий, как у него и Орихиме. Единственного, кого удалось полностью вспомнить, это была именно она. Девушка с волосами цвета солнца и улыбкой, дарящей надежду. Орихиме – именно тот человек, которого забыть невозможно, и даже смерть не помешала помнить её и любить всем сердцем.
По крышам прыгать не хотелось – надоело, захотелось неспешно пройтись, ни о чем не задумываясь, просто довериться ногам и куда-то идти. Видеть Урахару пока не хотелось, тот опять снова пристанет со своими тренировками. Умирать в течение месяца по ночам – ему надоело, да и банкай изучать поздно – подвластен, но как часто бывает в компьютерных играх-поисковиках – доступ к файлам на данный момент закрыт.
Задумавшись, Ичиго не заметил, как пришел к порогу одного из домов в жилом секторе. Слишком знакомый вид, не смотря на то, что на дворе ночь: фасад, лужайка, забор и большой клен во дворе, по веткам которого удобно сбегать из комнаты на втором этаже.
Все тихо и спокойно…
Внезапно в окне на втором этаже вспыхнул свет, но спустя некоторое время он погас. Ичиго лишь усмехнулся – ночь на дворе, а кто-то явно не хочет спать. В далекой прошлой жизни, во времена обучения в школе, он тоже был таким. Это – один из элементов мозаики, который ему доступен на данный момент.
Ичиго только собирался уходить, но тут его словно ушатом холодной воды окатило – опасность близко, а он даже не заметил. Враг силен, раз столь долго скрывал свою рейяцу, но что ему нужно? Человек с достаточно высокой духовной силой, живущий в этом доме или шинигами, способный контролировать свой духовный фон?
-
-
19.06.2013 в 23:03Полностью погрузившись в мысли о том, как спасти ребятишек, Куросаки выпустил из внимания пустого, виновника всего этого безобразия. Чего не сделал его враг. Шинигами с высокой духовной силой, детишки со схожей силой – что может быть лучше?! Простой минус не смог бы осуществить эту задумку, в отличии от вастор лорда, находящегося на заключительной стадии синигамики. Простые пустые и адьюкасы надоели, их всегда не хватает, и после них остается странное послевкусие, другое дело людские души или шинигами.
В отличие от Ичиго, Хичиро первым делом бросился в комнату близняшек, но взрыв оказался настолько сильным, что дверь заклинило, а выбить её не получалось. Да уж, отец, и правда, выбирал дом на совесть, равно как и обустраивал его изнутри. Однако не всегда это оказывается полезным. Разнести все занпакто к чертовой бабушке – вариант, но последствия от этого действия – хуже некуда.
- Шишио, Цуёи, не бойтесь! Спрячьтесь в комнате и не высовывайтесь! – крикнул он сквозь дверь, но ответа не услышал. Кровь замерла в жилах, неужели этот пустой уже добрался до малышей? Как? Зачем? Ведь если мыслить как типичные минусы: жертва должна обладать большой силой и доступностью. Хичиро не попадал под вторую часть определения, но ведь пустой не в курсе его маленькой тайны. Наверное, они просто не услышали его криков из-за рева, значит, есть шанс достать их целыми и невредимыми.
После того как прогремел взрыв, Хичиро выскочил из комнаты, напрочь позабыв про свое занпакто, и вот сейчас как раз возвращался за ним, но пустой оказался быстрее и уже ожидал его. Вальяжно раскинувшись в кресле, он поигрывал духовным мечом. Оскал на маске пугал, но что еще больше настораживало, так это трещина на ней. Вастор Лорд, но намного страннее того рыжего, которого Хичиро встретил около двух лет назад.
- Не это ли ищешь. – голос пустого оказался хриплым, такой обычно бывает у курящих, но вряд ли эта мерзкая привычка свойственна мертвой и опустошенной душе.
Ответить юный Куросаки не успел, все и так было понятно по его растерянному виду. Сражаться врукопашную с этим монстром было чистой воды самоубийством, а бакудо было явно не его коньком. Карин столько времени убила на эту демоническую магию, но так и не смогла привить даже азы.
Пустой ухмылялся, вертя в руках меч, и наслаждался страхом парня. Его рейяцу была довольно сильной, именно такую желал заполучить минус. Слаще только шинигами. Самодовольный, поглощенный гордостью за свой ум и смекалку, Вастор Лорд как-то выпустил из внимания еще одну душу, чья сила была до поры до времени на уровне остальных людей. Такого подвоха он не ожидал, равно как и удара в спину. Успев отклониться в самый последний момент, выронив из рук занпакто парня, пустой принялся искать того, кто посмел встать на его пути. Тут же последовал второй удар концентрированной рейяцу, заставивший его вылететь на улицу. Как только пыль улеглась, Хичиро схватил меч и уставился на застывшую у дыры в стене фигуру. Большой меч-тесак наперевес в правой руке, рыжие взъерошенные волосы, черная форма шинигами с лентами-оплетками на шее и кистях рук… Чувствовалась в этой фигуре сила и способность защитить во что бы то ни стало.
Глаза Хичиро широко открылись, когда шинигами повернулся к нему лицом: серьезный, но в то же время добрый и мягкий взгляд карих глаз, пробирающий до глубины души, и уверенность, что тебя спасут, во что бы то ни стало. Черты лица чересчур хорошо знакомые с детства, и ни капли не изменились за время отсутствия в этом мире.
- Отец?
Глава 17
Ичиго не слышал слов парня, да и не слишком обратил на него внимание – сейчас главное успокоить его и отправить в безопасное место к младшим. Наверняка, он и есть тот самый старший брат, о котором говорил рыжий мальчик на поле.
- Они живы. – у Хичиро на душе словно камень с души свалился от слов отца. – Я отнес их на соседнюю улицу, там они будут в безопасности. Присоединись к ним быстрее, я скажу, когда можно будет возвращаться.
Ичиго не ждал согласия парня, он полностью был уверен в том, что тот не только услышал его, но еще и ясно увидел. Семейка медиумов, ничего не скажешь. Будучи совершенно уверенным в том, что парень побежит спасать своих младших брата с сестрой, шинигами даже не подумал о другом развитии событий.
- Спасибо тебе. – голос Хичиро ныне был спокоен, даже не смотря на то, что его дом разрушили, а он один вряд ли что-то сумеет отремонтировать до возвращения матери. Но двойняшки в безопасности, и на помощь пришел отец. Помнит он его или нет – дело второе и совсем не главное. – Я помогу. Можешь на меня рассчитывать.
Слова парня удивили Ичиго, и он решил всмотреться в него. Безлунная и ночь и отсутствие электричества (видимо пустой влетел в столб и тем самым замкнул цепь, обесточив весь район), не позволили хорошо рассмотреть собеседника. Хотелось возразить, но откуда-то появилась уверенность в том, что парень его не послушается, пошлет куда подальше и будет не просто помогать, но и путаться под ногами. Впервые в жизни Ичиго сильно пожалел о том, что не владеет бакудо, особенно связывающим заклинанием.
- Иди к брату с сестрой, я сам разберусь здесь. – строго ответил он и тут же резко отскочил в сторону. Этот небольшой разговор с парнем дал фору для пустого, чья сила ныне увеличилась благодаря собственной злобе.
Толчок вперед и прыжок вниз, сражение уже происходило на улице, но легче от этого не стало. Слишком вертлявая тварь, а ему не хватало скорости, Ичиго уже чувствовал, что находится на той грани, перейти которую пока не удавалось. Просто слова «банкай» здесь мало, нужна внутренняя готовность к слитию силы занпакто с шинигами, а Зангецу отказывается что-либо делать, пока Куросаки не вспомнит прошлое.
Серо оказалось слишком ничтожным, а вот одно из бала достигло цели. Ичиго отвлекся на выбежавшего на улицу парня, хотел было снова крикнуть чтобы он убирался, но получил подлый удар в спину и упал вниз. По телу разливалось тепло и слабость. Неужели все же серо? Или это была особая сила этого недоарранкара?
- А ты казался сильным. – довольно заключил пустой. – Но, как оказалось, сила есть – ума не надо. Сперва расправлюсь с тобой, а затем с мальчишкой, на десерт останется та пара сладких деток.
Хотелось встать, но Вастор Лорд, подойдя к Ичиго, использовал один старый прием на новый лад – давление рейяцу с использованием силы врага. Подняться на одной силе воли можно, но глубокая рана говорила об обратном, равно как и мощь Ичиго, убивающая его изнутри.
Занпакто отлетел в сторону, и теперь им властвовал пустой. Тяжелый, да, но вес сейчас не главное, чего не скажешь о голове шинигами.
Умирать второй раз, но теперь навсегда, не хотелось, но противостоять собственным силам попросту невозможно, сколько бы Ичиго не старался. Слишком глупо уйти вот так, полностью пораженным, зная, что у него достаточно силы для борьбы с Вастор Лордом. Бывали враги и похуже. А смерть… Она тоже уже случалась, и не раз, а душа сумела уцелеть и вернуться из небытия. На этот раз ему повезет так же?
Меч опустился быстро, но Вастор Лорд оказался эстетом и, пронзив сердце, не стал отрубать голову – ему их вид не слишком-то нравился. А раз так, есть еще немного времени, чтобы понаблюдать за последним мгновением жизни шинигами.
-
-
19.06.2013 в 23:04Ножны полетели в сторону, черное лезвие отражало свет звезд, призыв шикая займет слишком много времени, это можно сделать и потом.
Чуда не случилось…
Всего мгновение, лишь пара секунд, но занпакто Хичиро коснулся уже опустившегося лезвия. Пустой торжествовал, жизнь покидала Ичиго, и он шепотом, почти одними губами прошептал сыну: «Спасибо». Слезы выступили на глазах юного Куросаки, руки опустились, но он нашел в себе силы идти дальше, сражаться во имя отца.
- Папа… Прости, что не сумел спасти тебя… Прости, что ты так и не увидел, каким я вырос, и кем стал. Прости за то, что не верил в твои сказки перед сном, до тех пор пока сам не столкнулся со всем этим… Прости, что ты не вспомнил меня. Прости за все, но знай, что, не смотря на все это, я люблю тебя, папа! – казалось, что Хичиро говорит тихо и одновременно громко, он кричал, пока катились слезы из его глаз и падали на лицо Ичиго над которым он склонился. Громким шепотом, будто себе под нос, но тихо и четко парень сказал. – Вперед, Курогецу!
Поток рейяцу взвился вверх черным столбом с серебристыми прожилками: как и у Ичиго, у Хичиро был двойной цвет. Вастор Лорда откинуло назад и впечатало в каменную стену. Он не мог понять, откуда у парня, человека, появилась сила шинигами, но ему было плевать – от этого душа станет лишь вкуснее.
- У тебя силенок может и хватит, но опыта – ноль! – крикнул пустой, вынужденный защищаться от резкой атаки рейяцу. Хичиро не собирался тупо одной лишь силой побеждать такого могущественного врага, тут нужна смекалка. А пустой сильно ошибался, когда думал, что до этого парень не встречал подобного ему. Возможно, тот опыт первой встречи с таким сильными минусами не был из разряда обычных, скорее исключением. Ведь тот Вастор Лорд был безумен, но с редкими проблесками сознания, вот только чьего? Останавливать стрелы квинси одно, а вот поглощать их силу… Это не похоже ни на кого. Но вот Карин с Урюю были отчего-то не слишком удивлены.
Недошинигами Хичиро атаковал снова и снова, пока весь запал не вышел, и он не успокоился. Стараясь не смотреть на тело отца, парень сражался настолько отчаянно, что порой забывался, и им начинали руководить эмоции и чувства. Сосредоточенный на враге и своей силе, ищущий слабые места для решающего удара, парень начал постепенно опускать из виду все творившееся вокруг. Чего не скажешь о его оппоненте. Вастор Лорд постепенно начал замечать странную рейяцу, появляющуюся там, где он вынужденно оставил тело шинигами. Не похоже, что за ним так быстро пришли его дружки, больше похоже на пустых. Да и откуда им здесь взяться? Слишком странно это – водить друзей с той стороны. Рыжий парнишка, оказавшийся сыном этого шинигами, сильно мешал, если не сказать больше. Его защита оказалась идеальной, равно как и слаженность действий, но все равно в этом чувствовался небольшой подвох. Никому не свойственно быть идеальными, и уж тем более – шестнадцатилетнему парню.
Битва затягивалась, и оба не желали уступать друг другу победу. Хичиро чувствовал, что тело постепенно слабеет, эмоции остывают, и упадок хочет завладеть всем. Силы уже давно не равны, да и когда они такими были? Он учился намного дольше отца, но шикая достиг всего несколько лет назад, а о банкае не идет даже и речи, куда уж тут до мести более сильному Вастор Лорду за смерть? Но врагу не обязательно об этом знать.
Одна из атак все же пробила защиту Хичиро и сильно поранила его правую руку, держать меч стало трудно – немели пальцы. И это лишь начало. Стекающая по рукаву кровь отвлекала, создавалось чувство, будто жизнь покидает тело парня, но это лишь обман. Слабость и сильная психологическая нагрузка после пережитого делали свое черное дело. С каждым ударом рука слушалась все хуже и хуже, а внутри Хичиро чувствовал себя гаже некуда. Что же он за никчемный ученик, да и такой же боец. Не успел помешать врагу убить отца, не сумел доблестно сразиться, ведь порой эмоции преобладали, не сумел даже нормально воспользоваться своей силой… Хичиро Куросаки… Он не достоин так называться…или отец расстроился бы от этого еще больше?
Перекинув занпакто в другую руку, Хичиро встал и направился к пустому, смиренно ожидающего его в сторонке. Ухмылка на маске бесила, равно как и эта насмешливая поза. От простой гетсуги он наверняка увернется, здесь требуется если не чудо, то хотя бы хитрость …
Падать в темноту было привычно даже слишком. Как минимум умирать приходилось четыре раза, так и привыкнуть можно. Жизнь проносилась перед глазами? Наверное, так бывает лишь в первый раз, уж никак не в пятый… Пустота поглощала Ичиго, и как бы он не хотел уходить, она мягко забирала его в своих объятиях, даря вечный покой. Без всяких загадок, тайн, амнезии и новой жизни, что ничуть не лучше старой. Шинигами, пустые, квинси, люди, вайзарды и арранкры… В этой тьме нет никого и ничего.
- Папа…
Здесь ничего не должно тревожить павшую душу, особенно такие знакомые голоса. Жизнь, любая, осталась позади, ныне пришел полный покой, но почему тогда нечто шевельнулось внутри от этого простого и едва слышного слова?
Щупальца тьмы нехотя начали разжиматься, подарив своему пленнику немного свободы. Сознание не спешило возвращаться, но было уже где-то на грани с реальностью. Пустота не отпускала, но плевать на неё.
Снова стали доноситься слова, но их было не разобрать. Уже не важно, что там было, и как – главное лишь то, что они пробуждали внутри. Скрытые чувства и позабытые временем эмоции просыпались, стена разрушалась, но сознание пока не пришло. В голове прозвучал смех – кто-то был доволен, хотя находился вместе со своим владельцем на грани, а его это мало волновало.
- …я люблю тебя, папа! – все бытие затрещало по швам, последние слова оказались не просто шепотом. Чересчур громкие для всего, перешли границу нереального и послужили толчком для борьбы, новым дыханием и ударами сердца.
Но пустота не пожелала вернуть свое и ушла вместе с ним.
Дикий рев пустого позади Хичиро, заставил его врага ненадолго остановиться, и почти убитому парню подарил жизнь. Кровь из рассеченной брови заливала глаза и мешала видеть, да и без света что-либо сказать сложно, но юному Куросаки оказалось достаточно того, что он успел уловить, прежде чем был вынужден уворачиваться от серо. Сомнений нет никаких, новый враг – это внутренний демон его отца, пришедший на помощь сыну. Длинные рыжие волосы, рогатая маска с ужасным оскалом и двумя полосами по бокам, мех на запястьях и шее, вокруг дыры в груди, когти на руках и бледная кожа. Чувствовалось уже давно знакомое безумие вперемешку с силой.
Хичиро хотелось улыбаться, но в то же время он понимал, что сейчас абсолютно бессилен против нового врага. Это не отец, но все же, почему-то от души отлегло, когда он увидел его. Быть может, еще раз случится чудо, и безумие сумеет отойти на второй план, разум Ичиго прояснится, и он вспомнит Хичиро? Надежды и мечты в одном флаконе, но парень искренне верил в это, не забывая, однако, про то, что врагов стало вдвое больше.
Пустой первым понял подвох во всей этой ситуации, все же плохой идеей оказалась мысль немного поиграть с парнем: надо было убить его раньше и слинять, теперь же от безумца просто так ноги не унесешь. Подобный ему, но в то же время особенный во всех смыслах вастор лорд последует за врагом и в Хуэко Мундо, и в Общество Душ, если у кого-то хватит ума туда сунуться в поисках убежища. Безумцы жаждут только одного – крови.
Новая вспышка серо вылетевшая из рогов Ичиго слегка поразила пустого, но и этой раны оказалось достаточно. Кровожадно ухмыляясь, отец поднял свой занпакто и в следующий момент атаковал мечом с концентрированной на его лезвии рейяцу. На сей раз, от этой атаки было не увернуться. Кровь брызнула всюду, слегка окропив даже спрятавшегося Хичиро. Лезть в эту битву сродни безумию, но сумасшедших пока хватает.
Пустой сражался отчаянно, понимая, что скоро ему придет конец. Без руки еще можно выжить, равно как и без части легких, остановить кровь так же возможно, но вот какой от всего этого смысл, когда нет возможности убежать в безопасное место? В таком случае остается лишь одно – биться до последнего и умереть с честью.
- А ты все же неплохой защитничек, шинигами, а твой демон – так вообще отпад. – прохрипел напоследок пустой, прежде чем начать распадаться на духовные частицы. Зангецу ушел почти по рукоять в землю, а стоящий рядом Ичиго лишь разочарованно провожал его взглядом. Недолго игрушка прожила, прошлая была куда лучше, с ней было интереснее играть. Улькиорра, в отличие от этого недоросля, умел удивлять своей холодностью и внезапно вспыхнувшими эмоциями перед самой смертью, чего нельзя сказать про этого сильного, но совершенно неинтересного вастор лорда.
-
-
19.06.2013 в 23:04Внезапно кусты схватила когтистая рука и вытащила их с корнями, открыв свободный доступ к мальчику. Вплотную к лицу Хичиро приблизилась маска пустого. Черно-желтые глаза пугали, но не настолько, чтобы потерять самообладание. Куросаки младший просто сидел, обняв свое занпакто, и смотрел своему страху в лицо.
- Отец? – осторожно поинтересовался он и тут же отвернулся от сильного рева, способного порвать барабанные перепонки. – Папа, это я! Хичиро, твой сын, мать его!
Слова не имели никакого воздействия на безумца, и лишь подтолкнули его к действиям. На этот раз он был более стремительным, чем со своим сородичем. Естественно: сильная живая душа, с которой не грех поразвлечься еще.
Не хотелось пользоваться Гетсугой Теншо, Хичиро сдерживал его атаки, но они были намного сильнее, чем у того безымянного пустого. Что ни говори, а сила у отца слишком большая.
Грань подошла внезапно, когда не оставалось другого выбора, ведь смерть, даже от руки Ичиго, в планы Хичиро уж никак не входила. И снова эта странная способность… Он просто поглотил всю рейяцу сына до последнего и, судя по реву, жаждал еще. Эта встреча не походила на ту, случившуюся два года назад, безумие не спешило отступать.
Загнанный в угол и мысленно прощающийся со всеми, готовый принять все что угодно, но с Курогецу в руках, Хичи услышал за спиной отца знакомый голос Урюю Исиды:
- Пригнись!
Стрела квинси пронзила грудь Ичиго насквозь, и только тогда он заметил третью игрушку за сегодняшний вечер, ненадолго позабыв о второй. Исида выпустил еще около сотни стрел, часть из которых была поглощена, а часть застряла в теле. Кровь текла из тех ран, но пустой не обращал на них внимания, его внимание было приковано к одной белой точке, ярко выделяющейся в ночи.
- Ичиго, опомнись, пока не поздно! Я не хочу тебя убивать! – закричал тот на Куросаки-старшего и Хичиро впервые увидел отца Акиры потерявшего самообладание.
Больше нельзя медлить, Урюю был настроен решительно, хотя и так понятно, что вовсе не желал причинять вред другу. Взгляд Хичи упал на маску. А что будет, если повредить её? Пускай отец и не полноценный пустой, а разбитая маска делает их в процессе синигамики арранкарами. Что будет, если все же попытаться ускорить процесс? Вернется ли самообладание? Точно никто не знает, но попытаться все же стоит.
Собрав последние силы, Хирочиро атаковал. Ичиго заревел и упал на колени, из-за отрубленного рога его маска начала рушиться по частям, возвращая человеческий вид. Он кричал, словно обезумевший от боли, пускал серо, но оно не могло сконцентрироваться нормально и уходило в никуда, так никого и не ранив. Дыра в груди медленно затягивалась, пустой постепенно отступал и, когда тот полностью исчез, Ичиго уже лежал на полу и тяжело дышал. Он вернулся с того света…
Глава 18
Пробуждение оказалось не очень приятным: болело абсолютно все. На попытку встать тело отозвалось новой болью, пронзившей места с былыми ранами. Превозмогая все, Ичиго приподнялся и осмотрелся вокруг: весь в бинтах, он лежит на футоне в доме Урахары и, если быть еще точным, то в своей комнате, которую любезно ему выделил панамочник. Из-за стены доносился едва слышный разговор.
- Да лежи ты, с Ичиго станется, а вот с тебя нет. У него поранено духовное тело, а у тебя все на двух планах. Карин разве не вручала удостоверение для выхода из тела? Ну, или хотя бы гиконган? – Урюю говорил заботливо, будто разговаривал со своим сыном. Ичиго усмехнулся: а говорил, что не изменится с появлением детей, ну-ну.
- Не помню. – пробурчали ему в ответ. – Как вы нас нашли? И где была Карин?
- Она в отъезде, разве не говорила тебе? Странно… - Урюю был немало удивлен. – Юдзу потребовалась помощь на задании, силой квинси было не обойтись, вот она и позвала сестру шинигами. – услышав эти слова, Ичиго заулыбался. Да уж, сила проявилась у всех, но почему младшая сестра стала квинси? Как вернется, надо будет задать все вопросы отцу, а заодно и устроить ему небольшую взбучку за то, что все же относился к нему немного по-особенному. И вообще, с какого перепуга Ишшин – Шиба?
- Ладно, у неё часто так бывает, что она не успевает сказать. Но вы-то нас как нашли? И где Акира?
- Он уехал вместе с матерью и сестренкой навестить бабушку с дедушкой. Вчера уехал, оставив меня наедине с работой. – Ичиго захотелось смеяться от этих обиженных ноток в голосе друга: вот уж никогда не мог подумать, что будет настолько скучать по ним, хотя прошла всего пара дней. И этот человек смеялся когда-то над ним. Время идет, все меняются. – А то, как нашел…Мне даже стыдно говорить, потому что в такие сказки поверит лишь Цуёи с Шишио, да и то, если туда впихнуть побольше вымысла. Я просто возвращался с работы и решил проверить, как у вас дела. Рейяцу блокировалась по какой-то причине, и почуять её можно было, лишь приблизившись практически вплотную. Видимо, это все из-за Ичиго или того пустого.
Вот тут шинигами вдруг стало интересно, почему это он виноват и, не смотря на боль во всем теле, чуть ли не рывком поднялся и направился к двери. Ноги слушались плохо, идти приходилось по кривой, но то из-за упадка сил и большой потери крови в ночной битве.
- Я не понял, нашел что ли виновника аномалии – и рад? – распахнув двери и держась за косяк, поинтересовался Ичиго у друга и поспешил присесть – голова кружилась. – Хватит меня в вечные аномалии записывать, Исида, сам не лучше!
Урюю и Хичиро были немало удивлены появлением его и на эти заявления даже не нашли слов для достойного ответа. Зато их с лихвой хватало у шинигами.
- Хичиро. – все эти телячьи нежности более свойственны женщинам, нежели мужчинам, но Ичиго настолько соскучился по сыну, что сдерживать себя не мог. Он так же был перебинтован, ран хватало, но оба терпели их, наслаждаясь долгожданным воссоединением. – Как же ты вырос, мой мальчик. – Ичиго взъерошил волосы сына и заулыбался.
- Ну, просто копия папы, - не удержался от комментариев Урюю и тут же уклонился от дружеского удара в бок.
- Пап… ты все вспомнил? – осторожно спросил Хичиро. Столько лет не обращаться к нему, только жить воспоминаниями и снова обрести. Трудно привыкнуть к новому старому, но все возможно.
- Кроме того, что было со мной после преображения. Клин клином вышибает, а я-то столько лет насиловал себя, для того чтобы эту чертову стену разрушить, а требовалось-то всего ничего – снова умереть и вернуться.
- Ты дурак, Ичиго. – проворчал по-дружески Урюю и полез обниматься, Хичиро лишь удивлялся и тихонечко посмеивался, надеясь, что и у него будут такие друзья.
- Был бы умным – не нашел Гриммджоу и не стал с ним дружбу водить. – смеясь, парировал Куросаки. – А что? Сам туда его отправил, сам там с ним и подружился. При жизни он – не такой сволочной, а в душе – романтик и ловелас!
Тут уже Урюю не выдержал и засмеялся во весь голос. На громкие звуки прибежали все, кто находился у Урахары в гостях. Цуёи и Шишио первыми прокрались к брату и ждали лишь удачного момента для своего обнаружения. Как бы они не волновались за Хичиро, первый раз встретить папу было важнее, и старший братец сам все это прекрасно понимал. Двойняшки накинулись на него, не сильно заботясь о ранах, и повалили на пол. Ичиго смеялся сквозь слезы, обнимал ребят и целовал их рыжие макушки. Шишио пошел в мать – такой же синеглазый и добрый, а Цуёи своим боевым духом – в него, она была единственной, кто пытался сдержать слезы. На общий плач пришел Урахара, немного постоял в дверях, прячась за веером, и, так же молча, ушел. Вместо него чуть ли не бегом явился Ишшин. Ичиго казалось, что он давно ушел в Общество Душ, как и обещал, но нет. Отец был как всегда в своем репертуаре. Молча обняв своих детей, он попытался их всех спрессовать в одного. Как всегда, всё досталось Ичиго, ведь он оказался в середине. Ему и так ран хватает, а вот переломов ребер для полного счастья нет.
- Отстань от меня, старый маразматик. – попытался отбиться ногой от Ишшина Ичиго. – Я и так еле выбрался с того света, не смей отправлять меня туда вновь!
Но его не слушали и продолжали обнимать уже отдельно – внуки успели выбраться из объятий любвеобильного дедушки и за представлением наблюдали со стороны.
-
-
19.06.2013 в 23:04- Не могу. Совесть не позволяет прервать этот милый момент воссоединения. – едва сдерживая смех, чуть ли не прошептал Урюю и все же сорвался и засмеялся.
Ичиго жалел о том, что не умер, затем жалел о том, что вообще сунулся сюда, следующей стадией было сожаление о том, что признался в своем избавлении от амнезии, и на самый конец – жалел о том случае, когда он напился с Гриммджоу той паленки! Это все Кошак виноват, так бы спокойно сидел себе в Обществе Душ, страдал над вопросом избавления от стены в подсознании и… в общем жизнь удалась бы, а так… Дурдом какой-то! Зато вполне родной и любимый.
Прошло еще несколько дней, прежде чем Урахара отпустил своих пациентов на волю. Именно тот день и стал в своем роде знаменательным, ведь панамочник наконец отдал Ичиго тот баснословный гигай «сделанный специально для него». Порой Куросаки казалось, что этот бывший капитан темнит, и, по хорошему счету, отдал ему его же тело, стыренное невесть как из гроба и, один ками знает каким образом, сохраненное до сих пор. Ишшин отмалчивался и молчал – все же его обнимашки не прошли бесследно и открыли пару затянувшихся ран. После этого ему был устроен жесточайший допрос, в ходе которого были выяснены очень многие интересные факты: мать Ичиго - квинси, сам Ишшин с рождения Шиба, и Масаки была офигенна в школьной форме! Вот на счет последнего этому горе-капитану хотелось врезать, нашелся развратитель малолетних. Зато теперь стали понятны многие странные вещи, происходящие с ним. Дело за малым – не дать в Обществе Душ об этом разнюхать Маюри, с него станется украсть офицеров из других отрядов на опыты. Слабость капитана 12 отряда к редким экземплярам и их изучению переходит все границы дозволенного.
От своих детей Ичиго не отходил ни на шаг, наслаждаясь моментом воссоединения, хоть Ишшин и обещал выбить ему еще пару месяцев «наказания», но пока от него все было тихо. Дом начали восстанавливать утром следующего дня, и то благодаря усилиям Урюю и Урахары на пару. Для последнего подобная доброта была явно подозрительна, но спрашивать, что скромный владелец магазина сладостей за все это хочет, Ичиго не спешил, решив, что обойдется – и так загонял своими тренировками. Пока семья Исиды находилась далеко, он заботился о чужой, но и своих не забывал. За эти прошедшие 7 лет, их отношения с Руюкеном стали чуть ли не идеальными: отец увидел в нем именно ту жилку, о которой и мечтать забыл. Либо же, тут еще немаловажным фактом послужило то, что он стал дважды дедом, и маленькая внучка его настолько растрогала, что он стал чуточку мягче к сыну, его деятельности квинси и, наконец, увидел в нем главу больницы. Сам же отошел от практики и ныне только обучал в университете, уделяя большое внимание воспитанию внуков. В малышке Охике он видел молодого себя, и очень надеялся, что в будущем она не повторит его ошибок.
Со слов Исиды Ичиго узнал, что Чад до сих пор выступает на сцене, его группа весьма успешна, а во всем остальном все, как и было. Узнавать про Тацки, Кейго, Мидзуиро – бесполезно, их жизни не изменились, а духовные силы остались на прежнем уровне. Смерть Ичиго Куросаки как человека потрясла их, но сожаления не было, ведь после Зимней битвы они знали, что это не конец, особенно для их друга.
Страшно было спрашивать про Орихиме. И, видя подобные терзания отца, Хичиро сам все рассказал, тем самым успокоив его. Матери дети звонили каждый день, но все же скрывали эти факты от Ичиго. На это была своя причина. Приятнее сообщить радостную новость с глазу на глаз, чем по телефону.
Дом отстроили быстро, всего за неделю. Да так все сделали хорошо, что и не скажешь, будто с ним что-то случалось. Для ремонтников и соседей придумали отговорку про взорвавшийся газ, и Хичиро слезно просил не сообщать ничего маме, ей и так хлопот хватает. Благо район хороший, как и люди живущие в нем. Ичиго был рад, что его сын растет таким ответственным, и лишь молча наблюдал за всем со стороны в своей духовной форме.
День приезда Орхиме совпал с последним днем пребывания в этом мире Ичиго: как только Ишшин не просил и не пытался продлить «ссылку» сына, ничего не вышло. К своей жестокой Судьбе с довольно странным чувством юмора Куросаки давно привык и ничему не удивлялся. Расставаться с детьми не хотелось, равно, как и отдавать этому жулику в панамке гигай. Он только начал вспоминать, какого это – быть человеком, как его выдергивают и требуют обратно. Жаль, что с этой работой не возьмешь просто так отпуск, Генрюсай, может, немного и изменился, но все же не настолько. Да, и совет 46 – еще те палки в колеса может вставлять. Ичиго твердо знал, что теперь его ничто не остановит, он еще вернется сюда и намного раньше, чем все думают.
Встречать свою жену в аэропорту рано утром, с зевающими и сонными детьми – та еще диковинка. Внутри Ичиго нарастала паника, ведь его последний перелет оказался действительно последним, и теперь он беспокоился за Орихиме. Рейс отложили, самолет опаздывал и причин не объясняли. Внешне Ичиго оставался спокойным, но вот внутри у него творилось черт знает что. Наверняка, когда он надумает навестить Старика и пустого, они ему за небольшой ураган в душе такую взбучку устроят, что мало не покажется. Хичиро – единственный, кто сохранял спокойствие и вовсю развлекал двойняшек. Зная о своей необычной родне, второй раз за все время семейной жизни (вместе с тем периодом становления и нахождения себя), Ичиго задумался над тем, кем станут его дети. Если с Хичи все и так ясно – пошел по стопам отца, то с Шишио и Цуёи вопрос оставался открытым. Какая сила будет у них? Квинси и особая, как у мамы? Время покажет, загадывать пока что рано.
- Рейс 456 Токио-Каракура. – у Ичиго судорожно забилось сердце. – Прибыл с опозданием в 27 минут. Встречающие, ожидайте пассажиров.
Опоздание? Чепуха! Главное – ничего не случилось, да и это лишь счастливая карма Ичиго, не Орихиме. Людей прибыло много, а из-за числа встречающих было не разобрать, кто где. Лезть с детьми в самую гущу – самоубийство, оно и так его ожидает в Обществе Душ, а здесь можно немного и подождать. Когда людской поток немного угас, Ичиго наконец увидел знакомую и до горя любимую рыжую макушку. Она ни капли не изменилась за прошедшие семь лет. Ну, разве что стала еще красивее. Хичиро она заметила сразу и бросилась к нему, но остановилась на полпути, когда увидела, кто стоял рядом с ним. Шишио и Цуёи кинулись обнимать маму, но старший брат их остановил. У них еще будет время, чтобы обнять её, а вот папа не мог этого сделать долгих 7 лет.
Ноги подкашивались у обоих, каждый не верил своим глазам, но все же у Ичиго было достаточно сил сделать оставшиеся шаги, разделявшие его с любимой женщиной.
- Я скучал по тебе. – выдавил из себя шинигами и крепко обнял жену. Она не верила своим глазам, вернее продолжала не доверять им. Сумка соскочила у неё с плеча и упала на пол. Дрожащей рукой она обняла мужа и подняла свои уже мокрые от слез глаза.
- С возвращением, Ичиго. – сумела выдавить из себя Орихиме, прежде чем зарыдала в голос. Люди проходили мимо и не обращали внимания на рыжую семейку с рыдающими взрослыми людьми, у каждого были свои заботы, а для этих двух, заново обретших друг друга, в целом мире не существовало никого, кроме своей семьи.
Вкус её губ Ичиго не мог позабыть, а слезы не помешали сладости. Она прекрасна, просто прекрасна, и трудно себе представить любую жизнь без неё.
- Не плачь, дурочка, - мягко гладя её по голове, прошептал Ичиго. – Я больше никогда не покину тебя и наших детей. Период долгой разлуки закончился, все вернулось на свои места. Ты мне веришь?
Химе молча кивнула и снова уткнулась в грудь Ичиго. Теперь он стал прежним, хотя старая жизнь живого человека осталась позади, и грядут перемены. Но разве они смогут что-либо сделать против настоящей любви? Многие вещи останутся прежними, ведь ничто не в силах помешать им.
-
-
19.06.2013 в 23:05Шаги отдавались эхом по пустым коридорам барака 10 отряда. Пару дней после возвращения Ичиго гоняли по всяким инстанциям с бумагами и отчетами, кое-какие умники его даже послали к Маюри, но ему повезло унести ноги. Эта крыса сумела пронюхать о его родословной и теперь просто жаждала изучить ценный объект ради науки. Лучше еще раз с Айзеном сразиться, чем к этому добровольно сунутся. С Гриммджоу увидеться пока не было возможным, да и сам он на глаза не попадался, еще друг называется.
- Принес я твои бумаги. – пинком дверь начальства открывалась намного эффективнее, да и заодно будила отца, спящего на отчетах. После возвращения Ичиго, Хинамори отказывалась выполнять за капитана его работу, наглым образом заставляя того работать самому, ведь на сына он вряд ли сумеет перебросить свою часть. Куросаки в любом виде: амнезийном или всепомнящем, на себе ездить не позволит, но, чисто из каких-либо важных для него самого чувств, может помочь с выполнением части бумажной работы. Не больше.
Ишшин сонно отозвался из-за своей горы бумаг и вяло помахал рукой.
- Совсем ты меня не любишь, мог бы и помочь любимому папочке. – протянул он в своей манере, за что быстро получил новую стопку бумаг прямо перед носом.
- Люблю, поэтому забочусь о тебе. А то совсем обленился, все на Хинамори переложил. И не стыдно? – тщетно попытался воззвать к совести отца Ичиго и уселся на соседний стул.
- Это все ложь и клевета! И вообще, когда я был капитаном 10 отряда, за меня делал многие вещи третий офицер. – последнее было сказано мечтательным тоном, будто он с головой окунулся в счастливые воспоминания тех дней.
- Только не говори, что его звали Тоширо. – смеясь, ответил Ичиго. – Он и сейчас выполняет всю работу за Мацумото.
- Я же говорю, что ничего не меняется в 10 отряде: Тоширо работает, груди у Рангику становятся лишь краше. – Ишшин только собрался засмеяться, как получил папкой с бумагами по лицу, а затем – возможность даже попробовать их на вкус. Вторую партию «вкусняшки» он успел перехватить и тем самым себя спас, а Ичиго же даже не думал останавливаться.
- Так вот, что у вас одних в голове творится?! А как же мама?! Кто мне тут полчаса рассказывал про то, какой чудесной и сногсшибательной она была в школьной форме? Кого потом еще час выводили из состояния ностальгии? А ему, оказывается, грудь Мацумото была нужна! Старый извращенец, а ну работай! И это я еще не спрашивал, сколько тебе было на тот момент лет, нимфоман недоделанный! – Куросаки разозлился не на шутку и вовсю лупил отца по голове скрученными в трубочку готовыми отчетами. Ишшин пока не мог вставить ни слова и молча терпел побои от сына, изредка закрываясь от бумаг руками. Он не прав, но доказывать что-либо сейчас было гиблым делом – не послушает, да и он бы сделал точно также.
Воспитательный процесс прервали внезапные гости, заглянувшие по личному вопросу к капитану. Карин с Юдзу слишком долго провозились со своими делами и приехали в Каракуру как только смогли, но было поздно – брат ушел в Общество Душ. Но с ними Ичиго пообщался через скайп, так что клавиатуру на компьютере потом пришлось сушить феном – девчонки залили слезами, а вот с домашним компьютером Куросаки пришлось похуже – старичок переволновался и сдох сам, едва окончили сеанс связи.
- Ты смотри, стоило вернуть память, как отец снова стал идиотом, и его приходится образумливать, - прокомментировала ситуацию вошедшая с Хинамори Карин и побежала на помощь брату. – Эй, оставь и мне! Я тоже долгое время ждала это с ним сделать, но совесть не позволяла!
Хинамори молча улыбаясь, еще немного посмотрела на этот воспитательный процесс и удалилась. Ничего, пускай сегодня отчеты подождут, но завтра они от капитана никуда не денутся, уж она-то постарается!
Спустя некоторое время дети Ишшина успокоились: воспитание воспитанием, но все зашло уже слишком далеко, и они как малые дети баловались, избивая бумагами друг друга. Не больно, зато безвредно и весело. Для полноты картины не хватало только Юдзу, но с квинси в Обществе Душ пока был напряг, и она практически сюда не приходила, хотя Урахара пару раз забрасывал её к Куукаку в гости, где она встречалась с отцом.
- Ты его почаще так. – подбирая с пола бумаги и приводя кабинет капитана в порядок, сказала Карин Ичиго. – А то я здесь редкий гость, в Каракуре и своих дел по уши хватает.
- Думаешь, поможет? Его только мама изменить могла, но этот растяпа все думает о другом. – ответил Ичиго, добавив отцу еще бумаг в руки.
- Опять наговариваете на меня! – возмутился Ишшин, складируя папки в угол комнаты, в надежде, что о них забудут, если не навсегда, то хотя бы ненадолго. – Тебя вычислить было намного легче в Обществе Душ. Карин сразу сообщила о твоей смерти, и на следующий день было дано распоряжение начать твои поиски. С Масаки все сложнее, ведь не понятно куда отправилась её душа, и вообще столько лет прошло, если она в Руконгае, то наверняка уже давно обжилась и тихо да мирно живет себе. Не у Сой Фонг же просить людей из спецотряда, я за тебя и так столько выговоров получил!
- Ничего, тебе полезно. – Ичиго обвел взглядом комнату отметив, что они с сестрой хорошо постарались, и следов былого беспредела уже не видать.
- И в кого вы у меня такие злые. – шутливо проворчал Ишшин сгребая детей в объятия. – Ладно, пошли, поговорим за рюмочкой саке, или у тебя что-то важное, Карин?
Девушка кивнула:
- Важное. – сказала она и отвесила отцу подзатыльник. – А теперь веди нас, куда собирался.
Карин пробыла в Обществе Душ пару дней, а затем отправилась обратно домой к семье и друзьям, обещая передать Юдзу слова брата и отца. Жизнь стала постепенно возвращаться на круги своя. Объявился Гриммджоу – его посылали с отрядом зачищать пустых в Уэко Мундо, а то совсем обнаглели и жрут души как умалишенные, нарушая баланс. Узнав о полном избавлении друга от амнезии, он обрадовался и предложил это отметить – опять нашел тайник с рисовой водкой Кучики, божась, что на этот раз хорошей. В 11 отряд его не перевели, но слишком часто стали посылать с его людьми на задания, решив, что пусть лучше так, чем переводить такого хорошего бойца с почти банкаем. Идея Ичиго оказалась заразительной, и Гриммджоу часто стал медитировать и тренироваться. Получалось плохо, но кое-какие сдвиги уже были, и Джаггерджак радовался им словно ребенок новой игрушке.
- Помнишь ты говорил, что знаешь меня, видел как бы из прошлой жизни? – захмелевший Гриммджоу был настроен на откровенные разговоры и не стеснялся спрашивать о самом сокровенном. Ичиго удалось затащить его в таверну, пообещав за него заплатить. Халява оказалась волшебным словом, и синеволосый кошак побежал туда, словно ему там кошачьей мятой намазали.
- Видел, знал, общался, убивал. – Куросаки пил часто, но помалу, предпочитая сохранять ясный ум. Скрывать что-либо от друга он не собирался. Смысла в этом не было никакого, ведь то было в прошлой жизни, сейчас – новая, и все иначе. Ну, если захочет отомстить, так подерутся серьезно, а на следующий день снова будут идти в обнимку из таверны, поддерживая друг друга. – Смотря, что и как ты хочешь знать.
-Все! – категорично ответил Гримм и налил по новой. – Начинай, я тебя внимательно буду слушать.
Ну, Ичиго и начал свой рассказ, опуская уж слишком затянутые места. На заявление, что в прошлой жизни Гримм был арранкаром, да еще и Секста Эспада, тот отреагировал нормально, даже можно сказать, что довольно. Такая же реакция была и на заявление о том, что Ичиго отправил его сюда своим занпакто, вот только Джаггерджак вставил свои пять копеек: «И за это ты уже расплатился сполна, а вообще спасибо». Больше ничего такого сказать он не мог, кроме того, что этот гад немного приставал к его будущей жене, хотя дать по роже хотелось Улькиорре, но его, увы, эта парочка пока в Обществе Душ не повстречала, неужели грешник попал в Ад? Это было бы печально…
- Вастор Лорд ты хренов, а не шинигами с силами пустого и помесью квинси. – заключил Гриммджоу, когда Ичиго рассказал ему еще немного и о себе. Другу оказалось по барабану на то, кем он был в прошлой жизни, какие у него силы. Каким Гриммджоу нашел Ичиго, таким он для него и останется навеки, да и на собственном опыте Кошак понял, что шинигами – не такие уж и плохие. Он – так точно хороший парень, а на остальных насрать.
Друзья вышли из таверны, когда луна собиралась уходить за горизонт, и в небе появилась первая утренняя зоря. Как бы Ичиго не хотел не напиваться, Гриммджоу со своими доводами оказался сильнее, и теперь они напоминали парочку Хисаги-Кира после пьянки у Мацумото. Как-то так странно получалось, что друзья часто их видели в подобном состоянии, когда капитан был занят делами, и Рангику могла творить беспредел в его кабинете. Но, если учитывать количество спрятанного там саке, впору этот кабинет занимать уже лейтенанту, нежели капитану, где от последнего – только стол с бумагами и статуэтка ледяного дракончика (сувенир от Карин). Когда никто не видел, Тоширо нежно гладил его по спинке и называл Снежком, хотя при всех остальных утверждал, будто назвал его Херинмару, как и свой занпакто.
Утром голова не болела, но пить хотелось страшно. Ичиго уже задумался над тем, что пора вообще завязывать с этим делом и переходить на кефир – его и много не выпьешь, и для опьянения недостаточно. Отец добросовестно выполнял свою капитанскую работу и поначалу
-
-
19.06.2013 в 23:06Секретарь в Академии Шинигами быстро выдала все необходимое Ичиго и предложила ему даже понаблюдать за тренировками кое-каких способных учеников. Поначалу Куросаки отказывался, но Нодзоми была еще той упрямицей и чуть ли не силком потащила его в зал. Приход шинигами вызвал у студентов восторг, кое-кто даже вызвался сразиться с ним, ведь Ичиго с Гриммджоу сумели прославиться на всю Академию своими боевыми навыками и владением занпакто. Их запомнили надолго, это точно. Еле отбившись от студентов и все же согласившись провести тренировочный бой с одним из них, Ичиго думал, что сумеет спокойно вздохнуть, по крайней мере, хватит времени перевести дух и морально подготовиться. Не тут то было, как говорится: «размечтался, одноглазый». Вперед вышла девушка, на вид ей было лет двадцать-двадцать пять, не больше. Рыжие, немного вьющиеся волосы касались лопаток. Она показалась Ичиго смутно знакомой, хотя он готов бы поклясться, что видит её впервые. Позади в толпе раздался шепот про местного гения, что вполне нормально для Академии с одаренными шинигами.
Рука Ичиго потянулась за бамбуковым мечом, но девушка остановила его и указала на занпакто – бой обещал быть интересным.
Идея сражаться в пол силы была, несомненно, хороша, но её скорость… Похоже Куросаки недооценил студентку и теперь был вынужден использовать все свои способности в шикае. Она не уступала и продолжала атаковать. Упасть лицом в грязь, да еще и в Академии? Ну, уж нет, тут дело принципа. Используя хитрость и свою скорость, Ичиго наносил последний удар, она не защищалась и лишь в последний момент выставила руку, позволив ранить себя, и нанесла последний удар. Противник оказался хитрее. Приставленное к горлу шинигами занпакто в реальном бою означало бы смерть.
- Ты молодец. – не сумев подобрать лучшего слова, Ичиго похвалил девушку при всех. – Хитрость побеждает порой даже опыт матерых вояк и победителей Зимней войны. – не упал в грязь лицом и свой проигрыш вознес как победу обоих.
Совесть не позволила покинуть свою противницу, и он вызвался отвести её в медпункт. Еле отбившись от навязчивых медиков, Ичиго сам обработал рану и наложил повязку – глубокая, но с её силой и мазями разработанных 4 отрядом восстановится быстро.
- Ты оказалась хитрее, я не ожидал от тебя такой отдачи. – сказал он, когда закончил свою работу и мыл руки. – Все же тренировочный бой как никак.
- Вы с Гриммджоу во время обучения так вообще сражались каждый раз не на жизнь, а на смерть, мне до вас далеко, но что есть, того не отнять.
- Мне кажется, что я встречал тебя где-то прежде, но готов поклясться, что сегодня увидел в первый раз. Ты помнишь свою прошлую жизнь.
- Немного. Такое чувство, что все скрыто за каким-то замком и требуется ключ для его открытия. Но пока мне хватает и того, что помню. В прошлой жизни я была квинси.
Ичиго словно током прошибло. Квинси… Они ведь тоже люди, и это естественно, что после смерти попадают в Общество Душ.
- Как тебя зовут? – голос заметно дрожал, а блеск в глазах Ичиго мог испугать, но девушка никак не отреагировала, лишь смело посмотрела ему в лицо и с улыбкой ответила:
- Масаки Куросаки.
Ичиго сдержался от порыва обнять её и все рассказать, но все же будет лучше, если отец сделает это первым. Она значила для него все, как и для собственных детей.
- Отлично. – единственное, что нашел ответить Ичиго и направился к выходу. – Еще увидимся. – в дверях он остановился и напоследок бросил. – И только ничему не удивляйся. Знания приходят мгновенно, а истинные чувства остаются вечно… мама. – последнее слово он сказал очень тихо, и, покинув медицинский кабинет мысленно про себя добавил:
«Веселая жизнь четы Куросаки в Обществе Душ только начинается. Все же карма «любимчика судьбы» воистину стала такой, какой и должна была быть с самого начала».